к пропасти.
Посадочный модуль застрял неглубоко. Примерно в пятнадцати метрах от поверхности. Его заклинило между каменными стенами, не давая совершить длительное падение к припорошенному снегом дну. Везерала нигде не было видно.
Элиот Пенкавиц был капитаном «Афины Боардмен», вылетевшей специальным рейсом на Куракуа и доставляющей солнечные зеркала, образцы ДНК свыше одиннадцати тысяч видов рыб, птиц, растений, трав и деревьев и более тридцати тысяч специально отобранных разновидностей насекомых. Он вез также заказанное материально-техническое обеспечение постоянной программы работ по превращению Куракуа в подобие Земли, а заодно шестьдесят четыре специалиста и технических работника. Корабль находился в трех днях пути от своего пункта назначения, когда с «Венди Джай» прибыл сигнал бедствия.
Пенкавицу не хотелось отклоняться от курса. Однако кодекс пилота и закон не оставляли сомнений. Когда официально объявлялось о чрезвычайном положении, когда приходил рапорт, что в опасности жизни людей, суда были обязаны оказывать помощь. На «Боардмене», уже находившемся в пути несколько недель, никто не порадовался бы удлинению полета на девять, а то и больше, суток. Особенно Ян Хелм, летевший на планету, чтобы занять пост руководителя миссиями.
Элиот сверился со своей базой данных, чтобы найти, кто еще мог бы заняться этим делом и выручить группу Академии. В районе бедствия было еще два корабля, которые успевали добраться туда, но ни один не располагал посадочным модулем. Только «Боардмен».
«Досадно. Как же эти кретины умудрились очутиться в подобной ситуации?»
Он написал ответ и передал через ИИ: Крепко сидите в седле! Кавалерия выступила в поход. «Боардмен» будет у вас через четыре дня и шесть часов. Пенкавиц.
— Полагаю, все это должно славно завершиться, сэр, — проговорил ИИ.
— И я того же мнения, Ева. А теперь отошли это.
— Сделано, капитан.
— Вот и прекрасно, — заявил Пенкавиц, поднимаясь из кресла. — Ну, приступим к наиболее сложной части этого дела.
— Будем объясняться с доктором Хелмом?
— Совершенно верно.
11
Жить на широкую ногу — это как ходить по канату без страховки. Найти свое место — и удерживать его вопреки правилам, навязанным обществом. Вокруг нас гибнут те, кому это не удаётся: стремящиеся изменить мир честные люди, разнообразные воинствующие типы и истинно верующие, безоговорочно уверенные в том, что всеми прочими непременно нужно руководить.
Расчетное время до разрушения: 252 часа
— Марсель, — сказал ИИ, — мы получили ответ от «Боардмена». Они сообщают, что понимают нашу проблему и направляются к нам.
Марсель испустил громкий вздох облегчения.
— По их расчетам, они прибудут через четыре дня и шесть часов.
Он сообщил об этом Хатч, которая постаралась скрыть тот факт, что затаила дыхание. Затем вызвал «Звезду». Николсон, обрадовавшийся, услышав, что Макаллистер жив, воздел кулак в неправдоподобном жесте ликования и благодарности за эту вторую хорошую новость. Марсель известил Бикмана, а тот объявил остальным. Потом он переговорил с двумя пассажирами, ожидающими на «Уайлдсайде». Женщина заявила, что чрезвычайно рада грядущей помощи и что с самого начала была против этой миссии. Еще она дала понять, что Марсель по меньшей мере частично ответствен за саму ситуацию, которая, вне всяких сомнений, вышла из-под контроля.
Капитан Николсон принял еще одну таблетку успокоительного и уставился на встроенный в стену экран, превратившийся в голограмму, изображающую лесной массив. Слава богу, по крайней мере смертей больше не будет. Малейва располагалась вдали от космических трасс, и легко могло выйти так, что никто не смог бы прийти им на помощь.
Конечно, уже понесенный ущерб достаточен, чтобы погубить его. Мертвые пассажир и член экипажа. Разбитый посадочный модуль. Причем из-за нарушения полетных инструкций. Как объяснить все это?
Наступил самый черный момент в жизни Николсона, сравнительно свободной от неприятностей и разочарований. Он понимал, что независимо от того, как все сейчас закончится, ему не сносить головы. Его вытащат на дисциплинарную комиссию, которая ясно и недвусмысленно объяснит ему и всей планете, какой он негодяй. На него наложат дисциплинарное взыскание и уволят. Что в полном объеме будут освещать все средства массовой информации.
Поэтому он ожидал судебного преследования и того, что на него взвалят ответственность за весь ущерб, причиненный семьям двух жертв, и за потерю посадочного модуля. Против него могут даже возбудить дело. Не то чтобы «Трансгалактик» так уж жаждала справедливости, но Корпорация воспользуется любой возможностью, чтобы уйти от ответа в условиях изобилия поводов для судебных исков.
Как же он мог оказаться таким дураком?
После его разговора с Клерво прошло всего три минуты, когда дежурный офицер передал ему, что с ним желает побеседовать уцелевший пассажир, мистер Макаллистер.
Передатчик работал только в аудиорежиме.
— Вам известно, что здесь случилось? — осведомился великий человек.
Вот он, субъект, виновный в столь плачевном положении капитана. «У вас будет возможность устроить небольшой музей в честь сгинувшей планеты, — сказал он. — Людям это понравится. Начальство будет восхищаться вашей прозорливостью. И вашей дерзостью и храбростью».
— Да, я в курсе, — отозвался капитан, стараясь, чтобы голос звучал сдержанно. — С вами все в порядке, мистер Макаллистер?
— Благодарю, все прекрасно. — Казалось, он был чем-то подавлен. Чарующая надменность его манер исчезла. — Я понимаю, у вас возникают некоторые проблемы из-за этого… несчастного случая.
— Вряд ли какие-либо объяснения, которые я предоставлю, удовлетворят мое начальство.
— Нет, думаю, нет. Мне бы хотелось извиниться, капитан.
— Да, разумеется. Спасибо.
— Мне и в голову не приходило, что могло случиться нечто подобное.
— Мне тоже. Капитан Клерво сообщил мне, что вы сейчас в весьма затруднительном положении.
— Да. Боюсь, что так. Пока не прибудет спасательное судно.
— Оно уже идет сюда. А теперь… не знаю как спросить… вы можете кое-что сделать для меня?
— Понимаю, капитан. Полагаю, никому из нас не стоит предавать огласке подробности этого печального происшествия.
— Да. Совершенно верно! — Николсон заколебался. Всегда имелась вероятность, что кто-нибудь где-нибудь мог подслушивать. Может быть, даже записывать их разговор. У него не было защищенного канала связи с Макаллистером. — Так, наверное, будет лучше.
Завершив сеанс связи, капитан удалился в свою каюту и стал задумчиво разглядывать форменный китель, который по традиции надевал на обед с пассажирами.
Вероятно, у него был выход.
