Чинди

концов появилась бы возможность провести вполне обоснованную оценку количества «живых» цивилизаций, существующих в тот или иной момент времени.

Билл сообщил о входном запросе с «Лонгворта».

Большой грузовой корабль на время передачи (около восемнадцати минут) в одну сторону был для всех «закрыт». По этой причине связь в режиме диалога следовало вести в расчете на получение ответа с задержкой во времени, в лучшем случае получасовой. Это обстоятельство требовало очень плотной «упаковки» высказываемых соображений, и при этом следовало избегать перегрузки диалога явно пустыми фразами.

Большинство сотрудников Академии, которых Хатч доводилось перевозить по рукаву галактики, были профессионалами, специалистами и, как правило, гораздо больше интересовались своими исследованиями, чем обхаживанием собственного самолюбия. Опыт научил ее, что те, кто настаивает на том, чтобы другие признавали их выдающиеся способности, обычно ничем не блистают. Они неминуемо или становились неудачниками, или демонстрировали заурядность.

Морис Могамбо был исключением. В его случае самолюбие и талант казались монументальными. И хотя его главной сферой была физика, за ним закреплялась и репутация ведущего теоретика в области эволюции цивилизаций. Однажды Хатч слушала его дискуссию о воздействии лунных систем на культурное и интеллектуальное развитие. Могамбо подкреплял свои утверждения множеством необыкновенных и неоспоримых доводов. Он завоевал аудиторию и в итоге сорвал бурные аплодисменты. Позже она узнала, что именно так он подрабатывал, учась в университете, — как комик в местном ночном клубе.

Хотя при личном общении, один на один, он бывал весьма надоедливым и скучным. Он скорее читал лекцию, нежели вел беседу. И всегда ожидал должного к себе уважения. И непременно создавал впечатление, что вещает с недосягаемой вершины, а всем до единого полагалось слушать его с чрезвычайным вниманием. Пару раз он случайно оказывался в списке пассажиров Хатч, и, когда путешественники заводили пустые разговоры, коротая время до дома, Могамбо очень быстро и с радостью сходился с ними.

Теперь он глядел на нее с экрана, мило улыбаясь.

— Хатч, расскажи мне об этом внеземном корабле. И об Убежище. Что происходит? Как обстоят дела?

Она быстро переговорила с Джорджем и объяснила ему, что не может ни с того ни с сего отказаться от сотрудничества. Джордж громогласно ворчал и в результате дал благословение.

Хатч предоставила Могамбо изображения и Убежища, и чинди . Но решила не вдаваться в подробности насчет того, что именно они нашли внутри корабля-гиганта.

— Множество коридоров и комнат. Чаще всего пустых. Масса автоматизированного оборудования. И, похоже, здесь существует небольшая выставка артефактов.

В таких тяжелых условиях ведения беседы следовало говорить максимально информативно, тем более что одна из сторон была очень заинтересована в этом. Могамбо, вероятно, переживал из-за того, что Хатч вынуждала его задавать обычные вопросы, вместо того чтобы сообщать все новые и новые подробности.

В ожидании очередного неприятного ответа она отправилась за сэндвичем.

— Артефакты? Какого рода артефакты? Что вы нашли в Убежище? И зачем, ради бога, вас понесло на борт корабля? Ведь ты отлично знаешь… Она объяснила, но лишь в общих чертах.

— Мы будем там через пару дней. Я намерен высадить группы исследователей в оба места. Я дам тебе знать, как только мы войдем в пределы системы. Мне понадобится твое содействие . — Могамбо привязался к деталям. Он запросил карту Убежища, нужный курс и координаты инопланетного корабля и поставил Хатч в известность, что ей следует немедленно убрать оттуда своих людей. — Прежде чем они сломают что-либо .

— У меня нет на это полномочий, сэр.

— Разве ты больше ничего не собиралась сказать? — спросил Ник, который все время сорокапятиминутной передачи посмеивался и хихикал, дожидаясь возможности подать эту единственную реплику. — Разве он не в курсе?

— Не стоит травмировать его лишним напоминанием, Ник.

Когда Могамбо появился вновь, продолжая беседу, начавшуюся вскоре после полудня, как раз перед ленчем, он не скрывал сильной досады.

— Пожалуйста, прими следующие меры. В законе «О защите внеземных археологических изысканий» существует положение, совершенно точно определяющее сложившуюся ситуацию . — Он скользнул взглядом в сторону. — Раздел 437а. Воспользуйся им. И, пожалуйста, убери оттуда этих дилетантов .

Хатч обдумывала предстоящий выбор.

— Скажи, пусть проваливает, — предложил Ник.

— Легко сказать. — Нарушение закона стоило бы ей выплат на момент отставки. — Билл, — попросила она, — давай взглянем на этот закон.

— Мне кажется, я уже нашел то, что тебе нужно, — произнес ИИ, демонстрируя ей раздел 11, параграф 6.

Хатч надавила клавишу ПЕРЕДАЧА.

— Доктор, существует очевидная возможность того, что указанный артефакт покинет этот сектор до вашего появления. Раздел одиннадцать разрешает… — и тут она блеснула памятью, сверяясь с рабочим экраном, — «…неподготовленным группам проводить осмотр в том случае, когда неминуема угроза разрушения или утраты артефакта, например вследствие затопления водой, и когда в непосредственной близости нет профессионального персонала». У нас здесь не потоп и не пожар, но смысл происходящего предельно ясен. — Хатч поколебалась, стараясь изобразить глубокомысленное воодушевление. — Я могу гарантировать вам, что Джордж Хокельман и его люди будут очень аккуратны. Между прочим, я с самого начала рекомендовала им покинуть чинди , поскольку не могу поручиться за то, что в случае, если корабль начнет подготовку к старту, сумею вернуть их, прежде чем чинди улетит. Или, если на то пошло, после того. Даю те же рекомендации и вам. Высадка на борт корабля, по моему мнению, не только опасна, но и безрассудна.

Ник ободряюще кивал.

— Ну ты даешь, Хатч, — сказал он, когда она умолкла.

Хатч взглянула на него с молчаливым удивлением.

— Как твоя нога?

— В порядке.

— Не болит?

— Нет — с тех пор, как я принимаю твои таблетки. Ты неплохой доктор.

— Спасибо.

— Хатч, но ты же знаешь, что как только он окажется здесь, он отправится прямо на чинди .

— Ну, может быть, нам повезет и эта штука заберет его куда-нибудь на Плеяды.

Группа во главе с Джорджем перенесла свою базу еще дальше в глубь корабля, и ретрансляторов уже не хватало, чтобы обеспечивать связь с «Мемфисом». В результате, вместо того чтобы слушать разговоры, доходящие к ним по линии связи, Хатч и Ник повторили опыт Аликс, то есть подолгу сидели в тишине, ожидая, когда контактеры вернутся в палатку за едой, или за баллонами с воздухом, или просто поспать. Только тогда экипаж «Мемфиса» имел возможность убедиться, что у группы все в порядке. В середине одного из таких долгих периодов молчания тишину нарушил Билл. — Запущены последние несколько «бутылок», — сообщил он.

— И что? — спросил Ник.

Перед Хатч стояла тарелка с фруктами. И немного темного вина. Она сделала глоток.

— Когда несколько дней назад чинди «выбрасывал за борт» носителей нанотехнологий, я их пересчитали. Их было ровно 147. Последний из них произвел свою «бутылку», вернулся…