Омега

Тридцать три года назад, во время первого полета Хатч за пределы Солнечной системы, Арки был в числе ее пассажиров. С тех пор его черные волосы лишь чуть-чуть поседели, а улыбался он заразительно, как никогда.

– Что я могу для тебя сделать, Хатч? – спросил он.

– Дайте мне решение.

Это кодовое выражение означало «способ нейтрализовать облака».

Он кивнул.

– Что-нибудь еще? Может, создать универсальный растворитель? Или машину времени?

– Я серьезно. Что на повестке дня?

– А в чем дело?

– Одна из этих проклятых штуковин сменила курс.

– Я слышал. Вы выяснили, что на его пути?

– Солнце класса G. По-видимому, с планетарной системой. Мы все еще ждем. Я надеюсь, что оно ошиблось и заприметило какие-нибудь природные образования. Такое однажды уже было. Облако напало на объект почти прямоугольной формы, возникший естественным образом на одном из планетарных спутников. Чем бы ни были эти чертовы штуки, умом они не блещут.

– Я тоже на это надеюсь. Но увы, Хатч, нам похвастаться нечем.

– Совсем?

– Нам почти не дают денег, голубушка. А Академия не дает кораблей.

Это был камешек в ее огород.

– У вас же есть корабль.

– «Раджа» больше времени проводит в доке, чем в экспедициях.

– Это поправимо, – сказала Хатч. Она уже больше года пыталась высвободить часть средств.

– Ну, рад слышать, но, честно говоря, поверю, только когда увижу. Нужно, чтобы облако нависло над самим Капитолием. Следует подсунуть пару кнопок на стулья конгресса. Вот тогда они, черт побери, сразу станут серьезнее.

– У вас есть какое-нибудь средство на крайний случай?

– Вообще-то нет.

– Как насчет ядерного оружия?

– Мы испробовали его на Лунном Свете.

– А если что-то посолиднее? Суперъядерное? Или, может, закинуть в облако заряд антиматерии?

– Проблема в том, что эта штука упорно самовосстанавливается. Где-то у нее есть сердце, устройство управления, возможно ИИ. Но мы не знаем где, не в состоянии исследовать его, движемся ощупью. – Он развел руками. – Если у тебя есть идея, я бы с радостью послушал.

– Арки, если оно сейчас готово наброситься на кого-то, я не хочу сидеть сложа руки.

– Я тебя отлично понимаю.

– Найди что-нибудь. На всякий случай.

– Слушай, – в его голосе послышался холод, – тебе легко требовать чуда. Но все говорят: «Еще полно времени, не волнуйтесь, сейчас у нас другие приоритеты...»

Хатч обедала с Томом Каланом, своим заместителем по специальным проектам. По ее мнению, он был самым подходящим кандидатом на должность руководителя миссиями, конечно, после нее самой. Том был молод, честолюбив, полон энергии, и, если проработает здесь достаточно долго, несомненно сменит ее. Однако большего он в Академии достичь не мог. Должность комиссара была политическим назначением и никогда не доставалась сотрудникам Академии.

Том, обладатель прав пилота сверхсветовиков и разрешения на работы под давлением, умел принимать решения. Он был среднего телосложения, всегда подтянут, но без той нарочитости, которая отличает деловых молодых людей, уже чего-то достигших. Наверное, потому что он и так знал, чего стоит.

– Я вот подумал, – сказал он, – при необходимости мы сможем приманить проклятую штуку.

– И как? Проекция?

– Именно.

– Запустить туда огромный куб, чтобы оно за ним погналось.

– Да. – Том откусил от сэндвича с индейкой. – Может получиться. Мы никогда с этим не экспериментировали, так что не знаем наверняка. Нам бы не помешало узнать, какую сенсорную систему оно использует.

Если только визуальную, было бы достаточно большого изображения куба.

– Надо выяснить, – попросила Хатч. – Посмотри литературу. Ищи все, что подтверждает или опровергает эту идею.

– Хорошо.

– И еще, Том. Поскорее. Если проблема действительно есть, времени у нас в обрез.

– Считайте, уже сделано. – Он сделал большой глоток чая со льдом и снова вернулся к сэндвичу.

Ну и аппетит у этого парня.

– Скорее всего голографической проекцией его не обманешь.

– Знаю.

– Нужен запасной вариант.

– Что ты имеешь в виду?

– Готовность запустить туда настоящий ящик.

Это заставило Хатч вновь вспомнить о воздушном змее с нарисованным драконом. После обеда она сразу позвонила на «Рил Фабрикс» – там специализировались на производстве пластиковых, пленочных и текстильных материалов для промышленности. (Кроме того, у них было подразделение, контролировавшее сеть магазинов мороженого.) Несколько раз Хатч возила тамошних руководителей на «Серенити» и годами поддерживала знакомство с некоторыми из них.

Один из них, Шеннон Маккей, имел какое-то отношение к исследованиям и разработкам. Он был высоким и рыжеволосым.

Они немного поговорили о том о сем, Шеннон поздравил Хатч с предстоящим повышением. Ее удивило, что он в курсе.

– Мы следим за важными кадровыми перестановками, – заявил Шеннон.

Разумно: Академия была крупнейшим заказчиком «Рил».

– Мне нужен анализ осуществимости, – сказала Хатч. Она объяснила, в чем дело, умолчав о том, что это, вероятно, ни к чему не приведет, но ей хочется не спасовать в сложной ситуации, если таковая возникнет. – Мне, наверное, потребуется воздушный змей. Большой воздушный змей.

Шеннон кивнул.

– Дайте мне размеры.

Размеры? Вот бы кто-нибудь подсказал. Она наугад указала величину, и Шеннон еще раз кивнул. Они могли это сделать.

– Сколько времени это займет?

Мигнула синяя лампочка. И имя Гарольда. Он был на линии, ожидал разговора с ней.

– Сколько у нас есть времени?

– С момента, когда вы получите подтверждение, не более недели. В лучшем случае.

– Шутите.

– Вы сможете сделать это?

– Дайте подумать. Я свяжусь с вами.

– Да, Гарольд?

– Я подумал, вам будет интересно узнать. У нас еще один.

– Еще один кто?

– Еще один тьюк. – Псевдо-Новая. Хатч впервые услышала от него это слово, придуманное его сотрудниками. Сокращение от «Объект Тьюксбери». В голосе Гарольда явно звучала