Глава 82
Мистер Грэм
Когда настало время прочесть её завещание, выяснилось, что всё своё имущество за исключением небольших сумм для некоторых слуг и пожизненного обеспечения для миссис Брукс, Арктура оставила Доналу. Не успел адвокат закончить чтение, как мистер Грэм поднялся с места, поздравил Донала — учтиво, но довольно сдержанно — взял шляпу и направился к выходу.
— Мистер Грэм! — окликнул его Донал. — Вы сейчас домой? Тогда позвольте мне пойти вместе с вами.
— Сочту за честь, — отозвался тот, с некоторой досадой размышляя о том, как несправедливо устроен мир: теперь ему, предполагаемому наследнику графского титула, придётся управлять имением собственной семьи в услужении у безродного чужака!
— Лорд Морвен долго не проживёт, — начал Донал, когда они вышли из города и зашагали вверх по холму. — Да это и к лучшему.
Мистер Грэм ничего не ответил.
— Думаю, что я должен сразу же сообщить вам, что вы являетесь прямым наследником титула.
— Мне кажется, этими сведениями вы обязаны мне, — проговорил управляющий, и в его голосе послышались нотки презрения.
— Не скажите, — возразил Донал. — Вы говорили, что наследуете титул после лорда Форга. А я говорю вам, что вы получите его сразу после смерти нынешнего лорда Морвена.
— Я даже представить себе не могу, на чём вы основываете столь фантастические утверждения! — воскликнул мистер Грэм, смутно подозревая, что молодой Грант тронулся от горя.
— Конечно, не можете. Об этом неизвестно никому, кроме меня. Лорд Морвен знает, что его сын не имеет права наследовать титул, но не знает, что это право есть у вас. Я же готов если не доказать, то, по крайней мере, убедить вас в том, что граф никогда не был женат на матери своего сына.
Мистер Грэм в замешательстве молчал, а потом выдавил из себя принуждённый и весьма неприятный смешок. «Ещё одна насмешка глупой судьбы! — подумал он про себя. — Наследный граф служит управляющим в собственном родовом поместье!» Доналу не слишком понравилось, как мистер Грэм воспринял новости, но он понимал, насколько естественно это было в его положении.
— Надеюсь, мы слишком давно знакомы, чтобы вы подозревали меня в нечистых замыслах, — сказал он.
— Простите, мистер Грант, но, честно говоря, выглядит всё не очень честно. Девушка была при смерти, и вы прекрасно это знали!
— Я вас не понимаю.
— Зачем вы на ней женились?
— Чтобы она стала моей женой.
— Тогда объясните мне, зачем ей было становиться вашей женой, как не ради…
— Неужели вам мало того объяснения, что мы любили друг друга?
— Ну знаете, вам будет довольно сложно убедить весь мир в том, что любовь была вашим единственным побуждением!
— Поскольку мне нет ни малейшего дела до того, что думает обо мне мир, я удовлетворюсь тем, что попробую убедить вас. Миру вообще необязательно обо всём этом знать. Вы хотите сказать, мистер Грэм, что я должен был отказать леди Арктуре только из–за того, что весь мир, включая и некоторых честных людей вроде вас, в один голос скажет, что я женился на ней ради имущества?
— Зачем вы задаёте мне этот вопрос? Я не самый лучший человек, чтобы на него отвечать. Но скажу вам прямо: даже среди сотен миллионов человек не найдётся ни одного, который не воспользовался бы подобной возможностью и тем самым не навлёк бы на себя осуждение окружающих! Правда, для вас было бы лучше, если бы никакого завещания не существовало.
— Почему?
— Потому что такое завещание сразу наводит на мысль, что всё это было подстроено нарочно. Пожалуй, его даже можно было бы опротестовать.
— Почему «можно было бы»? А сейчас нельзя?
— Сейчас о нём даже говорить не стоит. Если ваш брак действителен, то завещание теряет силу.
— Я этого не знал, да и Арктура, наверное, не знала. Или просто хотела убедиться, что так или иначе всё будет, как она задумала. Может, она надеялась, что если люди не признают нашего бракосочетания, то в силу вступит завещание? Но я и правда ничего об этом не знал.
— Не знали?
— Конечно, нет.
Мистер Грэм ничего не ответил. Он впервые усомнился в честности своего собеседника.
— Мне хотелось бы немножко с вами поговорить, — продолжал Донал. — Скажите мне вот что: будучи управляющим, несёте ли вы свои обязанности только перед владельцем земли или у вас есть долг и по отношению к его арендаторам?
— Ну, на этот вопрос ответить легко. Меня нанял владелец имения, и потому арендаторам я ничем не обязан.
Спроси его кто–нибудь другой, мистер Грэм, наверное, ответил бы несколько иначе. Но сейчас досада и недоверие заставляли его упрямо сопротивляться Доналу, что бы тот ни говорил.
— Не обязаны даже обходиться с ними по справедливости? — не унимался Донал.
— Я должен думать прежде всего о законной выгоде для своего хозяина.
— Даже если для этого вам понадобится довести бедняков до отчаяния?
— Будучи человеком подневольным, я не имею права рассуждать, что справедливо, а что нет.
— А если бы имение принадлежало вам лично? Как бы вы рассуждали тогда?
Управляли бы им исключительно ради собственного блага и выгоды для своей семьи или заботились бы о благе и выгоде всех, кто живёт на вашей земле?
— Скорее всего, я решил бы, что любое благо для моих арендаторов в конечном итоге принесёт пользу и мне самому… Кстати, если вам и впрямь хочется узнать, как я до сих пор обходился с арендаторами лорда Морвена, среди них найдётся немало вполне умных и рассудительных крестьян, которые, как вы увидите, вовсе не отличаются благорасположением ко мне лично.
— Как бы мне хотелось, чтобы вы были со мною откровенны! — вздохнул Донал.
— А я предпочитаю знать своё место, — отрезал мистер Грэм.
— Вы говорите так, как будто я переменился, — сказал Донал. — Но поверьте, я всё тот же!
С этими словами он протянул мистеру Грэму руку, попрощался и зашагал в другую сторону с горьким ощущением неудачи.
«Надо было говорить с ним совсем не так!» — огорчённо думал он про себя.
Глава 83
Глас мудрости
Мистер Грэм был неплохим человеком и настоящим джентльменом, но не мог понять ни мыслей, ни побуждений Донала, потому что ни разу не поднимался на его уровень существования. Человеку щедрому и искреннему всегда горько и грустно видеть, с каким подозрением встречает его мирской собрат, вечно пытающийся подловить его на нечистой игре и ищущий в его сердце то, что видит в своём собственном.
Шагая домой, управляющий раздумывал о том, что скажет сестре. Отношения у них были самые тёплые, близкие и откровенные, и теперь мистер Грэм с неудовольствием думал, что Кейт вряд ли одобрит его поведение во время разговора с Доналом. Не то, чтобы он осуждал себя за какие–то сказанные слова, но чувствовал, что в нём кипит ревность и зависть к безродному крестьянину, лишившему его законных прав.
