таран[441].
Справка. На опубликованном в немецком источнике фото изображен танк КВ-2 со 152-мм гаубицей. По имеющимся на сегодня данным (тот самый «Статистический сборник № 1», о котором с таким восторгом отзывается В. Б. Резун), в ЗапОВО на 1 июня 1941 г. было 22 таких машины.
Как вспоминал бывший командир 9-го АК Гейер, в этот день части его корпуса перерезали шоссе Белосток — Волковыск, что являлось весьма важным достижением. При этом разрыв с соседями достиг таких размеров, что Гейер стал уже всерьез опасаться за свои фланги и тыл. В целом действия армейских корпусов 4-й полевой армии ГА «Центр» в июне 1941 г. являются хорошим примером сильно попахивающей авантюризмом, но неоднократно оправдавшей себя тактики вермахта: вперед и только вперед, не обращая внимания на фланги, не оглядываясь на соседей. Между наступающими узкими клиньями дивизиями образовывались огромные разрывы, с соседним 43-м корпусом разрыв вообще составил несколько десятков километров. Но корпуса вермахта нагло рвались вперед, на восток, и эта наглость оправдалась. Во-первых, тактически внезапный первый удар привел к нарушению связи и, как следствие, к полной дезорганизации и потере управления советскими войсками. Во-вторых, за 1-м эшелоном 4-й армии шел подстраховывающий 2 -й. В частности, за 9-м корпусом двигался 13-й в составе двух пехотных дивизий, он как раз и должен был заниматься зачисткой захваченной территории от остатков советских частей.
Житель деревни Ятвезь П. Ф. Пивоварчик поведал еще об одном боестолкновении, произошедшем 27-го числа. Все предшествующие дни (и в ночь на 27-е) через деревню шел непрерывный поток военнослужащих Красной Армии, количество техники было незначительным. Один из танков пытался из орудия вести огонь по самолетам Люфтваффе. К утру дорога опустела, на ней остался лишь сиротливо стоящий тягач с тяжелой гаубицей на прицепе. На поросшей редким лесом высоте в полукилометре к западу от Ятвези заняла позицию пара Т-34 (вероятно, какая-то отступавшая часть оставила их в качестве заслона). Немецкая автоколонна, двигавшаяся на Волковыск от Берестовицы, остановилась перед взорванным мостом через Россь, но разведка быстро выяснила, что в двух километрах вверх по течению есть две целых переправы. Немцы свернули налево и по проселочной дороге двинулись на Ятвезь. Они вошли в деревню и остановились на короткий привал, когда же вновь начали движение, с высоты прозвучали два орудийных выстрела. Один снаряд попал в шедшую головной легковую машину, второй поразил грузовик в середине колонны. За несколько минут советские танкисты расстреляли блокированную на сельской улице вражескую технику, уничтожив с десяток автомашин и один танк. Было убито несколько десятков захватчиков. Израсходовав остатки боекомплектов, тридцатьчетверки рванулись к реке. Одну немцы подбили из орудия на полпути к деревне. Другой танк понесся не на основной, более прочный, мост, а на соседний, находившийся вне сектора обстрела. Но как только тяжелая машина въехала на настил, мост рухнул, и Т-34 провалился на заболоченный берег реки. Из башенного люка выбрался танкист, переплыл на правый берег реки и побежал к зарослям. Вдогонку резанул пулемет, и герой упал. Немецкая похоронная команда собрала трупы, а через несколько дней пленные красноармейцы убрали с дороги разбитую и сгоревшую технику.
Первый приведенный выше эпизод позволяет предположить, что германцы столкнулись в восточной оконечности Беловежской пущи не просто с частями РККА, а с бронетанковыми и мотострелковыми подразделениями дивизий 13-го мехкорпуса. И, скорее всего, они принадлежали 31-й ТД полковника С. А. Колиховича и 208-й МД полковника В. И. Ничипоровича. Доказательств нет, но это так, ибо быть по- другому просто не могло. Танки же у Лесняков и Ятвезь были, скорее всего, из 6-го мехкорпуса. Уцелевшие танки 6-го МК и кавкорпуса Никитина в этот день были разбросаны от Зельвянки до самого Слонима.
В восемь часов утра 27 июня группа военнослужащих 8-го ТП 36-й дивизии во главе с интендантом С. Г. Жуниным вышла в лес южнее м. Россь. Здесь уже находилась часть 7-й танковой дивизии. Жунин вспоминал: «Узнав, кто мы, нам приказали оставить танк и броневик, все имеющиеся запасы горючего, а самим следовать на старую государственную границу. На сборном пункте северо-восточнее Волковыска я отдал приказ старшему лейтенанту Ермолаеву зарыть полковое знамя в патронной железной коробке. У нас осталось только несколько грузовых машин». Вполне возможно, что какой-либо экипаж КВ отстал от своих по причине неисправности двигателя или ходовой части, а потом, устранив ее, принял неравный бой.
Во исполнение приказа своего командира к рассвету 27 июня часть сил 36-й КД под командой майора П. В. Яхонтова (штадив, 42-й КП майора С. А. Иогансена и 102-й КП подполковника И. К. Похибенко) вышла на шоссе Волковыск — Зельва — Слоним. Развернувшись фронтом на запад, 42-й полк блокировал дорогу, севернее него расположился 102-й. 27-я дивизия переправлялась через р. Зельвянка по единственному, да и то не совсем исправному, мосту в районе Зельвы. Частей противника с запада не появилось, но они атаковали с юга, ударом в тыл пытаясь отрезать советские войска от Зельвы. 42-й полк развернулся фронтом на юг. Через час 27-я стрелковая дивизия закончила переправу и ушла за Зельвянку. Конница оторвалась от противника и ушла севернее Зельвы. Из-за отсутствия карт попали в сильно заболоченную пойму Зельвянки, в которой застряли кони и тачанки. Высланная разведка сообщила, что далее к северу пойма также заболочена, а в трех километрах переправляется наша пехота. Часть коней с коноводами была укрыта на северной окраине д. Смаровичи, а другая часть — в роще, прилегающей к реке. За два часа адской работы выстелили гать, переправили тачанки, повзводно, расседлав лошадей, переправились. Все прошло благополучно, ибо противник, выйдя к Зельве, временно остановился, а Люфтваффе кавалерию не обнаружило. Переправившись через Зельвянку, отряд продолжил движение в восточном направлении.
Командира дивизии П. В. Яхонтов больше не видел, а о судьбе 24-го кавполка (его действиях от Росси до Щары) узнал в 1950 г. от его бывшего командира полковника И. И. Орловского. В то время Орловский работал на псковском ипподроме председателем судейской коллегии. 24-й полк переправился через Зельвянку к югу от Зельвы и выходил из окружения в 7–10 километрах южнее шоссе Зельва — Слоним.
До восхода солнца конники двигались параллельно в полковых колоннах, затем налеты вражеской авиации вынудили их рассредоточиться и двигаться уже перекатами, от одного лесного массива к другому. Пройдя 20–25 км, группа вышла в лес у д. Козловичи (северо-западнее Слонима), где неожиданно наткнулась на брошенный крупный продсклад. Здесь майор Яхонтов решил сделать привал — накормить личный состав и дать отдых боевым коням. Одновременно он выслал два разъезда по пять всадников на шоссе Зельва — Слоним. Через два часа разведчики вернулись и доложили, что шоссе в 2–3 ряда забито расстрелянными, сгоревшими и брошенными автомашинами, у моста беспорядочное скопление военнослужащих, сам мост разбит авиацией. Вечером 27 июня кавалерия двинулась на Поречье, предполагая использовать короткую ночь для переправы через Щару (авиация противника не летала с 22 часов вечера до 3 часов утра). Когда приблизительно в 22 часа втянулись в Поречье, весьма большое село на берегу Щары, с удивлением обнаружили, что все дома заняты нашей пехотой из разбитых и рассеянных частей и подразделений. Старших офицеров и общего командования не было, бойцы и командиры были сильно утомлены и морально подавлены, но тем не менее наполнены злобой к врагу и готовы сражаться. Из пехоты П. В. Яхонтов сформировал батальон численностью до 300 человек, местное население показало брод напротив северной окраины деревни. Он был довольно глубок, но стрелки тоже сумели переправиться (те, кто неумел плавать, держались за сбруи). За темное время все подразделения 36-й дивизии успели переправиться и вышли к огромной, поросшей лесом, высоте на восточном берегу Щары. Здесь было принято решение повернуть на юго-восток в надежде на соединение с остальными силами дивизии. Однако все попытки установить связь с отрядом генерала Е. С. Зыбина никаких результатов не дали.
Согласно почти не известной широкому читателю книге пермского писателя М. И. Мялицина «Генерал Рубцов» (ныне его уже нет в живых, а материалы, которые ему передала И. И. Шапиро для работы над новой книгой, видимо, утрачены безвозвратно), к этому времени управление 1-го стрелкового корпуса с 23-м батальоном связи находилось уже за Волковыском, на переходе в район Слонима. Как боевое объединение, корпус уже не существовал, ибо части двух его дивизий еще находились в белостокском выступе, корпусные артполки прекратили существование, а штаб уходил на восток по принеманской низменности. Последний переход штабной колонны в район Слонима оказался очень трудным. Всю ночь колонна шла по лесным дорогам, машины застревали в низинах и болотинах, а после восхода солнца самолет-разведчик засек их. При проходе долины небольшой речушки, по обеим сторонам которой стояли печные трубы сожженных изб, последовала атака эскадрильи вражеских бомбардировщиков. Это была ловушка, ибо свернуть с дороги и рассредоточиться оказалось невозможным: слева течет речка, справа — крутой склон холма (по описанию очень напоминает подходы к дер. Клепачи, где было разгромлено управление 6-го мехкорпуса, см. ниже). Оставалось одно — вперед и только вперед. На максимальной скорости, с трудом объезжая разбитые и
