точили сабли, пили кумыс, жарили на кострах бараньи туши. Лицо Андрея вдруг сделалось каменным, лишенным всякого выражения, глаза застыли. Он откинул полог, вошел внутрь. Старый шаман стоял к нему спиной, что-то сыпал в костер. Одним движением выхватив меч, княжеский дружинник рубанул старика по шее. Заливая кровью ковры, тело повалилось прямо в огонь. В следующее мгновение Андрей прозрел. Отшатнулся. У него и в мыслях не было убивать шамана. Помрачение рассудка случилось с ним впервые. И крайне его напугало.
Впоследствии, когда приступы безумия стали происходить с ним регулярно, он относился к ним куда спокойнее, с философским отрешением…
Архангел Гавриил наблюдал за Светочем с тревогой. Как бы ни впал в панику. Пришлось взять контроль над его разумом и телом на себя. Иначе могла случиться беда. Падшие постарались…
Андрей закусил губу, едва слышно застонал.
– Доволен?! – буркнул бес-искуситель. – Посмотри до чего человека довел… Молчу, молчу. – Запихнул в рот кулак, так что глаза из орбит полезли. Гавриила он боялся ужасно. Архангел отличался характером вспыльчивым и непредсказуемым. К тому же, занимал в небесной иерархии такое высокое место, что за убийство рядового беса ему бы ничего не было. Разве что пожурили бы по-отечески за несдержанность…
Светоч обернулся, откинул полог, вышел наружу. И быстрым шагом пошел через татарское становище. Взглядом искал своих – князя и дружину. Но их нигде не было.
– Эй, урус, – окликнул его один из татарских воинов. – Куда спешишь? Куда путь держишь?! Так можешь разбежаться, что ненароком на копье налетишь.
Вокруг засмеялись.
Андрей ничего не ответил. Оглядывался кругом, примеряясь. Руку держал на рукояти меча. Тревожное настроение не укрылось от глаз татарина.
– Ты что, урус, – спросил он полушепотом, прищурил и без того узкие глазки, – что-то дурное задумал? Против хана задумал, да?!
Несколько воинов поднялись, подошли ближе, взяв странного русского в кольцо. Татарин, который первым окликнул Андрея, извлек из-под халата длинный кинжал, сдвинул угрожающе брови.
– Меч положи. Сам тебя к хану провожу…
– Не обманет, точно проводит, – заверещал бес.
– Нет, – покачал головой Гавриил, – чувствую, добром это не закончится. Придется мне опять вмешаться…
Андрей медленно потянул меч из ножен, словно раздумывал – расставаться с оружием или нет. И вдруг резко рванул вверх. Описав широкую дугу, лезвие клинка прошлось по татарину, распарывая стеганый халат, грудь и живот. Обливаясь кровью, тот повалился под ноги дружинника. Дружный вопль огласил лагерь. И пошла сеча. Русский воин двигался с нечеловеческой скоростью. При том выписывал мечом немыслимые пируэты, против всяких правил, да еще прыгал выше себя, взлетая через татарские головы и приземляясь совсем не там, где его ожидали. Под его точными ударами враги ложились, как степная трава под копытами лошадей. На место убитых тут же становились новые. В ханском становище наметился очевидный переполох. Обнаружились и князь с дружиной. Русские стояли, как молотом ушибленные, разве что рты не открыли.
Несколько лучников спустили тетиву луков. Но Андрей отводил стрелы тем же мечом, каким защищался. Потом ловким движением подхватил выпавшую из руки недруга кривую саблю. И пошел в наступление на татар с двумя клинками. Сначала разметал тех, кто лез на него с оружием ближнего боя, потом налетел на лучников, отбив по пути пару оперенных ножей. Одного лучника рубанул слету, да так ловко, что разом сбил голову с плеч. Остальные бегом кинулись спасать свои висящие на волоске жизни. Уйти удалось не всем. Кого-то не на шутку разбушевавшийся дружинник зарубил саблей, а кому-то и мечом досталось поперек спины…
Все кончилось внезапно. Откуда-то послышался окрик. И появился сам хан Джучи, в сопровождении десятка отборных воинов. Если бы не его вмешательство, может, все завершилось бы по-другому. Но с появлением хана Андрей вдруг остановился. Замерли и татарские воины. Повернулись навстречу Джучи. Он проследовал мимо них, прямо к Андрею. Перекинулся по пути парой слов с воинами. Говорили по-татарски. Язык у татар отрывистый, короткий. Такой речью удобно пользоваться в бою. Воины отвечали громко, показывали на дружинника. «Не человек, ифрит». Андрей стоял с растерянным видом, смотрел на запачканные кровью меч и татарскую саблю, раскиданные вокруг трупы. Ни одного раненого, только убитые. Джучи глянул на дружинника узкими глазками, не зло, а с явным интересом, даже голову склонил к плечу, как будто пытался разглядеть в нем что-то скрытое от остальных.
– Я здесь ни при чем! – выступил вперед князь.
Хан остановил его резким жестом. Подошел ближе.
– Ты великий воин, так? – спросил мягко, не таким голосом, каким разговаривал со своими людьми. – Или ифрит?
– Не знаю, – честно ответил Андрей.
– Зачем ты напал на моих людей? Зачем дрался?
Ответ пришел ниоткуда. Неожиданно для себя Андрей сказал:
– Меня хотели отравить.
Джучи задумался.
– Ты не тот, за кого себя выдаешь, так? Послал своего человека изображать князя, а сам переоделся в другую одежду. Правда ли это?
Андрей бросил быстрый взгляд на князя. Тот незаметно кивнул, отвел взгляд.
– Правда твоя, я и есть князь.
– А не боишься, князь, что за обман твой велю я с тебя живого шкуру содрать?
– Боюсь, но очень надеюсь на мудрость твою и справедливость.
На сей раз Джучи молчал еще дольше. Буравил воина недобрым взглядом из-под припухших татарских век. Затем неожиданно расхохотался.
– Ладно, князь, ты мне по душе. Ифрит ты или человек. Вели твоим людям возвращаться. А ты останешься. Со мной пить, есть будешь. Наши общие дела обсуждать будешь…
Русская дружина вместе с князем вскоре отбыла назад, в родное княжество, а Андрей остался в Орде пировать. Пили крепкое неразбавленное вино и кумыс. А к вечеру Джучи настолько раздобрился, что пожаловал «великому воину» одну из своих наложниц. Отправляясь с русоволосым воином на ложе, девушка плакала и прятала лицо. Дружинник даже растерялся – женский пол питал к нему благосклонность, а тут такое горе, словно ее на заклание ведут. Решил, что к девушке не притронется. Но она пришла к нему сама. Прижалась под одеялом из овечьей шерсти и стала осторожно ласкать, вызывая все большее возбуждение.
Возвращался Андрей спустя неделю. С собой вез не только ярлык на княжение, но и расшитый золотом халат, алые сапоги с острыми носами, кинжал с парой рубинов в рукояти, четверку отличных лошадей степных кровей, быстрых и выносливых, и прекрасную татарку – ханские подарки. Княжеского дружинника сопровождал отряд из десяти татар, отряженных Джучи, чтобы лихие люди в дороге не обидели. Множество шаек из разоренных земель пряталось в лесах и выходило на промысел, поджидая вдоль дорог случайных путников…
Добрались, меняя лошадей, за трое суток.
Князь встретил верного дружинника недобро. Слишком долго он скрывал свою истинную силу. Да и у татар он провел много времени. Как убедиться, не присягнул ли на верность Джучи. И татарку с собой привез, живет с язычницей. Прочие тоже отнеслись к Андрею с подозрением. Слухи об удивительном поединке расползлись окрест, подобно гадюкам. Стоило дружиннику появиться среди людей, разговоры тут же смолкали, все смотрели на него с неодобрением, наблюдали, ожидая, что он сделает или скажет. Пошли разговоры, что Андрей ради обретения диавольского могущества предал истинную веру.
– Ты вот что, – сказал князь, спустя несколько месяцев после возвращения Андрея из ханского становища, – поезжай к брату моему, на Дунай. Поможешь ему в делах ратных. На тебя в этом деле можно положиться.
Возразить Андрей не посмел. Княжеское слово – закон.
