никого нет…
Джемадар проводит их в здание вокзала с бокового входа. Душа Парвати леденеет при виде такого количества людей. Люди… люди… бесчисленная человеческая толпа… Сквозь нее невозможно пройти. Она даже не видит, где расположены билетные кассы. Но Кришан решительным жестом опускает чемоданы на черные пластиковые колесики и начинает пробиваться вперед.
Солнце поднимается над прозрачным куполом крыши. К платформам подходят поезда, и их штурмует невообразимое количество людей. Стоит отъехать одному составу, до отказа забитому беженцами, как с площади в зал ожидания вокзала вливается следующая волна народа. Тем не менее шаг за шагом Парвати и Кришан приближаются к кассам. Время от времени женщина бросает взгляд на свисающие с потолка телеэкраны. Что-то случилось с ее любимым «Завтраком с Бхарти». Вместо него снова и снова показывают выступление Ашока Раны, который ей никогда не нравился. Он сидит за каким-то столом, выглядит усталым и испуганным. И только увидев его в шестой раз, Парвати с ужасом начинает понимать то, что он говорит. Сестра Ашока убита. Саджида Рана мертва. И теперь все – улицы, выстрелы, толпы, беженцы, мусульмане и солдаты, стреляющие поверх их голов, – складывается в четкую и логически завершенную картину. Не ведая ничего и оттого невинные, они бежали с чемоданами в руках в те минуты, когда Мать Бхарата билась в предсмертной агонии.
Внезапно Парвати охватывает растерянность и чувство глубочайшей вины.
– Кришан. Мы должны вернуться. Я не могу уехать. Мы совершили ошибку…
Кришан бледнеет, он не может поверить ее словам. И в это мгновение перед ними образуется свободное пространство прямо до самой билетной кассы. Кассир смотрит на Парвати, прямо на Парвати, еще секунда – и толпа сомкнётся.
– Кришан, касса!..
Парвати подталкивает его к окошку. Кассир спрашивает Кришана, куда ему нужно ехать, а Кришан не может ответить, и кассир уже готов обратиться к следующему.
– Бубанешвар!.. – кричит Парвати. – Два билета! До Бубанешвара!..
Она никогда не бывала в Бубанешваре, никогда не пересекала границ древней Ориссы, но ее воображение полно волшебных образов: колесница Джаггернаута, развевающиеся оранжевые и алые шелковые полотнища…
Кассир впечатывает в билеты номер поезда, время отправления, номер платформы, номера мест и просовывает листочки в окошко.
Теперь им предстоит четырехчасовая поездка до Райпура, где они должны будут сделать пересадку на поезд до Бубанешвара. Человеческий конвейер несет их к дверям и на платформу, где они садятся на свои вещи, слишком усталые, чтобы о чем-то говорить, но больше всего страшащиеся того, что, если кто-то заговорит первым, они оба сразу же бросят здесь голубые пластиковые чемоданы и побегут назад к самообману прежней жизни…
Кришан покупает в киоске газеты. Из-за того, что Парвати видит в них, ей становится страшно находиться здесь, среди мусульман, даже несмотря на присутствие солдат, расхаживающих взад-вперед по платформе. Она чувствует на себе злобные взгляды магометан, слышит их мстительный шепот и бормотание.
На этой платформе среди толпы мусульманских женщин может оказаться и госпожа Хан из пригорода, столь искушенная во всех нюансах политики и войны, та самая, с которой она вместе сидела в ложе на крикетном матче. Нет, конечно, только не Бегум Хан. Она уже где-нибудь на расстоянии ста километров отсюда, в вагоне первого класса с кондиционерами, или мчится на юг в автомобиле с личным шофером и с затемненными окнами, или пьет коктейли в салоне бизнес-класса аэробуса…
Крупные капли дождя падают с навеса над платформой. Кришан показывает Парвати газетный заголовок. В нем сообщается о формировании правительства национального спасения в коалиции с шиваджистской партией Дживанджи. Правительство сумеет навести порядок в стране и отразить неприятельскую агрессию. Так вот какое известие ледяным потоком распространялось по платформе. Враг захватил власть. Для ислама в Бхарате больше нет места.
Еще до того, как раздался гудок поезда, они уже почувствовали его приближение. Лязг переключаемых стрелок, вибрация, передаваемая через шпалы стальным опорам, поддерживающим навес над платформой, отзвуки, подобные эху, в самом щебеночном покрытии. Как только в отдалении показывается состав, который, вырываясь из паутины железнодорожных путей, приближается к платформе номер пятнадцать, толпа начинает подниматься – семья за семьей. На табло загораются слова: «Экспресс на Райпур». Кришан хватает чемоданы, заметив, что люди уже ринулись к поезду. Мимо проносятся вагоны – один, второй, третий… Кажется, что сейчас весь состав пронесется мимо без остановки. Парвати прижимается к Кришану. Стоит зацепиться здесь за что-нибудь, споткнуться, упасть – и колеса экспресса разрежут тебя на части. Но вот постепенно длинный зеленый поезд начинает тормозить.
Человеческие тела напирают на Парвати. Оттесняют ее. Она бросается к Кришану, а его толпа увлекает к поезду. Где-то в задних рядах толпы поднимается и растет рев.
– Сюда, сюда!.. – кричит Кришан.
Двери с шумом открываются. Но сразу же в них образуется пробка из тел. Какие-то руки, перекрученные торсы, багаж… Людской поток несет Парвати прочь от ступенек. Кришан пытается бороться с течением, ухватившись за стойку двери. Он думает только об одном: им нельзя разлучаться. В ужасе Парвати протягивает к нему руки. Женщины отталкивают ее, выкрикивая грубые проклятия, дети пролезают мимо. Платформа представляет собой море голов, голов и рук, рук, голов и множества тюков, сумок и чемоданов. И все больше людей бегут по путям с других платформ, чтобы успеть на этот поезд, поезд, который может увезти их из Варанаси. Какие-то молодые люди сбивают Парвати с ног, но она продолжает протягивать Кришану руку.
И тут слышатся выстрелы. Короткие, резкие звуки автоматной очереди. Люди на платформе все как один падают на землю, прикрыв головы руками. Крики, вопли и страшный, безутешный вой раненых. Теперь солдаты стреляют не для того, чтобы напугать. Парвати чувствует, как ее касается рука Кришана. Вновь звук пролетающих пуль. Она видит вспышки, слышит звон стреляных гильз, скачущих по асфальту. Кришан тихо и как-то странно вздыхает, еще крепче прижимает Парвати к себе и влечет за собой к поезду.
Лиза и Томас Лалл возвращаются в Варанаси в полном одиночестве. Салон их судна пуст. Он кажется непомерно огромным и страшно неуютным из-за беспощадного света флюоресцентных ламп, поэтому девушка предлагает выйти на па лубу и полюбоваться красотой священной реки.
Раньше Лизе никогда не приходилось сталкиваться с таким явлением, как священная вода. Профессор и
