Кошмар двадцать второй
ЧЕРНЫЙ
Прежде всего, почитай бессмертных богов, соблюдая Их старшинство согласно закону, и верным будь клятве, Славных героев, подземных демонов чти по закону… И представляй, что ты властвуешь этой вселенной, Разум открыв свой, ее поглотишь в одночасье…… Если ты, тело покинув, в эфир вознесешься, Станешь нетленным и вечным, смерти не знающим богом.
Селена сидела на крыльце в кресле-качалке. (За прошедшие с нашей последней встречи годы она совсем не изменилась.) Тихонько покачивалась в такт моим шагам, пока я приближался. На мне были лохмотья – все, что осталось от формы королевского солдата, я был худ и страшен, а в глазах моих застыло неуверенное выражение – я пока не мог представить, что готовит мне встреча с Селеной. Вдруг она тоже обижена на меня? Вдруг она никогда не сможет мне простить смерть Габи? Пока я шел к крыльцу, ведьма на меня не смотрела. Потом веки ее задрожали, глаза приоткрылись, и Селена вдруг пристально уставилась на меня. Лицо ее было абсолютно спокойно и даже безразлично. Я ожидал увидеть гнев, раздражение, но только не спокойное выражение. Тогда я остановился, не зная, что предпринять.
– Здравствуй, Жак, – сказала Селена, – я ждала тебя.
Она поднялась с кресла-качалки и пошла мне навстречу. Я замер в замешательстве.
– Иди же ко мне! – Селена распростерла объятия. – Я знаю, что ты вдоволь настрадался. Ведь ты был слишком самонадеян и угодил в ловушку излишней уверенности в собственных силах… А после того как Тереса лишила тебя дара, ты едва не пропал – я видела все это… Мне это показали силы, с которыми тебе еще предстоит столкнуться…
– Но я уже не могу ни с кем сталкиваться, – я навалился на перила, – я безнадежно устал.
– Я знаю, мой мальчик, – с состраданием проговорила Селена, – я все знаю, но, поверь мне, ты должен был через это пройти, все пережитое тобой было частью испытания. Теперь ты наконец пришел домой, и я знаю: все будет в порядке, мой мальчик, в полном порядке.
– Да. – Кажется, я так расчувствовался, что дал волю слезам, они потекли по грязным щекам, оставляя светлые дорожки. – А Тересы здесь нет?
– Не бойся, мальчик, ее нет, она не возвращалась с тех пор, как мы потеряли Габи, – приговаривала Селена, поглаживая мою заросшую голову. – Она преследовала тебя, искала, хотела уничтожить… я верну тебе твой дар, мы снимем это заклятие, не плачь, мой мальчик, все будет в порядке.
– Селена, прости меня, – пробормотал я, – я вовсе не хотел убегать, я совсем не знал, что так получится с Габи…
– Ладно, дружок, ты слишком долго был в пути, теперь ты вернулся домой…
Ее слова поразили меня в самое сердце, я внезапно почувствовал стыд. Кажется, это чувство пересилило даже голод, который был моим спутником на протяжении долгих дней, недель, месяцев…
– Теперь ты знаешь цену могуществу, знаешь и то, что на любую силу найдется другая сила, гораздо более могущественная…
– Я хочу освоить мастерство до конца, хочу стать настоящим колдуном, хочу вернуть свой дар! – воскликнул я. – Все то время, что я шел сюда, меня вело это желание. Я хочу быть настоящим колдуном.
Селена подалась назад и придирчиво посмотрела на меня.
– Тебе надо принять ванну, – заметила она, – а я пока придумаю что-нибудь с едой.
Пока я плескался в подогретой заклятиями Селены ключевой воде и покрякивал от удовольствия, ощущая, как она ласкает мою огрубевшую от дорожного ветра кожу, колдунья вызвала ломившийся от яств стол. Лохмотья сменила светлая рубаха и темные кожаные штаны. На ноги я обул сапоги. Им я обрадовался больше всего – остаток пути я проделал босиком.
Когда я, обновленный, посвежевший, решивший во что бы то ни стало заслужить возвращение дара и возможность остаться в этом доме, вышел к столу, меня ожидал сюрприз. Несколько мужчин в странных одеяниях ожидали моего появления. Они сидели за столом, скрестив руки на груди, и воздавали молитву какому-то божеству.
«Это ловушка? – была первая мысль, промелькнувшая в моей голове. – Сначала Тереса отнимает мой дар, затем Селена заманивает меня в ловушку…»
– Это он? – спросил седобородый старец, быстро поднимаясь на ноги, словно ему было не семьдесят лет, на которые он выглядел, а двадцать пять.
– Нет никаких сомнений, – в тон ему ответил сухощавый тип в отливающих лиловым цветом одеждах, лицо которого пересекал длинный бордовый шрам.
– Он молод, – подал голос третий…
Этот выглядел весьма экстравагантно: из-под серой шляпы выбивались рыжие кудри, а малиновую рубаху опоясывал сделанный из свиной кожи оранжевый ремень…
Седобородый еще раз внимательно посмотрел мне в глаза.
– Это Черный, – заметил он. – Нет никаких сомнений – он лишен памяти, но он прошел испытание и теперь достоин…
– Какое еще испытание? – неуверенно перебил я его, раздосадованный тем, что, кажется, здесь все, кроме меня, понимали, о чем идет речь.
– Присаживайся, юный колдун. – Старец положил руку мне на плечо. – Впрочем, прошу прощения, магистр, ваш новый возраст заставляет меня быть несколько некорректным в общении, присаживайтесь, Черный Магистр. Мы все вам расскажем… И о вашем испытании тоже, и о нашем всеобщем призвании непременно. К сожалению, в прежних инкарнациях мы не были знакомы, но я уверен, что ваши деяния были потрясающи, Черный…
– Что они говорят, я не понимаю? – Я обернулся к Селене, надеясь на ее поддержку.
