упал возле большого валуна, подрыл его с одной стороны, уложил туда спальник, вколол себе в ногу стимулятор и отключился.
Ночью, сквозь страшные сумбурные сны, вызванные последними событиями и действием наркотика, моему сознанию, пробился знакомый звук. Стрекотание гигантской металлической стрекозы я уже не мог спутать ни с каким другим звуком, порождаемым пустошами. Не пробуждаясь, я отметил какой-то частью рассудка, что летающая машина или машины движутся в нескольких милях от меня вдоль реки.
Утром я сорвал с руки браслет с давно опустевшими ампулами «Психо». В этот день предстоял еще один этап забега наперегонки со смертью, и пока наркотик действовал, надо было выжать из организма все, что возможно. Нога сильно не беспокоила, и я побежал.
К концу дня начали наваливаться слабость и голод. Остатки «Психо» вышли из тела вместе с потом, а немногочисленные съестные припасы давно кончились. Времени на охоту и приготовление пищи не было, да и огонь мог выдать мое присутствие. Вечером я успел заметить тонкую струйку дыма на востоке, но кто это был: караван, группа охотников или мои преследователи – я предпочел не узнавать. Их пришлось обходить по широкой дуге. Я все сильнее забирал на запад, что становилось опасным: повышалась вероятность встречи с монстрами Западной пустыни. Хотя на равнине увеличилась бы скорость моего передвижения, я предпочитал пока держаться от опасных мест как можно дальше.
Перед сном я допил почти всю воду, оставил только несколько глотков на утро. На следующий день снова предстояли поиски источника живительной влаги. Я расположился на ночь среди большой кучи валунов. Несмотря на пробежку, в этот день я чувствовал себя лучше, чем накануне, и мог себе позволить уделить чуть больше времени на оборудование укрытия. На этот раз я окапывался под камнями более основательно, при помощи ножа.
Присыпав рюкзак рыхлым грунтом, я закутался в спальник и уснул в обнимку с автоматом.
Проснулся я в середине ночи от рева двигателей и стрекота винтов. «Анклав» продолжал мои поиски. На этот раз они рыскали гораздо ближе, чем в предыдущую ночь.
Летающая машина продолжила облет по дуге, удаляясь на юго-восток.
Прихватив с собой только «Г-11», я поднялся на холм, у основания которого нашел себе укрытие.
Судя по звукам, пустоши патрулировали две машины. Одна прошла надо мной, вторая шла севернее на несколько миль. Значит, я задал хороший темп движения и они полагают, что я двигаюсь медленнее.
Вдалеке снова вспыхнули прожекторы. «Мое» стальное насекомое снова нашло подозрительный объект. Но на этот раз происходило что-то более серь езное. Почти одновременно с прожекторами в нескольких милях от меня в землю ударили красные лазерные лучи. Были ли это предупредительные выстрелы или солдаты «Анклава» били на поражение, я так и не понял. Но после нескольких вспышек на фоне лучей света началось какое-то мельтешение. Судя по всему, высаживался десант. Я так и не узнал, что произошло в ту ночь. Возможно, воздушный патруль наткнулся на какого-то одинокого путника, и его приняли за меня, возможно, «Анклаву» попался караван, и они решили разжиться новыми рабами или просто избавиться от свидетелей. Как бы то ни было, но машина села, над пустошами помигали красные сполохи, и взлетела только через полчаса. Тем временем вторая продолжала облет, а когда обе снова были в воздухе, то вместе полетели на запад – по всей видимости, на дозаправку.
На следующий день я проснулся от ноющей боли в ноге. Перед болью отступило даже чувство голода. Для поддержания прежнего темпа нужен был обезболивающий и поддерживающий наркотик. У меня оставался только «Баффут», и я не задумываясь проглотил две таблетки, запив остатками воды. Дождавшись, когда препарат начнет действовать, я встал, собрал вещи, повесил автомат на грудь, и припустил привычной прихрамывающей трусцой на юг, ориентируясь по солнцу.
Точного расположения Сан-Франциско я не знал, но примерно представлял, в какой стороне он находится. Я надеялся сначала выйти к океану или встретить по пути какой-нибудь караван и уточнить у людей. На третий день я не удержался от охоты и с трудом дождался вечера, чтобы в укромном месте развести огонь и приготовить добычу. После долгого воздержания в пище жареное мясо свинокрыса было не самым желанным угощением, приходилось делать над собой колоссальное волевое усилие, чтобы разжевывать жесткую крысятину и не глотать большими кусками. Насытившись, я снова уснул под камнями и сквозь сон слышал далекий звук лопастей, но уже не придал ему значения. Преследователи меня потеряли.
Начав день с порции крысиного мяса и таблетки «Баффута», я сменил свой курс на запад и отправился на покорение горных перевалов. Горы были не крутыми, но при их преодолении значительно снизилась скорость движения. Утешало лишь одно: в горах прятаться гораздо легче, и опасные твари там не настолько сильны, чтобы устоять перед моим «Хеклер Кох Г-11».
По пути попадалось много чистых источников воды, и это очень поддерживало, особенно в условиях постоянной жажды, вызванной наркотиками. Ухудшало ситуацию лишь то, что «Баффут» подходил к концу.
Через день я перебрался через очередной перевал, и передо мной раскинулась панорама Западной пустыни. Отравленная территория проходила широкой полосой от Реддинга на юг. Западнее Нью-Рено пустыня начинала сужаться. Мне предстояло преодолеть ее практически в одном из самых узких мест. На западе, на пределе видимости, я разглядел начинающуюся холмистую местность, за которой, по моим расчетам, должен был находиться Сан-Франциско. Пока же я двигался по горам в южном направлении, подыскивая место для привала: перед преодолением опасной пустоши надо было восстановить силы. Несмотря на постоянную нагрузку, рана на ноге все меньше беспокоила. Лечебная повязка делала свое дело и регулярные уколы стимуляторов подействовали исключительно благотворно. Несмотря на это, я решил дать своему организму возможность отдохнуть.
Ближе к вечеру у входа в небольшую пещеру мне встретилась стайка мантиссов. К счастью, я услышал еще издалека клацанье их челюстей и клешней. Притаившись за скальным выступом, мне удалось уничтожить почти всю стаю прицельными одиночными выстрелами. Только один успел добраться до меня, но я его оглушил ударом ноги, а потом переломил ему хребет. Мантиссы – слабый противник, но стаей способны разорвать на части нерасторопного путника.
Заглянув в пещеру, я счел ее подходящей для того, чтобы она стала мне ночлегом и укрытием на пару дней. У мантиссов не много мяса, но они не ядовиты, поэтому немногочисленную мякоть можно использовать в пищу при отсутствии брезгливости.
Как только стемнело, под сводами пещеры, недалеко от входа я развел небольшой костерок и над огнем повесил ноги насекомых. Пока «угощение» жарилось, я стал подтаскивать к входу крупные камни, чтобы сложить из них защитную стену. Так мне будет спокойнее: стена не впустит мелких тварей типа тех же мантиссов или крыс, прикроет собой пламя костра, а в случае перестрелки послужит защитой.
Перекусив экзотической пищей, я затоптал костерок и отправился спать. Запас воды у меня еще был, а завтра предстояло искать новый источник… И прожить хоть один день без стимуляторов и наркотиков.
Первое утро, когда мне не надо было вскакивать и бежать сломя голову, началось скомканно. Тело требовало «Баффут». У меня оставалась одна таблетка, но я хотел припасти ее на время штурма пустыни. Я решил напиться воды и погасить желание. К моему удивлению, вода не утоляла жажду. Через час, когда запас воды кончился, а жажда не отпустила, я осознал, что не проживу без таблетки ни минуты. Желая отвлечься, я поднялся, прихватил автомат, пустые мехи и отправился на поиски источника.
Ручей нашелся неподалеку, но возвращение оказалось сложнее, чем я ожидал. Оглядывая однообразные каменистые склоны, я потерял ориентиры, которые могли привести меня обратно. Кое-где на
