– О чем мы говорили?
– О сексе.
– Вы и я?
– Вроде бы больше тут никого нет.
– Нет, – покачал головой Джек. – Не сейчас. Может, позже. Я на работе.
– Ты согласился!
– Согласился?
– Да пошел ты…
– Послушайте, я же здесь работаю.
– Ты мне совсем не нравишься, Джек!
– Извините.
– Да пошел ты…
– Ну что вы меня все посылаете и посылаете.
Аликсис развернулась и зашагала к двери. Ноги у нее были потрясающие.
– Мне нужны еще шестьсот пятьдесят тысяч долларов. – Чтобы перекрыть шипение пара, приходилось говорить громче. Но они думали, что за пределами сауны, отделенной толстой деревянной дверью и выложенными теплоизолирующими плитками стенами, ничего не слышно – Я уже столько раз говорил об этом старику! Почему он не дает их мне?
Джек осмотрел тяжелоатлетический манеж. Чинить ничего не надо. Он разложил гири и гантели по полкам, пропылесосил ковер. Штанги, блины, зеркала во всю стену, идеальные условия для тренировок. Он протер влажной тряпкой пол на баскетбольной площадке. Прошелся по всем комнатам, собирая грязные полотенца, некоторые еще не высохли.
Ящик для полотенец стоял у двери в сауну.
– Он велел мне написать запрос, – негодовал Дункан. – Можешь ты себе это представить. Я должен писать запрос на эти жалкие шестьсот тысяч! Я написал. Знаешь, что он сделал? Исправил ошибки красными чернилами и вернул мне! Каков говнюк!
– Тебе следовало писать на компьютере, – вставил Альберт. – Там есть программа «Корректор». Исправляет ошибки.
– Я и писал на компьютере. Но «Корректором» не воспользовался. Торопился. Говнюк! Никакой резолюции. Ни да, ни нет! Да за кого он меня принимает?
Дункан и Альберт оставили комбинезоны и ботинки на полу рядом с дверью в сауну. В душ они, похоже, не заглядывали.
– Сколько ты уже потратил на машины? – спросил Альберт.
– Всего? Не так уж и много. Миллион, может, полтора. – Альберт промолчал. – Я же победил в Юте!
– Твоя зеркальная машина была единственной в своем классе.
– Но я победил, ведь так?
– Победил.
– Я хочу сказать, нет смысла участвовать в гонках, если у тебя нет возможности тратить деньги. Это же понятно и ежу.
– Шестьсот пятьдесят тысяч долларов – большие деньги. Во всяком случае, для меня.
– Но не для моего отца. Он совсем мне не помогает. Всякий раз, когда мы видимся, он спрашивает, в какую школу бизнеса я подал документы. Словно я обязан делать то, что хочет он, а мои желания в расчет не принимаются.
– А в какую школу бизнеса ты подал документы?
– Ни в какую.
– А я думал, что подал.
– Я солгал.
– Он хочет, чтобы ты изучил управление бизнесом и потом помогал ему.
– Да кому нужен его бизнес? Он его создал, пусть сам им и управляет.
– Но он платит по счетам.
– У него столько денег, что нам нет нужды работать. И так хватит до конца дней. Дисциплина! Да пошел он со своей дисциплиной!
– Автогонщики – люди дисциплинированные, – напомнил Альберт.
– А я что – нет? Я же закончил Вандербилт. Как он того и хотел.
– Да. – Собирая полотенца, Джек услышал, как хохотнул Альберт. – Ты нанимал студентов, чтобы они сдавали за тебя экзамены.
– Но я получил диплом, так? Он же этого хотел. А теперь я хочу модернизировать мой автомобиль. Я уже подал заявки на участие в десятке гонок, а у меня нет достойного автомобиля.
