– Приятно познакомиться с вами, доктор Флетчер.
– Не доктор, – поправил ее Флетч. – Даже не пациент. Зовите меня Ирвин.
– Ирвин? – пробормотал Джек. – С каких пор он стал Ирвином?
– А откуда вы родом? – с полным безразличием в голосе спросила Амалия.
Джек обратил внимание, что Амалия сделала себе прическу. Седина пропала, каждый волосок теперь знал свое место. На лице оставалась припухлость, но кожа разгладилась, приобрела здоровый цвет.
– Из Монтаны.
– Монтана! – пробурчал Джек за спиной Флетча. – Чего вдруг он назвал Монтану?
– Мистер Флетчер, я думаю, что Бьерстадта я покажу вам утром Он в спортивном зале. А освещение там лучше утром.
– Как скажете.
– Что за Бьерстадт? – недоумевал Джек за спиной Флетча.
– Хотя я нахожу странным, что вы повесили такую дорогую картину в спортивном зале.
– А, – понял Джек, – картина.
– Вы не видели нашего спортивного зала, – улыбнулся Редлиф. – Картина там в полной безопасности. Температура и влажность контролируются. А по размеру, мощи, энергии ей самое место в спортивном зале.
– Мой муж – человек эксцентричный. – Амалия улыбнулась, потом спросила Флетча: – Скажите, вы разговариваете на языке койотов?
На террасе гостей развлекали Чет, Эми, Доунс, Бьювилль, Нэнси Данбар. Аликсис и Дункан отсутствовали.
– Не смогли бы вы после обеда побеседовать со мной в моем кабинете? – спросил Редлиф Флетча. – Полагаю, это единственное место, где мы сможем поговорить о вашей книге. Читая ее несколько лет назад, я делал кое-какие пометки, но и представить себе не мог, что нам доведется встретиться.
– С удовольствием, – ответил Флетч.
– Тогда в десять вечера.
– До встречи, – кивнул Флетч.
Чета Редлифов отбыла. Флетч повернулся к Джеку:
– Избавься от подноса Нам надо поговорить.
– Как ты сюда попал? – спросил Джек.
– У Редлифа есть картина, которую он хочет продать. Мне, конечно, такая покупка не по средствам, но он этого не знает.
Джек сунул поднос Пеппи, вдобавок к тому, что у него уже был. Теперь он держал по подносу в каждой руке.
– Я тебе помогу – Флетч взял тарелочку с одного из подносов – Так будет легче.
– Благодарю вас, – ответил Пеппи, – сэр.
– Какие пустяки!
Флетч и Джек спустились с террасы.
– Я покажу тебе мои находки, – предложил Джек.
– Думаю, я могу пойти с тобой, но к обеду должен обязательно вернуться. – Они уже огибали подсвеченный бассейн. Около него тусовалась молодежь. Кое-кто проводил взглядом высокого мужчина в белом смокинге, шагающего рядом с юным официантом. – Расскажи мне все, что знаешь.
По вымощенным кирпичом дорожкам они направились в темный сад.
– Здесь больше правил, регулирующих повседневную жизнь, чем в военной академии. Или в монастыре. Они всеми и повсеместно нарушаются.
– Значит, давление на обитателей Виндомии слишком велико? Пробка намертво загнана в бутылку?
– Дело идет к бунту, – кивнул Джек. – Даже Эрик Бьювилль, здешний управляющий, говорит, что чувствует себя тут заключенным.
– Рассказывай, рассказывай.
– Бунтуют не в открытую. Но чуть ли не все силы тратятся на то, чтобы нарушить установленные правила. На то, чтобы жить и работать, просто ничего не остается. Такая вот здесь обстановка.
– Рай в клетке. А могло ли быть иначе? Я всегда подозревал, что Адам и Ева согрешили исключительно от скуки.
Джек рассказал, что главный управляющий, Эрик Бьювилль, и личный секретарь Редлифа, Нэнси Данбар, тайком курят; все, начиная от жены Редлифа до конюха Пеппи, прячут и тайком пьют спиртное; дочь Аликсис обожает случайные половые связи; сын Дункан врет, мошенничает и наркоманит.
– Все, однако, приделе, – прокомментировал Флетч.
– Редлиф знает, что другой его сын, Чет, голубой.
– Голубой, – повторил Флетч.
