— Он отлично понимает юмор, — Джоан бросилась защищать мужа.
— Он хоть раз рассмешил тебя? — настаивал на своем Джон Коллинз. — Когда это было?
— Ну, на днях он говорил с Джулией. Не помню о чем. Кажется, насчет того, что пора спать.
— Буян, — вздохнул Коллинз. — Мой зять — буян. У него было чувство юмора, когда вы служили в Техасе?
— Алан оставался серьезным при любых обстоятельствах, — ответил Флетчер.
— Я тревожусь за людей, лишенных чувства юмора. Вот и ваш ленч. Они все воспринимают на полном серьезе. Все они склонны к самоубийству.
— Если сигареты не покончат с ними раньше.
— Что? — Джон Коллинз наклонился к Флетчу.
— Сигареты. Алан всегда боялся заболеть раком.
— Алан никогда не говорил мне об этом, — добавила Джоан.
— Должно быть, он сжился с этим. Или преодолел страх.
— Все должны бояться рака. У него болен кто-нибудь из родственников? Хотя откуда нам знать? Мы никогда не встречались с его семьей. Надо бы выяснить, живы ли они.
— Алан не говорит о них, — пояснила Джоан. — Мне кажется, он даже не переписывается с ними.
— Я его не виню, — продолжал Джон Коллинз. — Только мерзавец может заставлять сына заниматься боксом. Глупейший вид спорта. Алан мог бы стать выдающимся теннисистом, если бы начал играть смолоду. А ему пришлось тратить время черт знает на что. Я считаю, что принуждать сына к боксу может лишь тот отец, который хочет видеть его в гробу.
— Ты сегодня в блестящей форме, папа. Один афоризм лучше другого.
— Почему бы и нет? Такая приятная компания. Его отец так и не понял, что Алан очень умен. Просто чудо, что ему не вышибли мозги.
— Перед твоим приходом, папа, мы говорили о ранчо, которое Алан покупает в Неваде.
— Понимаю. Хорошая идея.
— Наоборот, отвратительная.
— Наша семья слишком мало вкладывала в недвижимость. Что у нас есть? Городские дома, да то местечко в Аспене. Нам и раньше следовало покупать землю. Но никто не хотел этим заниматься. Я рад, что Алан переступил черту.
— Меня тошнит от одной мысли о ранчо.
— Ты же не должна там жить.
— Судя по словам Алана, этот миллион акров в Неваде станет нашим духовным прибежищем.
— Тебе, конечно, придется съездить туда разок-другой, пока Алан будет приводить в порядок дела. Вам это пойдет на пользу. И Джулии тоже. Тебе, должно быть, надоело, что твоя мать и я вечно сидим у вас на шее.
— Она плохо себя чувствует.
— Я помню день, когда твоя мать первый раз выпила «мартини» до ленча. Джин способствует депрессии, моя девочка.
— Мой Бог. Можете сидеть у нас на шее. Раньше меня это не тяготило.
— Джим Свартаут оказался полезным человеком?
— Кто?
— Джим Свартаут. Из «Свартаут Невада Риэлти». Крупнейшая фирма в Неваде. Я порекомендовал Алану обратиться к нему, когда тот завел разговор о ранчо. Насколько я понимаю, Алан ведет переговоры именно с ним.
— О да. Он нам очень помог. Именно он нашел для Алана это ранчо. Мы собираемся туда на следующий уик-энд. Повезем задаток, наличными.
— Веселей, старушка. Алан абсолютно прав, вкладывая деньги в ранчо. Абсолютно прав, — Джон Коллинз допил эль. — А теперь поглядим, сможем ли мы выманить юного Джона на корт.
— Нет, сэр. Но премного вам благодарен. Видите ли, времени у меня в обрез. Я должен успеть на самолет.
— О, — в голосе Коллинза слышалось искреннее огорчение. — Очень жаль.
— У вас изумительный клуб. Со слов Джоан я знаю, как много вы для него делаете.
— Ну, она могла бы не напоминать об этом. Я действительно уделяю клубу много внимания. Молодежь должна иметь место для развлечений и занятий спортом. Особенно теперь, когда молодые люди не могут появляться на пляже.
— О?
— Наркотики. Черт бы их побрал. Везде наркотики. На всем берегу. Сильные наркотики. Героин. Опиум. Не говоря уже о таблетках и амфитаминах. В наши дни отправить подростка на пляж, все равно что послать его в ад.
— Взрослые продают наркотики детям, — добавила Джоан. — Буквально навязывают их. Вы можете представить что-нибудь более отвратительное? Это же безумие. Заставлять детей принимать наркотики!
— Я несколько раз говорил с начальником полиции, Каммингсом, — продолжил Джон Коллинз, — настоятельно требуя, чтобы он прекратил это безобразие. Я даже предложил заплатить специально нанятым детективам, чтобы они выяснили, откуда на пляже наркотики и кто их туда доставляет. Он говорит мне, что принимает все меры. У него на пляже есть осведомитель, но дело затрудняется из-за того, что люди на берегу приходят и уходят, постоянно меняются, прикрываются вымышленными фамилиями. И контролировать положение чрезвычайно трудно. Не за что зацепиться. Он полагает, что детективы ничем не помогут.
— Я не знала о твоем предложении, папа. Это ты хорошо придумал.
— Покончить с наркотиками — насущная необходимость. При таком росте краж, взломов, ограблений нельзя сидеть сложа руки. Так мы докатимся и до убийств. Но больше всего меня волнуют эти молодые люди, обрекающие себя на медленную смерть. Это же ужасно. И они не знают ничего другого. Жизнь у них — кромешный ад.
— Я полностью с вами согласен, сэр, — вставил Флетч.
— Наш достопочтенный начальник полиции вскорости уходит на покой, а в предпенсионном возрасте люди не отличаются высокой активностью. Поэтому я твержу Алану: гони этих старых пердунов, дай им их деньги и пусть катятся на все четыре стороны. Компании они уже ничего не дают. Вот и Каммингс больше думает о пенсии. Охрана правопорядка его не занимает. Может, от него пора избавляться. После его ухода нам удастся совладать с этим бедствием.
— Кто знает, сэр. Может, с ними справятся и без полиции, — заметил Флетч.
— Хотелось бы в это верить, — кивнул Джон Коллинз. — Но кто за это возьмется?
— Да, — улыбнулся Флетч. — У вас великолепный клуб.
— По крайней мере, наркотиков здесь нет. За исключением «мартини», что некоторые идиоты заказывают до ленча.
Глава 14
Следующий час Флетч провел в темноте и прохладе игровой комнаты клуба. Никто не играл ни на бильярде, ни в пинг-понг, не смотрел телевизор.
Первым делом он позвонил Марвину Стэнуику в Нонхиген, штат Пенсильвания.
— Мистер Стэнуик?
— Да.
— Это Сидней Джеймс из «Кейзуэлл Иншурерс оф Калифорния».
— Как поживаешь, мой мальчик? Что ты надумал насчет «Бронзовой звезды»?
— Я еще не решил, сэр.
