медицинского колледжа в Новом Орлеане. А Томми служит в авиации. Это все дети Марты.
В гостиную быстро вошла Бесс, сжимая в руке свою сумочку.
– Все в порядке, милый. Можем ехать. Спокойной ночи, мистер Макги. Надеюсь, еще увидимся.
Я отправился на террасу и смешал себе некрепкий коктейль. Сюда доносились голоса кричавших друг на друга Джерри и Джорджа. Мотив этой песни был ясен, но я не мог разобрать слов. В общем, гнев и взаимные обвинения. Хорошенькая служанка в форменном платьице и с волосами, заплетенными в черные косички, проскользнула на террасу, собрала стаканы и остатки закусок, одарила меня застенчивым взглядом и удалилась неслышной кошачьей походкой.
Наконец появился Джордж. Выглядел он кисло. Покосившись на меня, что-то буркнул, плеснул бурбона на кубик льда и опрокинул получившуюся смесь в рот прежде, чем лед смог возыметь хоть какое-то действие на спиртное. Потом Брелль со стуком поставил стакан на стол.
– Трев, у Джерри разболелась голова. Она просит извинить ее. Боже, ну и вечерок!
– Лучше передай ей мои извинения. Я ведь даже не дал себе труда задуматься, что это может быть твоя дочь, и выражался очень грубо. Я был слишком зол. Что касается того мальчика, которого я отшлепал, то он просто не оставил мне выбора.
Джордж посмотрел на меня с нескрываемым отчаянием:
– Макги, признайся честно, что они там делали?
– Я не сказал бы, что они занимались чем-то ужасным. Он расстегнул на ней блузку и лифчик, но шорты оставались на месте.
– Ведь она только осенью поступила в колледж. Проклятый пацан! Пошли отсюда, Трев.
Мы вышли и сели в «линкольн». Он нажал на газ, и машина понеслась по шоссе. У дома, столь же вычурного, как его собственный, Джордж слегка притормозил, и я успел заметить спортивный «триумф». Мотор снова взвыл.
– Джерри так и сказала, что девочка отправится сюда. Здесь живет ее ближайшая подружка.
Он не проронил больше ни слова, пока мы не выехали на 77-е шоссе и не помчались на юг.
– Ты впервые у меня в гостях, и сразу такая история.
– Тебе хуже, чем мне.
– Ну как, спрашивается, мне уследить за ней? Этим должна заниматься Джерри, а ей на это плевать. Говорит, не может с ней справиться, Анджи не желает ее слушать. А я, черт возьми, занятой человек. Надо бы отправить девочку куда-нибудь, но куда? Куда, куда я могу пристроить ее в августе? Никаких тебе родственников, никого. Ты слышал, что она мне заявила?
Тут он смазал по баранке ребром ладони:
– Как ты считаешь, Макги, этот пацан действительно трахает мою дочь?
– Я считаю, что ты слишком быстро ведешь машину. И не думаю, что она делает то, что ты сказал. Пока.
– Извини. А почему ты думаешь, что он не...
– Потому, что если бы он с ней это делал, то делал бы где-нибудь, где их не потревожили бы. Но, судя по ней, Джордж, до этого один шаг.
Он сбавил скорость.
– Знаешь, это звучит правдоподобно. Очень похоже, что так и есть. Наверно, он пытается ее уломать. Крутится возле нее уже месяц. Трев, это вторая услуга, которую ты мне оказал вечером.
– Кстати, она не слишком увлечена этим малым.
– Откуда ты знаешь?
– Когда она убежала, он еще не очухался. Я мог ведь его убить, а она даже не взглянула в его сторону.
– Точно! Прямо бальзам на раны! А у тебя, похоже, недурной удар, Макги.
– Этого парня очень легко отколотить. А ты опять гонишь.
Мы въехали в Браунсвилль. Джордж сворачивал то направо, то налево, словно запутывая следы, и наконец припарковал машину на маленькой стоянке в конце тихой улочки.
Сквозь душную ночь мы прошли полквартала и оказались у обшарпанного входа в небольшой частный клуб. Внутри вкусно пахло жареным мясом, бар был уютный, а в игорном зале под низкими зелеными абажурами обосновалась группа весьма серьезных игроков в покер.
Мы остановились у стойки, и Джордж скомандовал:
– Ключ моему дорогому другу, Кларенс.
Бармен открыл шкафчик, достал медный ключ и положил передо мной.
– Кларенс, это мистер Тревис Макги. Трев, этот ключ твой до скончания века. Пожизненное членство стоит один доллар, так что вручи Кларенсу нужную сумму.
Я вручил.
– Наличные на стол – и все здесь твое. Никаких чаевых, взносов и обязательных собраний.
Мы взяли наши стаканы, и я последовал за Джорджем к столику в углу зала.
– Прямо здесь потом можем и поесть, – сказал он и нахмурился. – Ума не приложу, что мне делать с этой девчонкой.
– Разве Гиджи и Томми плохо справляются со своими проблемами?
Это поразило его.
– Нет. У них все прекрасно.
– Так и за Анджи не волнуйся. Она с виду крепкая девочка. Надеюсь, глаза меня не обманывают, и она действительно здорова. А что касается всего прочего... Если бы ты знал, что вытворяли в этом возрасте Гиджи и Томми, ты бы давно уже поседел.
– Ей-богу, Макги, был бы ты на двадцать лет постарше, я бы нанял тебя присматривать за ней до конца лета.
– Даже тогда на твоем месте я не рискнул бы доверить мне дочь.
– Ладно. В любом случае, за чем бы ты ни приехал ко мне, считай, что это у тебя в кармане. Я уже слишком многим тебе обязан.
– Мне нужна информация.
– Она твоя.
– Сколько Дэвид Бэрри наворовал за океаном? Как ему удалось и каким образом он переправил добычу в Штаты?
Его словно обухом по голове хватили – настолько неожиданным был мой вопрос. Лицо Брелля стало бледно-желтым, глаза забегали, будто искали какое-нибудь укрытие. Трижды Джордж открывал рот, собираясь заговорить, и трижды снова закрывал его. Наконец произнес с расстановкой:
– Вы из налоговой инспекции?
– Нет.
– Чем вы занимаетесь?
– Так, перебиваюсь разными способами. Это тебе должно быть понятно.
– Да, я когда-то знавал сержанта Дэвида Бэрри.
– Это все, что ты хочешь мне сообщить?
– Это все, что я могу сообщить.
– Чего ты боишься, Джордж?
– Боюсь?
– Тебе нечего страшиться Бэрри. Он уже два года как умер.
Моему собеседнику полегчало, но еще не совсем.
– Умер? Я не знал. Он скончался на свободе?
– Нет, в тюрьме.
– Не открою никакой тайны, если скажу, что меня по его делу допрашивали. Я до сих пор под подозрением. Меня вызывали туда, где он сидел. Я заявил, что служил с ним два года, что он был отличным специалистом и вечным молчуном. Добавил еще, что много раз видел, как он выходил из себя, но что на моей памяти никому не причинил ни малейшего вреда. Хотя и попивал. Но, видишь ли ты, как получилось. Какой-то толстозадый лейтенант с новенькими лычками, который и Штатов-то никогда не покидал, вздумал придраться к Бэрри: тот, дескать, не так отдал ему честь. И стал муштровать Дэви прямо на улице. Дэви
