— Ты все говоришь правильно. К дому никого не подпускай.
— Па, ты слишком много куришь.
— Я совсем не курю, — ответил Флинн, не кривя душой.
Глава 26
— А-а-а! — кричал Флинн. — О-о-о! Ы-ы-ы!
Он упал в темноту и стукнулся подбородком о землю. Страховочный трос свалился на него. В том, что он сломал ноги и позвоночник, у Флинна никаких сомнений не было.
Он два часа просидел в трюме вертолета, поднявшегося с британского авианосца. Скрестив ноги, зажав уши, радуясь, что ничего не поел. От шума болели уши, от вибрации тошнило.
Когда пилот помахал ему рукой, Флинн поднялся и закрепил кольцо страховочного троса. Люк открылся. За бортом еще не занялась заря.
Пилот большим пальцем указал вниз.
Флинн закрыл глаза и прыгнул в темноту. Не собственная жизнь, а жизни его жены и детей пронеслись перед глазами.
Теперь, снизу, он смотрел на пилота.
Вертолет завис в трех метрах от земли!
Флинн потряс в воздухе кулаком.
Пилот сдвинул стекло в кабине:
— Извини, приятель. Похоже, сбросил тебя с меньшей высоты, чем ты ожидал.
— Ага. — Лежа на спине, подняв колени, под лопастями, секущими воздух, Флинн думал о том, как отсоединить страховочный трос без помощи силы тяжести.
— Прыгнул с закрытыми глазами, так? — крикнул пилот. — Дурная привычка, знаешь ли.
— Учту.
Пилот радостно помахал рукой:
— До завтра.
Внезапно страховочный трос шевельнулся. Вертолет начал набирать высоту, с прицепленным к нему Флинном.
— Эй! — заорал Флинн. Страховочный трос, натянувшись, поднял его на ноги. — Эй, там, наверху! — Ноги Флинна оторвались от земли. — Эй, ты! — Его поднимало все выше.
Сила тяжести или чья-то добрая рука оторвала Флинна от вертолета, и он опять повалился на землю. Парашют раскрылся и его купол мягкими складками опускался на Флинна.
Он откатился в сторону.
— Уф! — вырвалось у него.
Лежа на спине, смахнул с лица парашютный шелк.
Над ним стоял мужчина в шинели и широкополой шляпе.
— Тринадцатый? — шепотом спросил мужчина.
— Как вы меня нашли? — полюбопытствовал Флинн.
— Услышал. — Мужчина указал на растущие неподалеку деревья. — Оттуда.
— Для меня это не самое скрытное проникновение в страну, где меня не ждут, — прокомментировал Флинн.
— Я — Б. Н. 2842-й.
— Рад познакомиться с вами. — Флинн все лежал. — Не поможете ли освободиться от этой упряжи?
Б. Н. 2842-й выразил сомнения в правильности принятого Флинном решения: припарковать мотоцикл с коляской на центральной улице Соленска, откуда они могли уже пешком отправиться на поиски завтрака и информации.
Соленск построили из какого-то серого камня. Маленький городок стоял на склоне холма на западной, обращенной к материку части острова Сахалин, расположенного в Охотском море. Соленск оставался русским городом, пусть его и отделяли от столицы СССР многие тысячи километров.
В иерархической структуре между Б. Н. Тринадцатым и Б. Н. 2842-м стояли 2829 агентов организации, мужчин и женщин, плюс, предполагал Флинн, робот Рыжик, если, конечно, его уже вернули из ремонтной мастерской.
Поэтому 2842-й, пусть и мучимый сомнениями, выполнил приказ, закатив коляску на тротуар.
— Вот и славненько. — Флинн слез с заднего сиденья. — Раз уж все равно надо с чего-то начинать, давай начнем с горячего завтрака. В большинстве случаев это оптимальное начало.
Пока они ехали в Соленск, снег шел без перерыва. Ветром его уносило с запада на восток. На землю он практически не ложился.
— Скажите мне, — Флинн стоял на тротуаре, наблюдая за этим горизонтальным снегопадом, — снежного покрова здесь не бывает?
Женщина средних лет, проходя по вымощенному брусчаткой тротуару, резко обернулась на Флинна. Ее глаза широко раскрылись.
2842-й, с посеревшим лицом, метнулся к Флинну.
— Вы же говорите по-английски, — просипел он. — Громко.
— И что из этого? Естественно, говорю. Я же не знаю русского. И потом, не думаю, что пара-тройка английских слов так уж сильно навредит местным жителям. Так где мы сможем позавтракать?
— Не знаю. Я не из Соленска. Никогда тут не был.
— Плохой из вас гид. — Флинн зашагал по улице. — Даже не знаете, где можно позавтракать.
— А ведь не самый плохой день для ничегонеделания, не так ли? — Флинн вытянул ноги к раскаленной плите.
Ресторан они нашли, спустившись по каменным ступеням в подвал каменного здания, с каменным полом и стенами. В зале было тепло и уютно. Флинн снял пальто.
— Недемократично, знаете ли, сидеть за столом в пальто, — объяснил он свои действия 2842-му, ожидая, что его сейчас отчитают за появление в Соленске в одежде, уместной в Америке или Европе, но никак не в России. 2842-й промолчал, только еще больше побледнел.
Флинн позавтракал картофельным супом, черным хлебом, сосиской, пирожками с картошкой и пятью стаканами раскаленного чая. Несколько раз он пытался завести разговор с 2842-м на английском, но каждая такая попытка наталкивалась на молчание и нервный взгляд в сторону здоровяка в синей форме, сидевшего у стены с «Правдой» и стаканом чаю. Никаких знаков отличий Флинн не заметил, но решил, что это городской коп.[10] Иногда коп разглаживал пышные усы.
— В такой холодный день огромное удовольствие выпить пять стаканов чаю или даже один (2842-й выпил только один стакан). Значит, в Соленске вы впервые, а? — 2842-й молчал, как партизан, а вот коп несколько раз посмотрел на Флинна. — Думаю, не слишком много потеряли. Хороший суп, хлеб и чай в России можно найти везде. Я в последнее время побывал в куда менее привлекательных местах. И почему- то везде дул ветер.
Коп поднялся. Сложил газету, сунул под мышку. Подошел к столику Флинна, что-то сказал.
— Ничего не понял, — признался Флинн здоровяку.
Коп повторил сказанное.
На верхней губе 2842-го выступили капельки пота.
— Что он говорит? — спросил Флинн.
— Он хочет взглянуть на ваши документы, — по-английски пробормотал 2842-й.
— А, вот в чем дело. Скажите ему, что документов у меня нет.
— У вас нет документов? — недоверчиво переспросил 2842-й.
— Нет, конечно. Ни водительского удостоверения. Ни карточки социального страхования.
