Глаза Флинна еще не привыкли к полумраку комнаты, но он вроде бы заметил, как священник голыми пальцами ноги задвинул стакан за кресло.
Фреймен сел.
— Присядьте, мистер как вас там.
— Флинн, — повторил Флинн.
— Жить в заброшенном городе — это еще одно испытание нашей веры. Восславим Господа. И те испытания, что посылает Он нам.
Флинн опустился на диван.
— Наверное, в этом вы правы.
Жители покинули Аду, штат Техас.
Из Остина Флинн выехал на взятом напрокат «Плимуте». В тридцати милях от Хьюстона обратил внимание на желтый «Фиат» с откидным верхом, который двигался следом за ним с той же скоростью, не приближаясь и не отставая. Проехав еще двадцать миль, «Фиат» свернул на проселочную дорогу к какому- то ранчо. В зеркале заднего обзора Флинн наблюдал за поднятым «Фиатом» шлейфом пыли. Потом ничего запоминающегося в зеркале Флинн не увидел.
Следы запустения Флинн обнаружил за многие мили до Ады. Тракторы застыли на полях. Сараи стояли с дверьми нараспашку. В загонах, с вздувшимися животами, лежали трупы коров и бычков.
На главной (и единственной) улице Ады Флинн не увидел ни души. Магазин скобяных товаров с разбитым стеклом, бакалейная лавка с закрытыми ставнями, пекарня с замком на двери.
Пожалуй, и в лучшие времена в Аде царила скука.
— Господь не покинул меня, — возвестил преподобный Фреймен. — Это я знаю.
— Правда, оставил вас плакать посреди пустыни.
— Господь пребывает в каждом человеке. В каждом из нас.
Флинн почесал затылок:
— Тогда большая часть Господа покинула город.
И хотя в комнате они сидели вдвоем, преподобный Фреймен вскинул подбородок и заговорил, словно на проповеди:
— Как бы посланец Господа ни возвышал людей в Его глазах, он не должен возвышать их в глазах себе подобных. Ибо господин наш — Бог, и Он не любит гордости и тщеславия. И не должен посланец Господа, как бы он ни любил людей, возвышать их в своих глазах. Ибо господин наш — его Бог, и даже самому великому из созданий Божьих, человеку, не дозволено мешать видению мира нашего Его посланцем.
Особенно сильный порыв ветра тряхнул жалюзи.
— Преподобный Фреймен, вас не затруднит рассказать мне, что произошло с жителями этого города…
— Сатана пришел к ним ночью, к каждому мужчине, женщине, ребенку, и нашептал им на ухо, будто, несмотря на неоспоримые доказательства того, что мы все и всё, окружающее нас, — создание Господа, они — его дети, дети Сатаны, и он наполнил их разум безумием, и он украл их души.
— Их забрал дьявол?
— Как сказал Господь…
Преподобный Фреймен по-прежнему сидел с вскинутым кверху подбородком, но на глаза его навернулись слезы. Он шумно сглотнул слюну.
— Я уверен, что вы правы, — покивал Флинн. — Образно говоря. Конечно же, их забрал дьявол. И вашу жену… вы позволите спросить о ней?
— Нет, нет. — В глазах священника мелькнула тревога. — Она просто поехала в Биксби. Ей приходится ездить в Биксби за продуктами.
— Понятно. — Флинн попытался устроиться поудобнее на неудобном диване. — Я уверен, что жители этого города хорошо знали друг друга, их многое связывало.
— Конечно.
— Да, я знаю, иначе и быть не могло, — вздохнул Флинн. — Они вместе росли, кого-то ненавидели, кого-то любили, на ком-то женились, рожали детей, знали грехи ближнего, добродетели.
— Как, вы сказали, ваша фамилия?
— Флинн.
— Вы нездешний.
— Нет. Я нездешний. Я даже не из Техаса.
— Вам нравится эта часть мира?
— Ее много, — признал Флинн.
— Вы христианин?
— Ну, я над этим работаю. Вопрос этот сложный, сгоряча на него не ответишь.
— Вы помолитесь со мной?
Налитые кровью глаза священника сфокусировались на Флинне.
— А что я, по-вашему, делаю?
— На колени, мистер Флинн. Возьмемся за руки и возвысим наши голоса во славу Господа нашего.
— Я помолюсь сам, в свое время.
— Вы говорите мне, что не помолитесь со мной?
— Я при исполнении. Я приехал сюда, чтобы узнать, почему люди покинули этот город между субботой и четвергом. Давайте поговорим об этом.
— Неисповедимы пути Господни.
— Преподобный Фреймен, если бы меня интересовала неисповедимость путей Господних, я бы остался дома, в кругу семьи. — Твидовые брюки Флинна от жары прилипли к ногам. — Когда в четверг вы звонили в ФБР, вы же не просили их помолиться с вами и восславить Господа нашего. Я буду вам очень признателен, если вы повторите мне все то, что сказали им, и как можно подробнее.
— Так вы не из ФБР?
— ФБР написало рапорт по этому инциденту и послало нам.
— Тогда зачем я должен повторять все сначала?
— Как? — удивился Флинн. — Неужели вам никогда в жизни не приходилось повторяться? Или в ваших молитвах всякий раз звучат разные слова? — Флинн наклонился вперед. — Будем исходить из того, преподобный Фреймен, что ФБР в своем рапорте могло что-то упустить. Опять же, они обожают пользоваться своими кодами, изобретают все новые, а мы не всегда поспеваем за ними. Я уверен, Господь их поймет, но нам, простым смертным, приходится смотреть на ихнюю галиматью разинув рот и гадать, что бы все это значило.
— Как я погляжу, вы многое знаете, Флинн.
— Даже в эту самую минуту, — Флинн воздел к потолку правую руку, — я стремлюсь к приобретению новых знаний. Итак, три месяца тому назад вы позвонили в остинское отделение ФБР. Позвонили?
— Да.
— Раньше вы когда-нибудь звонили в ФБР?
— Нет.
— А в полицию вам звонить приходилось?
— Да. Конечно.
— Когда?
— С год тому назад. Полтора года.
Флинн ждал продолжения.
— Однажды я возвращался домой в поздний час. С Молитвенного дня в Остине. На шоссе наткнулся на дюжину подростков. В легковушках, пикапах. Я остановился. Понял, что они устраивают пьяные гонки, или как там это у них называется. Я попросил их прекратить это безобразие. Они меня проигнорировали. Даже когда я сказал им, кто я. Произошло это неподалеку от Биксби. Подростков из Ады я среди них не заметил. Они пили пиво, но я увидел и бутылку виски. Я заехал в первое же ранчо и позвонил в полицию. Полицию Биксби. Я боялся, что кто-то может разбиться или угодить под колеса.
