– Затем, что, по-моему, ты мне вряд ли ответишь, сынок. Однако у меня тут пара клиентов – вы, Конни, и вы, миссис Джанин, – и я успокоюсь, наверняка убедившись, что на присутствующих здесь леди не обрушится ни одно последствие какой-нибудь чересчур заковыристой хитрости, которыми вы обрабатываете тех ребят в Саннидейле.
– Успокойтесь, судья.
Он откинулся в кресле, глядя мимо нас, в туманные глубины памяти.
– Когда я был простым диким юношей – сейчас кажется, это было совсем в другом мире по сравнению с нынешним, – очутился однажды в Мексике, на конном ранчо близ Виктории. Приходилось доказывать, что ты настоящий мужчина. Испытание называлось paseo de muerte[30]. Может быть, я не правильно выговариваю, но звучит похоже. Просто скачешь во весь опор, очертя голову, среди скал на полуобъезженных лошадях, а желающий испытать тебя подъезжает с одной стороны, ухмыляется, ты ухмыляешься ему в ответ, потом вы вынимаете ноги из стремян и меняетесь лошадьми, рискуя промахнуться или слишком поторопиться. Но как только продемонстрируешь свою готовность на это в любой момент, тебя оставляют в покое, ибо они, равно как и ты, не горят желанием продолжать. Каждому дураку ясно, с каждой следующей попыткой желания остается все меньше. – Он покачал головой, улыбнулся. – Время тянулось долго, денег было мало, и как-то мне ни с того ни с сего пришла в голову мысль изучать закон. К чему это я говорю? Был ведь повод… А! Помни, Тревис Макги, игры с деньгами – неприрученная лошадь, а месть за убийство – еще одна неприрученная лошадь, и, пробуя проскакать на обеих, рискуешь упасть между ними, головой под подкованное копыто. Бэннон был твоим другом и другом Конни, он был вашим мужем, Джанин, отцом ваших детей. Когда игры с деньгами осложняются, возможно убийство. Не считайте его черным грязным злодейством, это скорее прискорбное и порочное дело какого-то заблудшего остолопа, причем он вовсе этого не хотел, а теперь просыпается по ночам, вспоминает и обливается потом с бешено бьющимся сердцем. Что ж, друзья, вы отказались от искреннего предложения отправиться ко мне домой, выпить домашнего виски, съесть хорошую отбивную и весело поболтать, поэтому извините за совет быть поосторожнее и отправляйтесь в дорогу.
В конце дня я позвонил Прессу Ла Франсу, договорился с ним встретиться завтра утром в Саннидейле. Разговаривал он осторожно, нервно и, как мне показалось, довольно уклончиво. Заверил, что сорок тысяч по-прежнему ждут, ему не терпится все услышать, но я испытал беспокойное ощущение какой-то перемены.
Я вышел, уселся под тентом, чувствуя, что совсем выдохся. Наконец, признал себя виноватым перед Мэри Смит. Можно назвать это искусным защитным маневром. Гэри Санто натравил ее на меня. Возможно, паролем служило слово “бифштекс”. Он меня оценил и увидел возможность выкачать с ее помощью дополнительную полезную информацию. Поэтому я заморочил ей голову и натравил на нее Героя.
Впрочем, в конце концов, она свое дело знала. Невинности, легковерности и ранимости в ней нисколько не больше, чем в английских девчушках, блиставших в деле Профьюмо[31] . Она вполне могла раскусить Героя секунд за сорок и дать ему от ворот поворот, ибо тут безусловно не может идти речь ни о какой служебной обязанности.
Однако хотелось бы не так крепко помнить об одном небольшом замечании насчет Героя. Выглядел он как весьма воспитанный, медлительный и любезный киноактер, звезда сотен вестернов, обладал шармом, вызывавшим у женщины восхищение, желание защитить, приголубить, пока он не заманивал ее к себе в берлогу, не отправлялся к ней или в любое ближайшее гнездышко, которое ему удавалось на время выклянчить или снять. А уж там без устали устраивал такую вакханалию, что вполне заслуживал помещения в разнообразные исправительные заведения. Он курсировал по увеселительным местам и выхватывал из веселых компаний жертву искусно, легко, с маниакальной целеустремленностью. Засевшее у меня в памяти замечание было сделано утомленным мужчиной, который в один жаркий воскресный день поднялся на борт судна Мейера и посетовал:
– Так давно знаю Героя, что мне, клянусь Богом, должно было хватить ума не позволять ему приводить вчера вечером на мой кеч женщину. Но Майра с детьми навещает родню, передняя каюта пустует, я немножечко обанкротился и сказал: ладно. Привел он, ни много ни мало, какую-то молодую школьную учительницу, которую подцепил прямо на корабле “Янки Клиппер” в большой компании педагогов, устроивших вечеринку перед пятидневным круизом на острова Эверглейдс. Судно отправилось нынче утром, только она, клянусь Богом, в круиз не поехала. Такая смешливая, все хихикает, смахивает на мышку, старается обойтись без очков, а фигура и правда хорошая, особенно спереди. Он предложил показать ей построенный на Багамах кеч, поскольку она отправляется на Багамы. Я оставил их на борту часов в девять или в десять, вернулся в полночь или чуть позже, надеясь, что они уйдут. Клянусь Богом, друзья, мне смертельно хотелось спать. Вроде бы все успокоилось, только я задремал, как опять началось. Рев, визг, грохот, как будто совсем рядом, а время от времени кажется, точно кто-то выколачивает ковры хлопушкой. Когда-нибудь Герой доведет кого-нибудь до сердечного приступа, и его пассия просто не выдержит. Вчера вечером мне бы следовало быть поумнее. Не возражаете, Мейер, если я спущусь вниз и немножко посплю?
Впрочем, может быть, думал я, Герой вообще не заходил к Тигру. Может быть, Мэри вообще не приезжала и не пыталась меня отыскать, а если приезжала, может быть, Мейер не встретился с ней. Или маленькая Хулиганка решила, что Мэри заслуживает лучшей доли.
От дома медленно шла Джанин в белых джинсах, глубоко засунув руки в карманы взятого взаймы серого кардигана. Меня не заметила, я окликнул ее, она свернула и подошла.
– Хорошо поспала?
– Я мало сплю. – Присела на цементный блок, дотянулась до хворостинки, принялась заостренным концом чертить на земле линии. Взглянула на меня, наклонив голову и щурясь на яркое небо, и сказала:
– Трев, я все думаю об одной вещи. Она постоянно меня беспокоит. Пытаюсь представить, что могло произойти, но, кажется, не получается ничего разумного. Это довольно странно.
– Что именно?
– Как Таш оказался там? Машина была у меня. Он собирался приехать в Саннидейл на автобусе и позвонить, чтобы я за ним заехала. Может, кто-то его подвез?
– Я об этом никогда не думал.
– Тогда тот, кто подвез, может сказать, во сколько он туда добрался. В котором часу.., его нашли?
– Помощник шерифа нашел его приблизительно в девять. По оценке медицинского эксперта, с момента смерти к этому времени прошло от часа до четырех.
– Значит, между половиной шестого и половиной девятого. В это время кто-то.., его убил. Но он был
