атаку на Мидуэй. 'Американские корабли от нас никуда не уйдут!' — самонадеянно заключил он, и не подозревая, насколько близок к истине. Собравшиеся на мостике 'Акаги' еще не успели до конца выяснить отношения, как прилетели американские пикирующие бомбардировщики и положили конец всем этим спорам.
…После своего первого поражения Нагумо неоднократно пытался наложить на себя руки, применив излюбленный прием японских самураев. Когда его наконец образумили и привели его голову в относительный порядок, этот адмирал стал вовсю разбрасываться уже знакомыми нам 'если бы…', тем самым строя из себя законченного идиота. Но он никогда ни словом не обмолвился о том, каково было ЛИЧНО ЕГО мнение по поводу того рокового спора. Ведь решающее слово, как ни крути, принадлежало именно ему, но ни одной разумной мысли от адмирала тогда никто так и не услышал. Может быть Ямомото ошибся, и вместо прославленного, но, судя по всему, чудаковатого Нагумо во главе ударного соединения ему надо было бы поставить более сообразительного и решительного Ямагучи? Может быть командующий Объединенным флотом и сделал бы это потом, но Ямагучи, на радость американцам, погиб во время катастрофы вместе со своим авианосцем. Однако Нагумо не списали как вещь, ни на что больше не годную, нет, даже наоборот — после разгрома у Мидуэя ему доверили соединение авианосцев, причем снова ударное и снова самое лучшее во всем японском флоте. И никто потом не лез потом к нему с расспросами, кто все — таки на его корабле в момент принятия важного решения является главным — он сам, или кто-то из его незваных советчиков?
Впрочем, аналогичных вопросов никто не задавал, как это не удивительно, и самому Ямомото. Правда, капитана I-го ранга Куросиму потом больше не привлекали к разработке каких бы то ни было планов последующих стратегических операций, хотя, по большому счету, он тут был не при чем. Злые языки на флоте поговаривали, что Ямомото якобы не простил капитану того дурацкого совета 'соблюдать полное радиомолчание', но в качестве альтернативного решения можно склониться к совершенно противоположному мнению.
Кто, в конце концов, главный на корабле?
Глава 6. Загадка пикирующих бомбардировщиков
Как мы прекрасно видим, вовсе не совпадения привели слабенький во всех отношениях американский флот к победе на таким мощным врагом. И не бездарность японских адмиралов, которые в один прекрасный момент, словно сговорившись, вместо того, чтобы соображать собственными мозгами, начинают слушаться каких-то там советчиков… Ни Нагумо, ни Ямомото не были на самом деле простаками, какими хотели показаться после сражения, разводя руками в ответ на недоуменные вопросы императора и правительства на причины произошедшего фиаско. Этих людей можно заподозрить во всем чем угодно, хоть в измене родине, но только не в НЕКОМПЕТЕНТНОСТИ. В трусости или излишней самоуверенности их тоже не обвинишь. Можно долго раздумывать, с какой стороны следует подступиться к этой непростой загадке, но от попыток разгадывания самой главной загадки Мидуэя — загадки атаки пикирующих бомбардировщиков — нам не деться никуда.
Дело вкратце выглядело так. В самый разгар сражения, вернее ближе к его концу, когда у американцев из 360 самолетов осталась едва ли не седьмая их часть, и надежды не то чтобы на победу, но и на почетное поражение были невелики, с двух авианосцев с интервалом 60 минут взлетели две группы новейших пикирующих бомбардировщиков типа 'донтлесс', еще не принимавших участия в налетах. Одна группа принадлежала авианосцу 'Энтерпрайз' и насчитывала 33 машины, стартовавших между 7.45 и 7.55 утра. Ею командовал капитан 3-го ранга (майор) Уэйд Маклуски. Другая группа 'донтлессов' под командованием Макса Лесли поднялась с 'Йорктауна' час спустя, в 8.45 и насчитывала 17 самолетов. Маклуски с самого начала неправильно ориентировали на цель, и потому он очень долго блуждал над бескрайними просторами океана, потеряв при этом несколько самолетов, у которых из-за бездарно отрегулированных неопытными механиками моторов чересчур быстро кончилось горючее. Лесли прилетел в район сосредоточения японских авианосцев без проблем, хотя его пилоты и потеряли несколько драгоценных бомб из-за поломок в несовершенных электрических бомбосбрасывателях. Обе группы подлетали с противоположных направлений и на разных высотах, даже не подозревая о присутствии друг друга, и их случайно совпавшая по времени атака явилась для японцев полнейшей неожиданностью. Японские истребители, отражая нападения последней волны торпедоносцев, не смогли по тревоге быстро набрать высоту для предотвращения нового, гораздо более опасного удара, что и позволило пилотам Маклуски и Лесли без каких бы то ни было помех отбомбиться по беззащитным авианосцам, палубы которых, как и предсказывал мудрый Нимитц, и на самом деле оказались забиты готовыми к вылету самолетами. В 10.25, ровно через два часа сорок минут после того, как первая волна — Уэйда Маклуски — взлетела с 'Энтерпрайза', три авианосца адмирала Нагумо ('Акаги', 'Кага' и 'Сорю') превратились в ярко пылающие факелы. Это был их конец, как и конец всей операции.
Однако не все тут было так просто, как кажется. Официальная историография неустанно нам твердит о том, что действия обеих групп американцев не были скоординированы, так как высылались на уничтожение двух совершенно разных целей. Дело в том, что незадолго перед вылетом Маклуски у адмирала Спрюенса появилась разведывательная информация, свидетельствующая о том, что в 155 милях юго-западнее его соединения обнаружены два авианосца эскадры Нагумо. Поисками других занялись разведчики Флетчера, однако они после вылета очень долго молчали. Тогда Флетчер, опасаясь упустить благоприятный, как ему показалось, момент, решил слепо довериться указанию Нимитца, по которому все авианосцы японцев НЕПРЕМЕННО будут действовать ВМЕСТЕ, и поэтому 'пропавшие' два корабля следует искать там же, где были обнаружены два первых. Флетчер отдал наконец приказ на взлет своих последних бомбардировщиков, проводил в полет эскадрилью Лесли напутственной речью и стал терпеливо ждать результатов.
…Во всех послевоенных книгах написано, что пока Маклуски летел к японскому соединению, оно изменило первоначальный курс, уворачиваясь от атак мидуэйских торпедоносцев, и потому американцам пришлось изрядно 'поколесить' в небе над океаном, прежде чем совершенно случайно они не увидели внизу одиночный японский эсминец, который тоже совершенно случайно проходил в этом районе, и командир американской эскадрильи решил (тоже, естественно, случайно), что эсминец наверняка может привести их прямиком к эскадре Нагумо. Полетев в том направлении, в каком двигался эсминец, Маклуски и на самом деле обнаружил искомые им корабли противника. Его группа мгновенно разделилась на две части, и каждая атаковала по одному авианосцу. И надо же такому было случиться, что группа Макса Лесли, вылетевшая на целый час позже Маклуски и подлетавшая к японской эскадре с другой совсем стороны, СОВЕРШЕННО СЛУЧАЙНО оказалась над третьим авианосцем!
Жертвы бомбардировщиков Макса Лесли и Уэйда Маклуски 4 июня 1942 года — японские авианосцы 'Кага' (систер-шип 'Акаги' — вверху) и 'Хирю' (систер-шип 'Сорю' — внизу)
Японцы, когда сообразили, наконец, в чем дело, подумали, что американцы загнали их в хитроумно задуманную и искусно исполненную ловушку — настолько поразительно отличалась эта атака от всех предыдущих. Бомбы, сброшенные бомбардировщиками Маклуски и Лесли, попали в самое скопище собранных на палубах самолетов, снаряженных, заправленных и готовых к немедленному старту. Когда прогремели первые взрывы, все эти самолеты загорелись и тоже взорвались, причинив собственному кораблю более громадные повреждения, чем сами бомбы. Если сравнить эту атаку, и атаку японских самолетов на американский 'Йорктаун', произведенную часом позже с уцелевшего 'Хирю', то можно обнаружить, что в палубу американского авианосца попало больше бомб, чем в любой из японских авианосцев, но на его палубе в тот момент НЕ БЫЛО САМОЛЕТОВ, что и позволило его команде после кратковременного (35 минут) ремонта продолжить взлет и посадку своих самолетов.
Адмирал Нимитц и на самом деле был ясновидящим. Если бы американцы атаковали хотя бы на 10
