относительно тебя.
Мэтт насмешливо рассмеялся:
— Вроде того, что у меня нет ни цента за душой и моя семья пользуется дурной славой? Что мой отец не появляется месяцами, и только в это время я чувствую себя спокойно? Милая, он был прав на все сто. Я действительно не мог прокормить даже мышонка. Черт побери, да если бы у меня была дочь, я бы тоже не захотел, чтобы она вышла замуж за бедняка. Зачем нужно было так торопиться? Я откладывал каждый цент, чтобы купить землю. Плохо это или хорошо, но я со временем собирался предложить тебе стать моей женой. Постоянно об этом думал. Если бы ты так не поспешила…
— Ты говорил, что хочешь уехать, но никогда не упоминал о браке.
— Не люблю болтать, пока не могу предложить что-то реальное.
Она снова опустила голову на подушку.
— Отец жутко боялся, что я сбегу с тобой. Он ведь должен абсолютно все держать под контролем. Ты в самом деле этого хотел, Мэтт? Чтобы мы поженились, чтобы у нас был дом и семья?
— Я про семью ничего не говорил. Ты знаешь, как я к этому отношусь.
— Знаю, но не уверена, что ты на самом деле так чувствуешь. Разве годы тебя не изменили? Я вижу, как ты относишься к Уиллу. Ты любишь племянника и племянницу. Твои глаза светятся, когда ты о них говоришь. Я приняла твои условия, Мэтт. Никаких уз, никаких обязательств. И я не прошу тебя мне что-то обещать. Но мы же не пленники прошлого. Может быть, нам стоит попробовать…
— Тут все иначе. Я не должен заботиться об их будущем. Не собираюсь делать никакого ребенка несчастным лишь по своей прихоти. У моего старика было пятеро, а любил он только Дилана, да и то по- своему, по-уродски. Почему он после него не остановился? Ведь Дилан был первым. Он продолжал делать детей, верно думая, что осчастливит их. Ведь и тридцать с лишним лет назад можно было предохраняться.
— Но ты ведь не твой отец.
Что-то в его словах зацепило ее, но немного подумав, она пришла в ужас и едва не вскрикнула. Сьерра сжала руку в кулачок и ударила по простыне.
— Бог мой, Мэтт, мы же с тобой никак не предохранялись!
Ее щеки покрылись румянцем. Она чувствовала себя полной идиоткой. Может быть, он решил, раз она достаточно долго была замужем и не имела детей, то принимала таблетки? А как она могла сказать ему, что Бен был стерилен, не открыв тайны рождения Уилла?
И все же Мэтт настолько против детей, что не должен был полагаться только на нее. Он всегда брал ответственность на себя.
Мэтт натянул джинсы.
— Не беспокойся. Пару лет назад я сделал вазэктомию.
— Не может быть!
— Я начал думать, что вовсе не хочу из-за этого попасть в глупое положение, так что принял меры.
Сьерра подозревала, что должно было произойти что-то, толкнувшее его на такой шаг, но ей не хотелось ничего слышать о другой женщине. Кто бы она ни была, Сьерра радовалась, что Мэтт не захотел на ней жениться.
— Так непоправимо, — пробормотала она. — Так навсегда. А вдруг ты когда-нибудь передумаешь?
— Такого не может быть.
— Мне бы хотелось, Мэтт, чтобы ты узнал, какую особую любовь вносит ребенок в твою жизнь. Необыкновенное ощущение — иметь человека, за которого готов отдать жизнь. Уилл научил меня любви, о которой я раньше не знала.
Он прищурившись посмотрел на нее, и Сьерра поняла, что у него возникло легкое подозрение. Не слишком ли много она наговорила? Уж она-то знала, какие тесные узы существуют между родителем и ребенком. Может быть, Мэтт инстинктивно полюбил Уилла, сам не понимая, почему? Не стал ли он вспоминать и подсчитывать? Рано или поздно он догадается. Она с ужасом представляла себе, какое презрение он будет к ней испытывать за такую ложь. Возможно, никогда не захочет снова прикоснуться к ней…
Сьерра отвернулась, избегая его взгляда.
Мэтт наклонился и поцеловал ее.
— Ты хорошая мать, Сьерра. Я следил за вами. Но не все умеют так глубоко чувствовать. Не все годятся в родители.
— Я знаю тебя слишком хорошо и не верю в твою бесчувственность.
— Я всегда был с тобой честен, Сьерра. Ты знаешь, как я не терплю ложь и лжецов. Мой отец придумывал столько оправданий своим поступкам, что иногда казалось, он сам путал правду с ложью. Ты очень мила, но сомневаюсь, что даже ради тебя я останусь в этом городе. — Он сел на край кровати и погладил ее по волосам. — Если и передумаю, то только из-за тебя. Но я продолжаю вспоминать, как все начиналось и чем закончилось. Здесь у меня все идет наперекосяк. И так будет всегда.
Ее мучила вина. Мэтт заслужил правду. Он, пожалуй, не скажет Уиллу, не захочет, чтобы мальчик страдал. И все же ее страшил гнев, который наверняка закипит в нем, узнай Мэтт о ее обмане. А разве могла она поступить иначе? Если бы пришла к нему десять лет назад и сообщила, что беременна, он поступил бы как порядочный человек, но всегда бы ненавидел за это ее и Уилла. Возможно, в результате стал бы походить на своего отца, чего больше всего на свете боялся. Сьерра слишком сильно его любила, чтобы так рисковать.
— Как насчет этих выходных? — спросила она.
— Ты все еще хочешь, чтобы я был здесь?
— Хочу сейчас быть с тобой. Вне зависимости от твоих планов.
— Сьерра, не заставляй меня снова влюбляться в тебя.
— А тебе это угрожает?
— Мне пора идти. Надо помочь Лиэнн и ребятишкам. К тому же тебе ведь не хочется, чтобы Уилл, вернувшись, нашел меня здесь?
Она не ответила.
Мэтт взглянул на нее с нежностью, смягчившей суровые черты.
— Ты и вправду умеешь сделать меня счастливым, — прошептал он. — Я уже давно не чувствовал себя так хорошо. Но счастье всегда дается мне малыми дозами и гаснет, как сгоревшая петарда. А хочется, чтобы все было иначе, чтобы я сам был другим и мог дать тебе то, в чем ты нуждаешься.
Сквозь слезы, выступившие на глазах, она смотрела, как Мэтт уходит, и знала, что он уносит с собой ее сердце.
Тэннер весело хихикал, устроившись на сиденье для младенцев в продуктовой коляске, которую дядя Мэтт катил к машине от супермаркета.
— Вперед, лошадка! — командовал Тэннер.
— Мэтт, прекрати! — взмолилась Лиэнн, идущая следом вместе с Салли. Она изо всех сил хмурилась, стараясь не рассмеяться. Ее старший брат, скачущий как дикий жеребец, являл собой то еще зрелище. — Вас может сбить машина!
Мэтт огляделся по сторонам.
— Нет никого! — крикнул он.
Тэннер взвизгнул, когда Мэтт резко остановил коляску у пикапа. Ярко светили фонари.
— Признаться, — пробормотала Лиэнн, когда они с Салли поравнялись с ними, — ты иногда ведешь себя как дикий человек. Какой пример ты показываешь детям?
— Мне все показалось забавным, — сообщила Салли.
В свои семь лет она была стройной и хорошенькой блондинкой. Вся в мать. Только посерьезнее. Интересно, как ухитрилась Лиэнн распорядиться своими способностями, если в семье никто даже не позаботился отправить ее в колледж?
Мэтт одобрительно кивнул племяннице.
