Уилльям Росс кивнул. Сьерре не понравилось, как он на нее смотрит. Будто пытается определить, что такое в ней изменилось. Сердце ее трепетало, она боялась, как бы Мэтт случайно не вошел в дом, и старалась себя успокоить: он ведь наверняка заметит машину отца. И Мэтт согласился дать ей время подготовить отца к его внезапному появлению в их жизни.
Тут Сьерра услышала, что отец что-то говорит:
— Я знаю, ты всегда любила кашемир.
Она неохотно взяла коробку из рук сына и открыла ее. Там лежал дорогой кашемировый свитер цвета мяты.
— Не надо было…
— Ты не должна отказывать себе в красивых вещах. Почему бы тебе не бросить заниматься ерундой и не вернуться домой? Ты не приспособлена к такой жизни.
Сьерра повернулась к сыну:
— Отнес бы ты все новые вещи к себе в комнату, сынок? — предложила она, дождалась, когда он скроется из виду, и повернулась к отцу. — Папа, даже не начинай, не сегодня. У меня нет настроения с тобой спорить.
Распахнулась дверь. Вошел Мэтт с мрачным выражением на лице. Он мельком взглянул на Уилльяма Росса, потом повернулся к Сьерре с таким видом, будто в комнате больше никого не было.
Сердце ее перестало биться. Она умоляюще взглянула на Мэтта, но тот, похоже, ничего не понял.
— Мне пришлось напоить лошадей, но в остальном все в порядке, — доложил Мэтт.
Лицо отца Сьерры приняло пурпурный оттенок. Он негодующе взглянул на дочь, перевел взгляд на вошедшего в комнату человека, затем снова посмотрел на дочь.
— Спасибо, Мэтт, — сказала она, сжав дрожащие руки в кулачки.
Даже если бы случилось чудо, заросший Мэтт в мятой одежде в глазах ее отца не мог бы больше смахивать на бродягу.
Уилльям Росс потерял дар речи. В комнате повисла тяжелая тишина. Сьерре казалось, она слышит, как бьется в груди сердце. Как мог Мэтт так с ней поступить? Наверняка ведь заметил «линкольн» отца. Или он сделал все умышленно?
Отец смотрел на Мэтта так, будто повстречал самого дьявола.
— Что ты здесь делаешь? — заикаясь спросил он.
— Полагаю, у меня столько же прав жить в этом городе, сколько и у вас, — спокойно ответил Мэтт.
— Это мы еще посмотрим, — угрожающе заявил Росс.
Мэтт посмотрел ему прямо в глаза:
— Я не боюсь вас, мистер Росс.
Сьерра поняла, что не может позволить им спорить.
— Это мой дом, и Мэтт здесь желанный гость, — объявила она.
Отец уставился на нее горящими от ярости глазами. Казалось, он впервые заметил, как легко она одета.
— Шлюха! — бросил он.
Она отшатнулась, будто ее ударили, из глаз полились слезы.
Мэтт смотрел на него, не веря своим ушам.
— Как вы смеете так разговаривать со своей дочерью? — возмутился он. — Сьерра не сделала ничего позорного.
Росс не обратил на него внимания, не сводя взгляда со Сьерры.
— Ты ничуть не лучше своей матери.
Сьерра даже рот открыла от удивления.
— Что ты этим хочешь сказать?
Отец стал еще краснее.
— Я скажу тебе, что… — закричал он.
И вдруг побелел. Лицо исказилось. Отец схватился за грудь. Видно было, что он задыхается.
— Папа! — закричала Сьерра.
Отец опустился на колени, потом упал на пол. Сьерра бросилась к нему. Уилльям Росс лежал неподвижно и стонал.
Она повернулась к Мэтту.
— Мэтт, пожалуйста!..
Но ей не надо было просить его вызвать «скорую помощь». Мэтт уже набирал номер.
Сьерра потеряла всякое представление о времени, сидя в больничном холле и крутя в руках смятую салфетку. Она не обратила внимания на проходящих мимо людей, на издевательские рождественские гирлянды, украшающие колонны, на постоянно трезвонящие телефоны.
Все, что произошло в последние несколько часов, смешалось в ее памяти — прибытие «скорой помощи», возня врачей у безжизненного тела отца, поспешное переодевание и поездка в больницу. В суете она нацепила драные джинсы и новый, дорогой свитер, суеверно надеясь, что, если на ней будет отцовский подарок, события можно будет повернуть вспять.
Сьерра не помнила, как умирала мать, была слишком маленькой. И как-то беспечно думала, что отец всегда будет рядом. Он казался ей сработанным из камня — ведь камни не умирают. Уилльям Росс, конечно, не подарок, но он единственный ее родитель.
Ей хотелось, чтобы рядом был Мэтт, чтобы утешил, подержал за руку. Она бы ему сказала, что не винит в случившемся с отцом. Виновата она одна. Надо было сказать отцу, что Мэтт вернулся.
Когда «скорая» умчалась, Мэтт велел ей ехать следом и попросил быть поосторожнее, не попасть в аварию, пообещав побыть с Уиллом. Сьерра в суматохе почти забыла про сына. Сейчас она укоряла себя: ведь должна была прежде всего подумать о нем. Услышав шум, Уилл сбежал вниз. Наверняка, увидев лежащего на полу деда, он вспомнил жуткую сцену убийства Бена. Что бы она делала, не будь там Мэтта? Но с другой стороны, не войди он неожиданно…
Нет, она не может его винить! Он не должен прятаться от отца или кого-то еще. Отец чересчур эмоционально прореагировал, сам вызвал у себя сердечный приступ. Сьерра все еще не могла забыть, как он обозвал ее шлюхой. Мэтт — единственный мужчина, с кем она спала по собственной воле.
Если кто и вынуждал ее чувствовать себя дешевкой, так это Бен, чье раздражение от постоянных неудачных попыток удовлетворить жену было вызвано не ее холодностью, а его недостатками. Если бы он был понежнее…
Теперь Сьерра знала, что такое любовь. Но отец должен смириться с тем, что она будет жить по- своему. Не старался ли он сейчас надавить на нее единственным оставшимся способом? Угрозой оставить ее навсегда?
По крайней мере, Сьерра знала, что Уилл в самых надежных руках — в руках своего отца. Она видела, как с каждым днем крепнет между ними связь, временами даже чувствуя себя лишней и ревнуя. Наверное, матери имеют такую мистическую связь с дочерями. Но у нее, можно сказать, никогда не было матери. Возможно, будет и у нее самой дочка…
Сьерра гнала от себя эту мысль. Если она сможет сохранить Мэтта только при условии отказа от мечты завести кучу детей, то без колебаний пойдет на эту жертву. Ведь у нее уже есть Уилл.
Разве Уилл не вправе знать о своем родстве с Мэттом? Ей не хотелось, чтобы он вырос с той сосущей пустотой, которую часто ощущала она. У Бена были свои резоны, чтобы на ней жениться, и далеко не бескорыстные. Так ли уж она у него в долгу? К тому же Сьерра знала, что ничто не уменьшит любовь Уилла к нему.
Но сейчас она не задумывалась о будущем. Ей никто не говорил, но она знала, что у отца инфаркт, и понимала, что следующие несколько часов будут критическими.
Сьерра поставила локоть на узкий пластмассовый подлокотник больничного кресла и устало опустила голову на ладонь.
Когда она очнулась от размышлений, перед ней стоял Мэтт.
