— И все же любопытно, что же такое она увидела, о чем не решилась мне сказать?
— Да что вы, Ярдли, в самом деле! Хотите за два бакса узнать что-то невероятное? Я просто удивляюсь, как это можно хотеть знать будущее? Ведь если бы кто-то действительно мог предсказать вам его, жизнь показалась бы пресной и сухой, как прочитанная книга, которую вас заставляют перечитывать еще раз. Она даже не настоящая цыганка, а скорей всего предприимчивая домохозяйка, решившая подработать на праздники. Неужели вы способны всерьез относиться к таким вещам?
Ярдли с укором посмотрела на него и спросила:
— Тогда скажите мне, Саймон, откуда она узнала о нас?
Он неопределенно пожал плечами, но Ярдли заметила, что и его это обеспокоило тоже.
— Будь я проклят, если знаю. — Затем быстро сменил тему: — А хотите, я выиграю для вас плюшевого мишку?
Она рассмеялась.
— Интересно посмотреть, каким образом вы это сделаете.
— Я, конечно, малость подрастерял навыки, но думаю, что каких-нибудь летающих уток в тире настрелять мне удастся.
— Вы всегда покоряли своих подружек плюшевыми медведями?
— Я всегда покорял их своей бесконечной увлеченностью. Но был достаточно великодушен, чтобы не пользоваться плодами этого. Пойдемте, Ярдли. И знайте, я никогда не выигрывал мишек для кого-то другого.
Проходя с Саймоном по центральной аллее, она спрашивала себя, сколько девичьих сердец он покорил в своей юности и без всякой плюшевой живности и скольким обещал нечто более существенное, чем какая-то бесконечная увлеченность. Интересно, в самом деле, сколько девичьих сердец разбил мистер Блай за все предшествующие годы?
Почувствовав дуновение свежего ночного ветра, Ярдли поежилась и обхватила себя руками. Ее беспокойство от встречи с гадалкой не проходило, она чувствовала какую-то неопределенную тревогу. И даже когда Саймон увел ее от гадалки довольно далеко, она все еще оглядывалась на шатер, не понимая, что могло ее так встревожить.
Глава 9
Полчаса спустя Ярдли стояла посреди аллеи, держа под мышкой черно-белого плюшевого медведя- панду.
— Ну что? После выигрыша считаете себя неотразимым? — ядовито спросила она, поправляя красный бантик на шее панды.
— Знаете, бэби, я честно выиграл для вас этого зверя, так что могли бы и похвалить меня.
— Надеюсь, вы не слишком обидитесь, если я передарю это милое животное Кэйси?
— Не означают ли ваши слова, что вы заторопились домой и даже не хотите заехать ко мне?
— Мы так не договаривались. Вы обещали отвезти меня прямо домой. Не будете возражать, если мы вернемся сейчас же? Я в самом деле очень беспокоюсь за Селину.
— Ну что ж, бэби, в таком случае мы возвращаемся. Близкие должны поддерживать друг друга.
Его «ягуар» ожидал их у обочины. Ярдли села назад и, уютно устроившись там, молчала почти всю дорогу до Киттриджа. Они уже приблизились к городку, когда Саймон вдруг спросил:
— Вы себя хорошо чувствуете?
Ярдли такой вопрос несколько удивил.
— Конечно? А с чего бы мне чувствовать себя плохо?
— Да я, признаться, все время беспокоился, как бы вы снова не упали в обморок.
Она тяжело вздохнула.
— Тогда я и сама испугалась. Но потом сходила к врачу, он заверил меня, что беспокоиться не о чем. Так что спасибо за участие, но со мной все в порядке.
— Я все же отвечаю за вас. В конце концов, это приключилось в моем доме, так что тут, возможно, и моя вина есть.
— Не переживайте, я способна сама о себе позаботиться. Прошу вас только об одном, Селине об этом ни звука. Не стоит попусту тревожить ее.
— За кого вы меня принимаете? Вы бы еще попросили меня не говорить ей о том, чем мы занимались на поле для гольфа.
— Она об этом знает.
— В самом деле?
— Ну, я тогда вернулась домой вся в песке. Пришлось объяснить…
— И все же она пригласила меня на обед?
— Селина любит вас.
— А Ярдли?
Она усмехнулась.
— Ярдли уверена, что вы развращенный и заносчивый эгоист.
— Польщен вашей характеристикой.
Он нажал кнопку магнитофона, и салон машины наполнили звуки оркестровой музыки, так что до самого ее дома они оба больше не проронили ни слова. Он остановился у самого подъезда и, открыв ей дверцу машины, спросил:
— А меня вы в дом не пригласите?
Она искоса взглянула на него и холодно ответила:
— Ну, разве что на чашечку кофе.
Внизу никого не было, но в кухне и гостиной горел свет. Ярдли включила кофейник и только после этого повернулась к Саймону.
— Пойду поищу Селину и Кэйси. Я скоро вернусь.
Она поднялась по лестнице и нашла Кэйси спящим в гостевой комнате. Затем она услышала звук телевизора в комнате Мими, вошла туда и увидела свою сестру, устроившуюся на королевских размеров кровати бабушки в окружении горы подушек и подушечек. Сестра лакомилась шоколадными конфетами и смотрела какой-то старый черно-белый фильм. На ней все так же была пижама Бо.
— Ну что, твой Бо не появлялся? — спросила Ярдли.
Селина протянула Ярдли коробку с конфетами. Та от угощения отказалась и продолжала ждать ответа на свой вопрос. Дожевав очередную конфету, Селина томно проговорила:
— Нет, не появлялся. Но оставил тебе послание на ответчике. Мне, вроде, послышалось, что ты с Саймоном вернулась?
— Да, решили выпить по чашке кофе. Не хочешь присоединиться?
— Почему бы и нет? Я так переволновалась, что все равно скоро не усну. Но только, знаешь, мне не хотелось бы спускаться вниз. Не сочти за труд, принеси кофе сюда. Так хочется от души насладиться уютом старой леди, раз уж ничего другого от нее не дождаться. А мне для полного счастья не хватает только чашечки кофе в постель.
Ярдли кивнула и вышла, затворив за собою дверь. Саймона она нашла в гостиной разглядывающим стеклянную витрину, заполненную лучшими изделиями «Коллекции Киттриджей»: статуэтка сельской девушки стояла на самом видном месте.
— Она прекрасна, не правда ли? Такое загадочное и грустное выражение, — сказала Ярдли, подойдя к нему.
Саймон оглянулся на нее, затем снова уставился в витрину.
— Да, и такое же неуловимое, как улыбка Моны Лизы. Она думает о своем возлюбленном. Он лишил ее невинности, а потом разбил сердце, женившись на девушке своего круга.
— Ужасная история. Это вы представили себе, глядя на нее?
Он довольно сердито взглянул на нее.
