И вот существо, облаченное в нечто каштановое, шерстистое и просторное, ворвалось в дверь его кабинета, миновав возмущенную секретаршу.
Мими бросила на Саймона хищный взгляд, и он, вскочив как ужаленный, ринулся ей навстречу.
Саманта, обычно такая сдержанная и опытная, растерянно стояла в дверном проеме и выглядела человеком, совершенно выбитым из колеи.
— Ничего, Саманта, не беспокойтесь, все нормально, — успокоил он. — Оставьте нас.
Та с облегчением вздохнула и закрыла за собой дверь.
— Присаживайтесь, Мими, прошу вас, — предложил он, указывая на кресло, стоящее напротив стола.
Она села и расправила юбку.
— Я кое-чего не понимаю, Саймон, в этих вежливых танцах вокруг да около. Вы вот говорите, что любите Ярдли, и думаете, будто этим все дело и решается. Вы ведь, если не ошибаюсь, еще при Джерриде положили на нее глаз, не так ли? Но вы обманули его, вкрались к нему в доверие, заставили его учить вас, а сами потом использовали его доброту в своих интересах. Да просто против него. Но знайте, пока я дышу, я не позволю вам использовать в своих целях и мою внучку. Так что и не мечтайте жениться на ней.
— Ярдли взрослая женщина и сама в силах решить, как ей жить. И потом, разве вас ничуть не трогает, что мы любим друг друга?
Откинув голову и глядя куда-то в пространство, Мими неестественно расхохоталась. Затем, вмиг посерьезнев, сказала:
— Ярдли крайне уязвима теперь. Она удручена смертью Джеррида и все еще переживает ту неудачную историю, что произошла с ней в Бостоне. А вы ловки, умеете схватить то, что вам требуется, вот и вскружили девочке голову. Думаете, я не понимаю, как далеко простираются ваши замыслы? Вы ведь еще не крепко стоите на земле, вот вам и глянулись денежки Ярдли. Почему бы, в самом деле, не прибрать их к рукам?
— Деньги Ярдли останутся при ней, я в них не нуждаюсь. Мне и в голову никогда не приходило прибрать, как вы говорите, к рукам деньги Киттриджей. Чего вы хотите, Мими?
— Я желаю совершить с вами сделку, Саймон. У меня есть вещь, которую вам хотелось бы заполучить.
— Ну как же! Форма. Кого вы послали за ней на этот раз? Кэйси?
Мими поджала губы.
— Говорите, что хотите. Но факт тот, что вещь у меня.
— Ну так знайте, Мими, что мне она не нужна. Идите и делайте с ней что хотите, хоть разбейте ее, если еще до сих пор не разбили. Я просил Ярдли выйти за меня замуж, она согласилась, и я не пойду ни на какие уступки, я не предам нашей с ней любви. Смиритесь с этим.
— Да я превращу вашу жизнь в сущий ад! И тогда посмотрим, долго ли вы продержитесь в Киттридже.
Саймон, сохраняя полное спокойствие, сказал:
— Вы проиграете.
— Уж конечно, вы смотрите на меня, как на выжившую из ума старуху. Но ошибаетесь — я уверена в своих силах и не сомневаюсь, что способна справиться с такими, как вы.
— Я тоже не сомневаюсь, что вы на многое способны. И все же подскажу вам, Мими, что делать. Смиритесь, улыбнитесь и идите помогать Ярдли в подготовке предстоящих свадебных торжеств, о которых она мечтала с детства. Не разрушайте счастье любимой внучки. А дальше мы с вами попробуем полюбить друг друга, поскольку этого хочет Ярдли.
— Да кем вы себя считаете, отдавая подобные распоряжения?
— А если вы еще раз ворветесь сюда, распугивая моих клиентов, я вынужден буду попросить охранников удалить вас из помещения. Обещаю вам, что это будет исполнено насколько возможно вежливо.
Лицо ее вспыхнуло, чего не могла скрыть даже дорогая косметика.
— Как вы смеете! Я вижу, вы как были ничтожным босяком, так им и остались, ни ваша одежда, ни машина, ни дом этого исправить не могут.
Она гордо встала, собираясь покинуть презренный кабинет.
— А как насчет вас, Мими?
Глаза ее, при взгляде на него, расширились. Она снова упала в кресло и плечи ее ссутулились.
Но, справившись с собой, выпрямилась в кресле и спросила:
— Что вы хотите этим сказать?
— Ну, не стоит притворяться. Вы прекрасно поняли, что я хотел сказать. Вы никогда не принадлежали к богатому и знатному бостонскому семейству, из которого якобы вышли. Разве не выросли вы в тесной квартирке ваших дяди и тети, имеющих своих четырех дочерей, после того как родители покинули вас? Ваш дядя был мясником. Если бы не Джеррид, который полюбил вас, вы бы так и остались в мире «ничтожных босяков». Вы предпочли сохранить это в тайне, иначе что подумали бы о вас ваш сын, ваша внучка и все ваши высокородные друзья? Не удивляйтесь, после того как вы подбили Ярдли на грабеж, я все разузнал о вас. Она хоть из любви к вам и отрицала это, но я-то знал, что именно вы послали ее. Из сострадания к вам, к вашим горьким вдовьим слезам Ярдли пошла на это, хотя в ее натуре гораздо больше благородства, чем вы полагаете.
Мими смотрела на него с такой ненавистью, что ему показалось, будто сам сатана проглядывает сквозь слои тонального крема, пудры и золотистых теней на веках. Дослушав его, она угрожающее прошипела:
— Так вот, молодой человек, не надейтесь, что на этом все кончится.
— Всего хорошего, Мими. У меня еще полно работы. А из-за формы, право слово, не расстраивайтесь. Она мне не нужна, и Ярдли объяснит вам почему. В свое время вам стоило бы побольше разузнать о делах мужа, тогда вы не затевали бы сейчас подобных интриг.
Старая леди встала и королевской поступью, не удостоив его больше ни словом, ни взглядом, удалилась.
Саймон огорченно смотрел ей вслед. Он не собирался ни разоблачать ее, ни ликовать по поводу унижения противницы. Но она, увы, не оставила ему выбора.
Прошлое Мими было тайной, которой он предпочитал бы не знать. Он понимал, что это знание не поможет ему надежнее привязать к себе Ярдли, как, впрочем, и завоевать расположение ее бабушки.
Во вторник, во второй половине дня, Ярдли вышла из своего кабинета и направилась на второй этаж «Коллекции Киттриджей», приветствуя по пути своих служащих. На ней был табачного цвета твидовый брючный костюм с бархатным воротничком и коричневые туфли на каблуках. Волосы стянуты на затылке и убраны под вязаный шерстяной берет.
Она взглянула на руку, на кольцо, подаренное ей Саймоном, и воспоминание о любимом заставило ее улыбнуться. Он отсутствовал всего один вечер, а она уже скучала по нему. Сегодня вечером Ярдли собиралась устроить любимому воистину праздничную встречу, которую ему не скоро удастся забыть.
Поднявшись наверх, она увидела в просторной мастерской Деррика Уотерса, занятого подготовкой к отливке формы со статуэтки женщины, сидящей на стуле с высокой спинкой. Вещица была так искусно вылеплена, что передавала тончайшие детали, от миниатюрных черт личика до кружев на вороте платья. У ног ее, свернувшись в клубок, дремала очаровательная кошечка, которая, казалось, вот-вот замурлычет.
Ярдли подошла и молча наблюдала за работой мастера. Этот процесс никогда не оставлял ее равнодушной. Терпение и твердость этих рук, знающих, как обращаться с подобными вещицами, не могло не восхищать. Как все-таки, подумала она, счастливо умелое мастерство в самом себе. Она всегда с превеликим удовольствием наведывалась сюда. Знакомые звуки, запахи клея и гипса живо напоминали ей о тех временах, когда дедушка приводил ее, совсем еще малютку, в это таинственное царство возникновения прекрасных миниатюр.
Она знала, что сегодня, благодаря синтетическим смолам, форма не изнашивается, утрачивая от долгого использования мелкие детали, как утратила их старая форма, сделанная со статуэтки сельской
