Он услышал, как к дому подъехал автомобиль. Ярдли! Саймон бросился к передним дверям и распахнул их, прежде чем она поднялась по лестнице. Он хотел встретить любимую один, подальше от бабушки.
В замирающем свете дня лицо ее казалось серым и усталым. В руке она держала пластиковый стаканчик с соломинкой, продетой в крышку. Увидев Саймона, выходящего из дома, она остановилась.
— У меня обнаружилось некое повреждение, — сдавленным голосом, но четко выговаривая слова, заговорила она. — Так что в ближайшее время я намерена лечь в университетскую клинику. Доктора там сумеют решить, какой курс лечения будет для меня наиболее приемлемым. Они решили использовать в моем случае новый тип лазерной хирургии и уверены, что я вполне подходящая для этого кандидатура. Так что не знаю, сколько времени меня здесь не будет.
— Не говори так безнадежно, Ярдли.
— Безнадежно? — Она потерянно улыбнулась. — Саймон, мне хочется сбежать куда-нибудь подальше… Ну а здесь некуда идти, просто некуда…
Он протянул руки, чтобы обнять ее, но она отступила назад, ускользнув от его объятий.
— Почему, Ярдли? Что изменилось?
— Все изменилось, Саймон. И я не могу сейчас строить какие бы то ни было планы.
— А наша свадьба? Ведь мы так радовались, что это стало возможным…
Она стащила с пальца кольцо и передала ему.
— Вот, возьми. Я не могу просить тебя терпеть все это. Не могу, поймав тебя на слове, требовать выполнения обещаний, которые ты дал при совсем других обстоятельствах. У тебя впереди такое удивительное будущее. Я хочу, чтобы ты был счастлив. А обо мне не печалься. Прощу тебя об одном, постарайся меня понять.
— Понять? Единственное, что я понимаю, — это как сильно ошибался в тебе. Не думал, что ты принадлежишь к тому типу женщин, которые способны при первой же трудности отречься от своих чувств.
Он бросился мимо нее, впрыгнул в машину и включил мотор. После чего, ни разу не оглянувшись, умчался в ночь.
Ярдли укладывала в чемодан одежду, когда в ее комнату без стука вошла Селина.
— Не знаю, что и брать с собой, — нервно сказала Ярдли и через всю комнату швырнула пару комнатных туфель.
— Почему бы тебе не присесть на пару минут. Я помогу тебе упаковать вещи.
— Сама упакуюсь, силы у меня пока еще есть, ты же видишь. Я еще в состоянии пошевелить рукой.
— Ярдли, присядь, прошу тебя. Если ты пытаешься заставить меня чувствовать себя виноватой перед тобой, то знай, я слишком сильно люблю тебя, чтобы, обидевшись, разлюбить прямо сейчас, в одну минуту.
Отшатнувшись, как от удара, Ярдли поникла и присела на край постели.
— Почему ты сердишься? — спросила она.
— Всю жизнь меня сравнивали со старшей сестрой, которая была совершенством, образцом для подражания и вечным примером. Если бы ты только знала, как я съеживалась, слыша в очередной раз слова: «Посмотри на Ярдли! Почему ты не берешь пример с Ярдли?» И я слышала это не только от дедушки и Мими, но и от папы с мамой тоже.
— Неужели и Франческа так говорила? недоверчиво спросила Ярдли.
— Не раз. И никто не проявлял ко мне ни грана того терпения, которое проявляла ты. Ведь ты хоть и видела, какие мы разные, но принимала меня такой, как я есть.
— Ну, ты преувеличиваешь. Я вовсе не была такой уж терпимой, особенно насчет обстоятельств, при которых появился на свет Кэйси. Это, конечно, с моей стороны было ужасной глупостью, но я ведь осуждала тебя до тех пор, пока сама чуть не оказалась в подобной ситуации. — Она мучительно сцепила пальцы. — А теперь я все бы, кажется, отдала, чтобы последовать твоему примеру. Родить ребенка… Не важно, с мужем или без. Просто ощущать, как внутри тебя развивается новая жизнь, а не эта болезнь, вторгшаяся в меня, будто безжалостный интервент.
— Почему ты прогнала Саймона?
Ярдли отвернулась и уставилась в стену.
— Я слишком его люблю, чтобы втравить в этот кошмар. Ты же прекрасно знаешь, Селина, как тяжко умирал дедушка.
Селина подняла брови.
— И ты уже заранее решила, что с тобой будет то же самое? Не слишком ли ты поторопилась с выводами? Ведь ничего еще не известно, мы пока даже не знаем, злокачественная это опухоль или нет. И потом, с чего ты взяла, что с тобой то же, что было с дедом? Все, чем я могу руководствоваться, это лишь интуиция, и, может быть, я чувствую только то, что слишком сильно хочу чувствовать, но я не могу поверить, что ты умрешь. Да ты просто предположи, что останешься, Ярдли. И откуда тебе знать, чего хочет или не хочет терпеть Саймон? Ты стала для него единственным человеком, в котором он нуждается. Неужели ты думаешь, что он способен оставить тебя только потому, что ты заболела? Несколько недель назад ты, возможно, и могла бы так думать, но теперь… Представь на минуту, что все это произошло с ним, разве ты отказалась бы от надежды и оставила его? Я никогда не избавлюсь от той боли, что причинила мне утрата отца Кэйси. Если бы можно было повернуть время вспять… Разве я перестала бы его любить только из-за того, что ему осталось не так уж много времени? Если бы только я знала, что с ним! Но он сделал вид, что просто бросает меня…
— Селли, прости, но ты не переубедишь меня. Я хотела создать с Саймоном семью. А теперь не знаю, могу ли гарантировать ему хоть что-то, кроме возни с умирающим человеком. Даже если я останусь жить, то могу оказаться парализованной и свяжу его по рукам и ногам. Зачем это? Саймон полюбил меня нормальной здоровой женщиной. И я не хочу и не буду для него ничем иным. Я не хочу тащить его за собой в свой ад.
— Только фарфоровые статуэтки безупречны. У человеческих существ все бывает, и слабости, и болезни. Кстати, Саймон решил передать весь тираж сельской девушки Мими. А ты и не знала об этом? Он решил сделать это ради тебя, а ты отказываешься признать, что нуждаешься в нем. Что ни говори, а в тебе гораздо больше крови Киттриджей, чем я думала. Ты так и не ответила мне. Повторю: если бы Саймон заболел, ты бы оставила его?
— Конечно нет.
— Хорошо, так почему ты не хочешь допустить, что ему необходимо заботиться о тебе? Я понимаю, Ярдли, это страшит тебя. Ты привыкла полагаться только на себя. Но если ты действительно любишь его, то теперь должна положиться на него. Позволь ему заботиться о тебе. — Селина встала. — Ну, я пойду. Решила перебраться в отель. Не могу оставаться здесь, под одной крышей с Мими.
— Селли, постой. Не могла бы ты оказать мне услугу? Подвези меня к дому Саймона. Я не уверена, что смогу сейчас вести машину.
— Хорошо, только пойду возьму вещи.
Саймон колол за гаражом дрова, когда у ворот раздался хриплый автомобильный гудок.
— Проклятье! — пробормотал он себе под нос, вколол топор в очередное полено и пошел вокруг гаража.
— Кто там?
— Это я, Селина.
Открыв ворота, он отступил на шаг, чтобы пропустить замызганную красную «тойоту» на свою территорию. Но машина не двинулась с места. Дверца открылась, и вид каскада светлых волос обжег его душу. Дверца тут же захлопнулась, и машина, быстро набрав скорость, скрылась во тьме.
Растерянно глядя ей вслед, Ярдли проговорила:
— Селли не должна была так делать.
Одета она была в старые вылинявшие джинсы, фланелевую рубашку и лыжную куртку нараспашку, на ногах потрепанные теннисные туфли. В этой старой одежде она напомнила ему того неудачливого
