– Значит, кто-то хотел убить Анжелу?
– Ну, это ведь она должна была находиться в домике. И было темно. Если допустить, что ваше видение довольно близко к правде, тогда кто бы ни поджег летний домик, он не видел, что внутри не мисс О'Лири, а Фред. Очертания фигуры через шторы, не больше.
Мысль о том, что Фред погиб потому, что его спутали с Анжелой, была почти невыносима. Я долго молчала и, наверное, слишком помрачнела, потому что Макс Остин вдруг встал и велел мне идти домой.
– Вы отпускаете меня, хотя я не рассказала про Базза? – изумилась я.
– Если вы вспомните хоть что-то, любой пустяк, который, по-вашему, мне нужно знать, вы должны поднять телефонную трубку и позвонить либо мне, либо Мэри Мехте. Если я узнаю, что вы снова утаиваете улики, то предъявлю вам обвинения. Вы меня поняли?
Он взглянул на меня в упор, я испугалась и яростно закивала.
– Галопом примчусь, – пообещала я.
– Так или иначе, вы нам очень помогли, – пробормотал он, и его лицо смягчилось. – Мне жаль, что вам пришлось впутаться в это.
Доброта в его голосе тронула меня. Кажется, у него ужасно переменчивый характер. Мне показалось, что во время разговора он обращал на меня лишь половину внимания. Вторая половина его головы занималась чем-то другим. Я протянула руку, но он уже отвернулся, и я тихо выскользнула из комнаты. А то, чего доброго, он придумает, о чем еще спросить.
Сержант Кросс сидел за столом, на котором я видела фотографию Кэт.
– Почему у вас на столе фотография Кэтлин Кларк? – спросила я.
– Она моя девушка. – Кажется, он удивился, что я знала ее.
– И давно? – спросила я.
– Восемь месяцев. Вы знакомы, да?
– Мы давно не виделись. Я потеряла с ней связь. Раньше она жила в доме двадцать четыре по Олл- Сейнтс-роуд. На втором этаже.
– Теперь она живет со мной. У нас квартира в Шепердс-Буш. Выгодная покупка, терраса на крыше. Правда, нельзя сказать, что я провожу там много времени. – Он грустно улыбнулся. Такие дела, как пожар в моем летнем домике, и удерживали его вдали от этой квартиры.
– Мы выросли вместе, – объяснила я. – Учились в одной школе. Мы были лучшими подругами, а потом вроде как потерялись. Мне хочется снова ее увидеть, правда. Может, вы дадите мне ее…
Зазвонил телефон. Он предостерегающе поднял руку, одними губами произнес: «Не уходите», и его лицо расплылось в улыбке.
– Как ты вовремя позвонила. – Он снова одними губами произнес: «Это она». – Послушай, ты ни за что не догадаешься, кто сейчас стоит рядом со мной. Говорит, что давно тебя не видела. Натали Бартоломью. Сейчас я передам ей трубку, сама с ней поговоришь. Алло? Алло, Кэт? Ты там? Что? А, хорошо. Я передам ей. Да, сегодня вечером. Я должен вернуться вовремя. Тогда и поговорим. Прекрасно. Пока. – Он взглянул на меня. – Она говорит, что позвонит вам. Вечером я дам ей ваш телефон.
– У нее есть мой телефон, – пробормотала я. Потом сержанта окликнули, и он извинился. Ему явно было неловко, и я ломала голову, что успела сказать обо мне Кэт. Когда он ушел, я тайком взяла его телефон и проверила последний поступивший звонок. Кэт не заблокировала свой номер, я записала его и спрятала листок в карман.
Что-то заставило меня вернуться. Я просунула голову в кабинет Макса Остина, чтобы попрощаться. Он стоял ко мне спиной, разбирал грязное белье и с кем-то разговаривал.
– Что означают эти дурацкие значки, Сэди? Откуда мне знать, можно их стирать в машине или нет?
Я вошла в кабинет и огляделась. Он был один.
Я постучала в открытую дверь.
– Я могу чем-нибудь помочь? Он подпрыгнул и оглянулся.
– А, это вы. Я тут пытаюсь разобраться, что из этого нужно отдавать в химчистку. Никогда не понимал, что означают эти картинки. Зато всегда прихожу в прачечную, когда у приемщицы перерыв. Вот и приходится ковыряться самому.
У него был такой беспомощный вид, что я согласилась изучить инструкции по стирке на каждом ярлычке.
– Это значит стирать отдельно. Это – не класть в сушилку. Это – стирать в прохладной воде, не больше тридцати градусов.
Я не верила своим глазам. Он все записал и на каждую вещь прилепил по желтой самоклейке.
– Иначе ни за что не запомню, – пояснил Макс. – Спасибо.
– Я просто зашла попрощаться.
– Да, хорошо. До свидания.
Я уже выходила, когда он крикнул мне вслед:
– Но если вы еще что-то скрываете от меня, я посажу вас в тюрьму!
Полагаю, это слышали все в полицейском участке. Мэри Мехта тронула меня за плечо:
– Не бойтесь его.
