– Что это?
– Старшина Рэнд сказала, это ваше, – сказала Ухура.
Джим снял крышку и был вознагражден запахом кофе. Он отпил глоток.
Кофе в закрытой кружке не остыло, и, к его изумлению, вкус его был в точности таким, каким он и должен быть у хорошего кофе.
Джим в смущенном недоумении снова посмотрел вслед Дженис Рэнд.
Дженис Рэнд нашла комнату с дизайнерскими терминалами. В ней светились огромные графические экраны.
– Пожалуйста, расскажите, что вы хотите, мисс Лукариэн.
– Что я хочу, мэм, – это что-нибудь привлекающее внимание.
– Вы не должны звать меня «мэм», – сказала старшина. – Я всего лишь незначительный младший офицер, и это даже еще не зарегистрировано.
– Как же мне вас звать?
– Э-э… старшина, если хотите. Или Рэнд.
– Как насчет Дженис, а вы зовите меня просто Линди?
– Если вы хотите.
– Это же проще, как вы думаете?
– Хорошо… просто Линди.
Линди хихикнула.
– Давайте займемся вашим постером, – сказала Дженис серьезно.
Линди открыла папку. Ей нравилось показывать яркие постеры. Кто бы их ни нарисовал – этим людям нравилась их работа.
– Это афиши, – то есть, их репродукции, – классических водевильных компаний. – Она развернула свой новый постер и расправила загнувшиеся уголки бумаги. – А этот мне не нравится…
Она придумывала афиши в течение почти двух лет, и никогда они ей не
нравились.
– Она должна сработать, это лучшее, что я смогла сделать. Мой папа придумывал каждый раз новую для каждого нового города. Они все были разные, но и за сотню метров можно было сказать, что они – нашей компании. К несчастью, – сказала она, – это тот талант, который я не унаследовала. – Она снова сощурилась на свою работу. – Может, с помощью компьютера можно как-то ее улучшить?
Дженис быстро сосканировала афишу Линди.
Линди застонала, когда она появилась на экране, большего размера, чем оригинал.
– Я хотела, чтоб она выглядела классической и современной одновремен
но, но вышло просто ужасно.
– Нет, не так уж плохо, – сказала Дженис. Она задействовала тактильную
панель. Буквы афиши выпрямились и стали походить на выполненные в стиле нео-деко.
– Оно никогда не получается так, как я ее себе сначала представляю.
– Мы могли бы что-нибудь взять за образец и подправить. Может, один из постеров вашего отца?
– Нет! – Линди сама смутилась собственной горячности. – Он должен быть другим. У нас другие представления.
Дженис снова взглянула на репродукцию рисунка Линди.
– Я уверена, с ней и так все прекрасно, – сказала она. – Но если вы переместите это вот отсюда вот сюда, а это – вот в этот в угол… – Она сделала все, как говорила. – И сделаете фон в виде мазков кисти, и немного подчистите вот эту линию…
Линди молча смотрела на новый вариант.
– Простите, – испуганно сказала Дженис. – Я все сейчас поправлю обратно… – Она потянулась к управлению, чтобы убрать изменения.
– Нет, подождите! – сказала Линди. – Дженис, это прекрасно. Как вы это сделали?
– У вас уже все это было. Только еще одно… Я не хочу лезть со своим мнением…
– Нет, давай.
– Разные существа видят цвета по-разному. Так что, если вы расширите цветовую палитру… – Она сделала изменения.
– Она теперь такая темная, – сказала Линди с сомнением.
– Она не была бы такой, если бы вы видели ультрафиолет или инфракрасные лучи. Но я могу высветлить средний спектр, – Так она и сделала. Если бы вы были, скажем, с Кореллиана, прежний вариант выглядел бы для вас так… – Компьютер выполнил перестройку цвета. Постер потемнел почти до черного. А теперь будет смотреться так, – Картинка посветлела, но отличалась теперь от оригинала.
– Я бы об этом даже не подумала, – сказала Линди. – Откуда вы все это знаете?
– Я жила в разных местах. Это не то чтобы я специально училась…
– Вам нужна работа? – спросила Линди.
– Что?
– Мне нужен дизайнер. Вы могли бы работать у нас в компании. Вы ведь, я думаю, не умеете жонглировать?
Дженис молчала так долго, что Линди даже подумала, что она может и в самом деле согласиться.
– Я думала, это вы дизайнер, – сказала Линди дрожащим голосом.
– Нет, я менеджер, – помимо всего прочего. Так что вы скажете? Вам нужна эта работа?
Дженис смотрела в пол.
– Я не умею жонглировать.
– Ну и хорошо! То есть, это шутка была. Так вы хотите у нас работать?
– Нет, – Ее тон изменился, она выглядела подавленной и испуганной. –
У меня контракт со Звездным Флотом на два года.
– О, – сказала Линди разочарованно. – Предложение остается в силе, если
вы передумаете. – Она любовалось постером Дженис. – Послушайте, вы обедали? Идемте перекусим, не хотите?
– Нет… то есть… извините, я не могу, я там оставила бумаги на столе капитана Кирка, простите, мне нужно идти.
– Ладно, – сказала Линди, в то время как Дженис поспешила к выходу. Наверное, я не слишком хорошо знаю Джима, подумала Линди. Я бы
никогда не подумала, что он выйдет из себя, если она прервется на обед.
Дженис Рэнд вернулась в каюту капитана. И вздохнула. Помощь мисс Лукариэн с ее постером на время перенесла ее далеко отсюда. Она призналась себе, что ей нравилась эта работа, до тех пор, когда она вдруг осознала, что разговаривает с менеджером так, будто была ей ровней. Лукариэн, правда, не казалась оскорбленной, но иногда люди скрывали свой гнев, – какое-то время, – чтобы потом дать ему волю и излить его на вас.
Дженис завидовала свободе Лукариэн, – свободе выбирать, что ей делать, и что носить, и как выглядеть, – нестесненной уставами, законами, предписаниями и правилами. Дженис на какой-то миг задумалась, что она могла бы, теперь, когда она была в Звездном Флоте, – далеко от мира, с которого она сбежала, – немного отрастить волосы. Потом покачала головой из-за своей собственной дерзости.
Она снова приступила к работе над файлами. Капитан Кирк в самом деле сильно напортачил, – она задумалась, а зачем он пытался проделать сам всю эту работу, – но, с помощью компьютера, ей удалось привести их в порядок, а информацию, ранее случайно рассортированную, – в такой вид, что ее можно было понять и сравнить.
Здесь, за капитанским коммом, у нее был доступ к куда большим возможностям, чем в офисе квотермейстера. Она свободно могла организовать свою работу как ей было удобно, она могла давать компьютеру голосовые команды. Квотермейстер позволял своим подчиненным работать только в тех узких рамках, которые он для них устанавливал. Ему не нравилось, когда кто-нибудь пытался предложить более быстрый или эффективный метод.
Однако она все же не использовала систему слишком свободно, боясь наткнуться на что-нибудь, что ей не положены было видеть или знать, и задействовать сигнализацию.
