Джилиан рассмеялась. Пузыри, кружась, поднялись кверху, и зрители увидели ещё более громадного вблизи горбатого кита.
– Так гораздо удобнее наблюдать за Джорджем и Грейси, – сказала Джилиан. – Находясь под водой.
Никакие снимки, никакие фильмы не давали даже приблизительного представления о размерах и красоте животного. Движения длинных грудных плавников были подобны движению крыльев; кит парил, скользил, делал стремительные, грациозные повороты. Внезапно он скользнул вверх, мощно ударил хвостом и выпрыгнул из воды, исчезнув из поля зрения наблюдавших за ним людей. В следующий миг он нырнул головой вниз в десяти метрах дальше, сделал стремительный круг и снова подплыл к обзорному окну. На заднем плане второй кит выпрыгнул из воды, а затем тоже подплыл поближе, присоединившись к первому. Оба кита скользили взад и вперёд перед окном. На миг Кирку показалось, что это он заперт в неволе, а киты находятся на свободе.
Джим полагал, что огромные животные окажутся неповоротливыми, неуклюжими; но гибкие тела под водой двигались легко, играючи; видно было, как перекатываются под кожей могучие мышцы. Казалось, что они невесомы, что они летают. Из репродукторов на стенах слышались время от времени стоны, свист и мягкий шум тел, рассекающих воду.
Джордж и Грейси отплыли, то расходясь, то снова сближаясь, чтобы коснуться друг друга длинными плавниками.
Спок стоял позади всех, но и он, не отрываясь, смотрел, как плавают и играют киты. Их красота, грация и сила очаровали его. На его родном Вулкане не было ничего подобного. И хотя Спок знал, что ему и раньше доводилось видеть животных огромных размеров, вспомнить он мог лишь снимки и описания.
На мгновение у Спока мелькнула мысль, может ли вулканец так восхищаться зрелищем играющих животных, но он тут же почувствовал, что ему всё равно. Ему просто хотелось смотреть на китов. Всё же он ни на миг не забывал, зачем они здесь. Только теперь Спок понял, насколько сложную задачу им предстоит решить. Обнаружив себя внезапно в закрытом бассейне, не понимая, как и почему они там очутились, не зная, куда их везут, киты легко могут удариться в панику. Возможно, материалы двадцать третьего века в состоянии выдержать мощный натиск обезумевшего от страха кита. Но Спок нисколько не сомневался, что для прочности бассейна, сооружённого на скорую руку из оказавшихся под рукой материалов двадцатого века, испытание окажется непосильным.
Спок чувствовал себя довольно странно. Он подумал, уж не находится ли он под влиянием присущих землянам эмоций. Т’Лар и другие вулканские адепты предупреждали его о подобной опасности. Но его мать, которая также была адептом, говорила ему, что он должен принимать их, как часть себя, а не блокировать. Спок подумал, не тот ли это случай, когда стоит последовать её совету.
– Горбатые киты – существа уникальные во многих отношениях, – говорила тем временем доктор Тейлор. – Одна из таких уникальных особенностей – их пение. – И она коснулась кнопки на панели стены.
Из репродукторов послышался громкий крик.
– Вы слышите песню китов, – продолжала доктор Тейлор. – В это время года киты не поют, поэтому то, что вы слышите – запись. Нам мало что известно об этой песне. Мы не можем перевести её. Мы полагаем, что эту песню поют только самцы. Джордж поёт её от шести до тридцати минут, а потом начинает сначала. Со временем песня удлиняется, дополняется. В открытом океане, пока не появились пароходы, песни китов были слышны на тысячи миль. Возможно – хотя теперь мы не можем знать наверняка, ибо люди производят так много шума – песня способна пройти вокруг света. Но и сейчас песни китов слышны на дальние расстояния, и другие киты подхватывают их и передают дальше.
Грейси снова проплыла мимо прозрачной стены. Взгляд её скользнул по Споку, и вулканцу показалось, что она наблюдает за ним. Он подумал, уж не чувствует ли она их с Кирком присутствия; уж не догадываются ли киты каким-то образом о намерениях пришельцев из будущего.
Спок не видел никакого решения этой дилеммы, кроме одного: установления контакта. И поскольку доктор Тейлор признала, что люди не способны ни общаться с китами, ни переводить их песни, Спок видел лишь один путь.
Он отступил к выходу, выскользнул из зала и быстро поднялся по спиральной лестнице. Один из китов скользнул у его ног, изогнув спину так, что спинной плавник рассёк воду. Затем кит вновь нырнул, так что Спок видел сквозь рябь на воде лишь тёмный силуэт с белыми грудными плавниками. На противоположной стороне бассейна вынырнул второй кит, подняв пену. Несмотря на внушительные размеры бассейна, для китов, способных нырять на сотни футов и принадлежащих к виду, совершавшему регулярные миграции на расстояния в четверть экватора, это был не более чем пруд.
Спок почувствовал, как припекает солнце. Он посмотрел вокруг, сбросил плащ и нырнул.
Холодная солёная вода сомкнулась вокруг него, и он услышал песню кита – нет не песню, а удивлённое поскрипывание, щелканье и стоны. Вибрация проходила через воду, он ощущал её всем телом; он не только слышал звуки, но и чувствовал их. Заинтересованные его появлением, киты направились к нему, и звуки сделались ощутимее, настойчивей. Один кит проплыл прямо под ним, выпустив стайку пузырей, и Спок ощутил, как они, лопаясь, покалывают его кожу. Затем кит – то была Грейси – поднялась вровень со Споком. Большие глаза смотрели прямо ему в лицо. Сквозь холодную воду он почувствовал тепло её тела.
Он потянулся к ней, достаточно медленно, чтобы она успела отплыть, если захочет. Она не шевельнулась.
Спок коснулся её, готовя свой разум к вторжению чужого сознания.
Вместо ожидаемого вторжения он ощутил мягкое, успокаивающее прикосновение. Его охватил мир чужих мыслей – мощных, и с то же время нежных, как
В этом прикосновении был вопрос, и Спок откликнулся.
В подводном обзорном зале Джим Кирк слушал Джилиан Тейлор, рассказывающую о китах. Услышанное живо интересовало его – и в то же время он с нетерпением ждал окончания экскурсии, чтобы поговорить с ней наедине.
Мимо обзорного окна проплыл один из китов; рядом плыл Спок. Джим подавил готовое сорваться с губ удивлённое восклицание.
Среди посетителей пробежал ропот удивления по мере того, как один зритель указывал на странное зрелище другому.
По крайней мере, Джилиан Тейлор пока ещё ничего не заметила. Может, если никто ничего не скажет вслух…
– Песня горбатых китов меняется с каждым годом. Но мы всё ещё не знаем, для чего она служит. Возможно, для ориентации? Или же это часть брачного ритуала? А может, это просто общение, непонятное для нас?
