пришла ему в следующее мгновение, Белуп! Уж не туда ли направил свои стопы Уил? В Белупе варили самое лучшее пиво — Финч знал об этом от солдат; те не раз обсуждали свои вылазки в этот маленький городок. Хмель! Хмель нужен при варке пива! Это уже зацепка. Может, Уил пытался отыскать родственников Миррен?
Вскоре вернулся пес. Во рту он что-то нес, но только не кролика. Подойдя ближе, Нейв бросил свою добычу Финчу на колени. Добычей оказался кожаный шнурок, а точнее, браслет с руки Ромена.
— Это знак, Нейв! Уил прятался в этих зарослях в ту ночь, когда превратился в Хилдит! Готов поспорить, что и браслет он бросил здесь нарочно. Наверно, надеялся, что ты его найдешь. Ты ведь у нас умный песик!
С этими словами он почесал у Нейва за ухом и крепко прижал к себе.
— Мы с тобой идем в Белуп, дружище, — прошептал он на ухо четвероногому другу. — Мне понадобится лошадь. Вот и пригодится подаренный Валентиной кошелек.
Уил прихватил в Кроувилле горстку монет — о тайнике, где они были припрятаны, он узнал, порывшись в остатках памяти Фарил. Такие тайники, как он понял, имелись у нее в обоих королевствах, чтобы при необходимости без труда разжиться звонкой монетой. Но этих самых звонких монет оказалось мало — ему же требовалось гораздо больше. Уил не поленился записать, где находятся оба тайника — на тот случай, если память Фарил постепенно угаснет. Он успел понять, что все, хранившееся в его новой голове, тщательно разложено по полочкам. На него это произвело впечатление.
Уж если быть женщиной, то только такой, постоянно напоминал он себе.
Фарил оказалась не просто мастером своего дела, а настоящим виртуозом с большой буквы. Уил был потрясен тем, с какой поразительной точностью выходила она на цель. С ее помощью распрощались с жизнью влиятельные особы из самых разных городов, и даже далеких стран поту сторону океана. К своим жертвам она не испытывала никаких чувств. Фарил была холодна как лед. Впрочем, нет, она была на что-то озлоблена. Только на что? Увы, причину Уил так и не смог узнать — та покоилась в самых глубинах ее памяти. Каким-то образом это было связано с ее семьей. Большего раскопать не удалось, и он решил временно прекратить поиски. Кто знает, может, позже всплывет само собой, как не раз случалось с воспоминаниями Ромена.
Уил держал путь в Моргравию, в городок под названием Белуп. Что ж, это уже начало. Он знал, что мать Миррен уехала из города сразу после трагических событий в их семье. Лимберт нехотя поделился с ним подробностями, где и как они обнаружили Миррен, и Уил отправился в Белуп, чтобы забрать пса по кличке Нейв и исполнить данное девушке обещание. С ее матерью он увиделся на бегу, они даже не представились друг другу. Он попытался объяснить, что приехал из Перлиса, но она не обратила на него никакого внимания. Мать Миррен была едва ли не на грани помешательства и спешно собирала, готовясь к бегству, вещи.
А еще он сказал ей, что пообещал Миррен забрать ее любимца, на что мать, не говоря ни слова, отдала щенка. Куда она потом подалась — этого он не знал и не мог знать, но, с другой стороны, иных зацепок не было.
Учитывая благоразумие Фарил, Уил решил, ему лучше замаскировать свою внешность. Куда удобнее путешествовать в обличье мужчины. К тому же это несколько скрасит печальные впечатления от двух предыдущих ночей. До этого момента Уил с трудом сдерживался, чтобы не схватиться за нож и не вскрыть себе вены.
Накануне вечером он тщательно взвесил все за и против шага, для которого он, можно сказать, уже созрел. Пожалуй, это был единственный выход из положения, ведь пока он спал, какие только демоны не являлись ему в кромешной тьме ночи! Как он ненавидел свое новое женское тело, один только вид его вызывал отвращение — а ведь именно оно, тело шлюхи по имени Хилдит, еще совсем недавно возбудило в нем похоть. И вот теперь он заперт в нем как в темнице — одно это отбивает желание жить.
И все же, в последний момент Уил передумал. Отговорил себя, не поддался порыву схватить нож и пустить себе кровь в надежде, что через несколько минут все будет кончено. Ему вспомнились Валентина, Илена, Финч, даже Элспит — он должен жить, пусть даже ради них.
Вспомнив Элспит, Уил тотчас подумал о Лотрине. В свое время он пообещал девушке — а такие обещания не нарушают, — что вернется, чтобы узнать, какая участь постигла Лотрина. А еще в глубине сознания подспудно жила мысль о том, что он должен выкрасть тело Герина и привезти на его родину, в Аргорн.
Аргорн! При мысли об отце к глазам подступили слезы. Нет, он не имеет права отнимать у себя жизнь! Тирски — гордые люди, и он последний, кто остался от этого благородного семейства, даже если весь остальной мир не признает за ним это право. Он должен продолжать борьбу — до тех пор, пока не уничтожит корень всех зол по имени Селимус.
И вот теперь Уил шагал по унылой пустынной дороге, мужчина в теле женщины, в мужском платье и вооруженный, как и подобает мужчине. Уил нарочно выставил оружие напоказ, дабы те, кто встретится на пути, не увидели в нем одинокого беззащитного путника. При виде меча любой разбойник хорошенько подумает, прежде чем покуситься на его кошелек или жизнь. Под плащом, прижатые к груди, которую он туго перетянул, дабы скрыть женские округлости, были спрятаны кинжалы. Уил не решился взглянуть на себя в зеркало, которое нашел среди вещей Фарил. Не до этого, да и не стоит себя лишний раз расстраивать. Уж лучше потерпеть неудобство туго перетянутых грудей, чем их вес, когда они свободно колышутся при каждом шаге.
Правда, он едва не поддался искушению обрезать волосы, однако в последний момент передумал. Кто знает, вдруг ему еще пригодится женское обличье. Вместо этого он затолкал волосы под парик — явно изготовленный мастером своего дела — и поверх него натянул капюшон. Кроме того, у него была фальшивая борода, практически неотличимая от настоящей. Такую можно купить только за хорошие деньги — мастера обычно не задавали лишних вопросов, однако брали за свой труд лишь золотые монеты. Борода была его самым главным утешением, как и волоски, искусно наклеенные на тыльную сторону рук. В таком наряде Уил мог убедить даже себя, что он снова мужчина.
По его прикидкам до моргравийской границы оставался день пути, после чего понадобится еще пара дней, чтобы верхом добраться до Белупа. Тропа, которой он намеревался воспользоваться, вот уже как десяток лет лежала нехоженой. Тем не менее ничего не оставалось, кроме как попытать счастья, хотя он и сомневался, что ему удастся обнаружить след матери Миррен. При мысли о ней тотчас вспомнился Нейв. Скорее всего пес почуял его смерть, потому что всегда чуял недоброе. И если так, то он наверняка уже привел Финча в Кроувилл и отыскал для него браслет Корелди. Находка заставит Финча задуматься — а паренек он смышленый. Уил почти не сомневался, что его юный друг сообразит, что к чему, и отправится на поиски. Как было бы здорово, если бы эти двое — мальчик и пес — оказались рядом, когда он наконец обнаружит колдуна!
Уил гнал от себя мысли о Валентине. Единственный вопрос, который он позволил себе задать, — знает ли она о том, что произошло? Наверное, знает. А если да, то оплакивает ли его? Уил надеялся, что оплакивает, но с другой стороны, кто знает, может, королева сочла, что такой конец даже к лучшему, потому как позволяет ей поставить точку в их непростых отношениях. Он помнил печаль в ее глазах. В ее взгляде застыл немой укор — как ты только мог пойти на предательство? А потом она обвинила его публично. И все-таки он выдержал, вынес обвинения и предательство, ибо любил ее так, как не любил никого другого на свете, включая себя. Ради нее он с готовностью принял бы смерть. Прямо сейчас — оставить это проклятое существование, и пусть Селимус торжествует победу. Но нет, даже если ему не спасти ни себя, ни ее, он все равно должен стиснуть зубы и идти вперед, пока в сердце остался хотя бы лучик надежды.
Уил пустил коня в галоп. Непозволительно терять драгоценное время, предаваясь печальным мыслям.
Глава 6
