Строительство дорог, ведущих в Болл-Бей и залив Каскад, наконец завершилось. Прокладывать восточную дорогу к Энсон-Бей предстояло в начале июня, и едва колонисты приступили к этой задаче, она принесла им приятный сюрприз: около сотни акров пологих холмов и долин, обнаруженных на полпути в Энсон-Бей. По какой-то неизвестной причине здесь почти не росли ни сосны, ни другие деревья. Расценив эту находку как подарок судьбы, майор Росс немедленно решил основать в долине новый поселок. Возле дороги в залив Каскад было решено заложить поселок для матросов; Филлипберг разрастался, тут жили колонисты, которые обрабатывали волокна льна, превращая их в парусину.
Поселок неподалеку от Энсон-Бей назвали в честь ее величества королевы Шарлотты — Шарлотт- Филд. Ричард не удивился, когда узнал, что главой нового поселка назначен лейтенант Ральф Кларк, а в помощь ему приданы рядовые Стэнфилд, Хейс и Джеймс Редман. Именно в Шарлотт-Фил-де предстояло построить винокуренный завод — в этом Ричард не сомневался.
И он был прав. Вскоре Ричарду предложили подыскать место для новой лесопилки в окрестностях Шарлотт-Фнлда. Долина приятно поразила его. Здесь землю сплошь покрывало ползучее растение, которое напоминало Кларку английский плющ. Вместе с кустом, ветки которого были усеяны шипами длиной в два дюйма, этот плющ мог служить отличной живой изгородью — в том числе и для загона, предназначенного для свиней.
Майор Росс лично выбрал место для винокуренного завода — в стороне от дороги на Энсон-Бей, перед самым Шарлотт-Филдом, неподалеку от ручья, который стекал по склону холма, сливался с другими ручейками и образовывал небольшую речушку, которая впадала в Сидней-Бей неподалеку от его западной оконечности, Пойнт-Росса. За дополнительную плату три пехотинца и три матроса расчистили место для деревянного строения и сложили в поленницу дубовые поленья. Местным белым дубом топили печи и в коптильне, и там, где обжигали известь, поскольку он сгорал дотла. Каменные глыбы, из которых предстояло сложить очаг, приволокли каторжники из Сидней-Тауна, которые вскоре собирались переселиться в Шарлотт-Филд. Те же*каторжники приступили к строительству самого здания. Росс разыскал медные баки, несколько кранов и клапанов, медные трубы и чаны из распиленных пополам бочонков. Ричард сам собрал перегонный аппарат. К его удивлению, строительство винокуренного завода удалось сохранить в тайне; сахарный тростник и початки кукурузы просто исчезли со складов и попали под пресс.
Спустя четыре недели ему удалось получить первый продукт перегонки. Вице-губернатор опасливо попробовал его, поморщился, сделал еще один глоток и допил всю четверть пинты: он был неравнодушен к рому, как и многие другие колонисты.
— Вкус отвратительный, Морган, но в остальном он ничем не отличается от обычного рома, — заявил Росс, расплывшись в улыбке. — Благодаря тебе мы избавлены от мятежа и убийств. Со временем вкус рома станет мягче, однако вряд ли у нас хватит терпения ждать. Кто знает, может, вскоре мы будем снабжать Порт-Джексон, помимо извести и древесины, еще и ромом?
— Если вы не возражаете, сэр, я хотел бы вернуться на лесопилку, — признался Ричард, у которого вид перегонного аппарата пробуждал досадные воспоминания. — А здесь надо только подкладывать сырья, следить за огнем и подливать воды, поэтому помощники справятся и без меня. Стэнфилд возьмет на себя одну задачу, Драммонд — другую. Если же на складе остался хороший ром, можно смешать его с продуктом перегонки, подержать в дубовой бочке и посмотреть, что получится.
— Ты будешь следить за работой завода вместе с лейтенантом Кларком, Морган. Но ты совершенно прав: тебе незачем зря терять время, наблюдая за работой аппарата. — Росс прошелся по комнате, причмокивая губами и явно пребывая в наилучшем расположении духа. — Проводи меня до Сид-ней-Тауна, — попросил он, а затем вспомнил про остальных работников и похлопал каждого по плечу. — Как следует охраняйте эту штуковину, ребята, — дружелюбно посоветовал он, не переставая улыбаться. — Она принесет каждому из вас лишних двадцать фунтов в год.
Дорога шла между стройных сосен и поднималась на вершину горы Георга, откуда открывался изумительный вид на океан, Сидней-Таун, лагуну, полосу прибоя и два прибрежных острова. Остановившись, майор Росс залюбовался своими владениями.
— Морган, я решил отпустить тебя на свободу, — произнес он. — Как ты понимаешь, снять с тебя всю вину я не могу, но заменю каторгу условным наказанием, а со временем отправлю прошение о твоем помиловании его превосходительству губернатору Порт-Джексона. По-моему, ты заслужил прощение, и не просто потому, что отбыл срок каторги, — насколько я помню, он заканчивается в марте девяносто второго года?
У Ричарда перехватило горло, глаза наполнились слезами. Он попытался ответить, но не смог и лишь молча кивнул, смахивая слезы. Свободен. Свободен!
Майор устремил взгляд на остров Филлипа.
— Свободным станешь не только ты, но и Лукас, Филли-мор, Райс, старший Мортимер и так далее. Все вы получите землю и будете сами себе хозяевами, ибо с тех пор, как я знаю вас, вы вели себя, как подобает порядочным людям. Исключительно благодаря таким, как вы, мы выжили на острове Норфолк, а я сумел управлять им, как это делал до меня лейтенант Кинг. Отныне ты свободный человек, Морган, а это значит, что тебе, как старшему пильщику, будут платить двадцать пять фунтов в год. Кроме того, ты будешь получать вознаграждение за работу на винокуренном заводе — пять фунтов в год, и еще двадцать фунтов — за то, что сделал перегонный аппарат. А поскольку правительство не снабдило нас деньгами, выплачивать твое жалованье наличными мы не сможем. Ты получишь векселя, которые будут учтены в правительственных книгах расходов. Этими векселями ты сможешь рассчитываться с властями острова и с частными торговцами. Никому не проговорись о винокуренном заводе: возможно, я рскоре закрою его, я просто провел опыт, поскольку не желаю, чтобы офицеры флота и матросы сами занялись перегонкой рома. Меня гложет совесть и терзают сомнения, — закончил он, помрачнев. — Лейтенанту Кларку я могу доверять: он не проговорится никому, даже своему дневнику. Ему прекрасно известно, что записи должны отражать не только его, но и мои добродетели. Да, я понимаю его стремление к славе, но иногда дневники попадают в чужие руки.
За время этой тирады Ричард успел опомниться.
— Я в вашем распоряжении, майор Росс. Больше мне нечем отблагодарить вас за доброту. — Улыбка засветилась в его глазах, которые вдруг стали ярко-голубыми. — Но я хотел бы просить вас об одном одолжении. Нельзя ли мне, как свободному человеку, пожать вам руку?
Росс охотно протянул руку.
— Я иду в Сидней-Таун, — сообщил он, — а тебя, Морган, попрошу вернуться на завод и принести мне столько этого жуткого пойла, чтобы разбавить оставшийся ром к ужину. — Он состроил гримасу. — Птицы с горы Питта надоели мне, как и всем колонистам, но думаю, никто не станет жаловаться, если сможет чем- нибудь запить эту еду.
Свободен! Он свободен! Причем помилован, а это много значит. Просто отбыть срок каторги и стать вольным поселенцем — одно дело, а получить помилование — совсем другое. С него снята вина.
Четвертого августа колонисты Сидней-Тауна заметили вдалеке парус и сразу забыли о работе, дисциплине, болезнях и здравом смысле. Лейтенант Кларк и Джордж Джонстоун, ставший капитаном, взошли на гору Георга и подтвердили, что это действительно парус, но корабль неспешно проплыл мимо острова. При сильном южном ветре высадка в Сидней-Бей была невозможна, поэтому капитаны Джонстон и Хантер направились в залив Каскад, воды которого были тихими, как в мельничном пруду. Однако корабль обогнул остров, направляясь на север, и в сумерках исчез за горизонтом.
Все жители Сидней-Тауна, долины, Шарлотт-Филда и Фил-липберга пришли в отчаяние. Корабль прошел мимо! Можно ли вообразить себе большее разочарование?
На следующий день майор Росс послал доверенных людей на вершину горы Питта, но все напрасно: корабль исчез, словно его и не было.
Седьмого августа жителей Сидней-Тауна на рассвете разбудил вопль часового: с юга к острову приближался корабль.
Ветер дул со стороны острова, поэтому судно за полдня так и не сумело приблизиться к нему, но зато поодаль появился второй парус. На этот раз островитяне были твердо уверены, что их заметили.
Лейтенант Кларк в шлюпке направился ко второму судну и получил разрешение подняться на борт. Кораблем «Сюрприз» из Лондона командовал Николас Энстис, который некогда был первым помощником капитана на «Леди Пенрин», а еще раньше служил на невольничьем судне. Кларку сообщили, что
