верно?
— О, сэр, позвольте пригласить вас в гости, — вмешалась Аннемари, с шуршанием нижних юбок опускаясь в реверансе. — У нас в гостиной гораздо прохладнее, там вам будет удобно. — Она провела нежданного гостя в дом, усадила на стул и стала обмахивать подолом передника. — Ричард, дорогой, мы можем чем-нибудь угостить джентльмена? — медовым голоском осведомилась она — видимо, наряд гостя произвел на нее неизгладимое впечатление.
— Сначала мне придется сходить за пивом и ромом в таверну, — без особого восторга отозвался Ричард.
— Тогда я сейчас же найду кувшин для рома и второй — для легкого пива, — пообещала Аннемари и вышла на кухню, взмахнув юбками — так что взгляду Сили предстали ее тонкие щиколотки.
— Мне не за что вас благодарить, Морган, — заявил Силй, как только они остались вдвоем. — Вы оклеветали меня, мне пришлось выдержать несколько пренеприятных бесед в акцизном управлении. Не знаю, чем я обидел вас, пока вы возились с перегонными аппаратами Кейва, но считаю, что вам было вовсе незачем лгать обо мне сборщику акциза.
— Я не солгал, — бесстрастно ответил Ричард. — Я все видел своими глазами в безоблачную лунную ночь и слышал ваше имя. — Он усмехнулся. — И кроме того, вы имели неосторожность завести весьма откровенный разговор с мистером Кейвом и мистером Торном в присутствии посторонних. Вам предстоит обвинение в мошенничестве, мистер Сили Тревильян.
Аннемари вернулась с пустыми белыми кувшинами в каждой руке.
— Так вы согласитесь выпить пива, сэр? — спросила она у гостя.
— В такой час дня — пожалуй.
Забрав у Аннемари кувшины, Ричард отправился в таверну «Вороная лошадь», а Аннемари устроилась на втором стуле и принялась развлекать беседой роскошно разодетого джентльмена.
Возвращаясь домой, Ричард обнаружил, что понапрасну потерял время: мистер Тревильян уже стоял на пороге, целуя руку Аннемари.
— Надеюсь, мы еще увидимся, месье, — заметила она, показывая в застенчивой улыбке ямочки на щеках.
— О, непременно, обещаю вам! — резким фальцетом отозвался Тревильян. — Не забывайте, что мой цирюльник живет по соседству.
Вдруг Аннемари ахнула:
— Миссис Бартон! Я опаздываю!
Мистер Тревильян предложил ей руку:
— Поскольку я хорошо знаком с этой леди, позвольте проводить вас, мадам Моргай.
И они вышли, сблизив головы. Тревильян болтал чепуху, Аннемари хихикала. Ричард наблюдал за ними из-за ближайшего угла, недовольно ворча себе под нос. Он внезапно вспомнил, что до сих пор не вернул отцу ручную тележку. Безмозглая французская потаскуха! Она кокетничает с этим болваном Сили Тревильяном только потому, что он наряжен в оранжевый бархат, расшитый руками какой-то бедной сиротки, не получившей за свой труд ни гроша!
Дилижанс в Бат каждый день отходил от постоялого двора «Лэм инн» в полдень и через четыре часа прибывал к месту назначения. Билет стоил четыре шиллинга, на империале — всего два. Хотя Ричард отказывал себе во всем, экономя деньги, заработанные у мистера Томаса Кейва, у него осталась незначительная сумма. Поездка в Бат могла обойтись ему самое малое в десять шиллингов — существенный расход. Он еще не успел договориться с Аннемари по поводу расходов на домашнее хозяйство, а вчера взял два обеда в «Вороном коне», которые стоили дороже, чем в «Гербе бочара». Анне^ мари даже не попыталась заплатить за свой обед, но не стала и ограничивать Ричарда в роме, хотя сама предпочитала портвейн.
Ричарду пришлось пройти пешком через весь Бристоль, чтобы вовремя занять дешевое место на империале дилижанса. Путешествующие таким образом пассажиры неизбежно оказывались жертвами стихий, но сегодня дождя не предвиделось.
На просторных постоялых дворах, возле которых останавливались дилижансы, жизнь кипела ключом. Там суетились конюхи, лошади бродили, волоча за собой упряжь, на каждом шагу попадались кучера и слуги с подносами еды, заказанной пассажирами. Обнаружив, что шесть лошадей еще не успели запрячь в дилижанс, Ричард уплатил два шиллинга за место на империале и отошел к стене постоялого двора, дожидаясь, когда объявят посадку.
Там его и нашел Уильям Инселл, который влетел во двор и застыл, тяжело дыша и озираясь.
— Уилли!
Инселл торопливо приблизился к Ричарду.
— О, слава Богу, слава Богу! — задыхаясь, выговорил он. — А я боялся, что ты уже уехал!
— Что стряслось? Аннемари захворала?
— Нет, гораздо хуже, — ответил Инселл, выпучив светлые глаза.
— Хуже? — Ричард схватил его за руку. — Умерла?!
— Нет, нет! Она назначила свидание Сили Тревильяну.
Почему-то Ричард ничуть не удивился.
— Продолжай.
— Он якобы пришел к своему цирюльнику, живущему по соседству, но почему-то постучал в нашу дверь, и Аннемари открыла ему. — Он стер пот со лба и умоляюще взглянул на Ричарда. — Как хочется пить! Я бежал всю дорогу!
Ричард дал Инселлу пенни на кружку легкого пива, которую тот осушил одним глотком.
— Уфф... вот так-то лучше!
— Рассказывай, Уилли. Мой дилижанс отправится в Бат с минуты на минуту.
— Они ничуть не стеснялись, словно забыв, что я дома. Аннемари спросила, пришел ли Сили по делу, и он кивнул. А потом она начала кокетничать — заявила, что время неподходящее, что ты можешь вернуться. Она предложила Сили прийти в шесть часов сегодня вечером и разрешила ему остаться на ночь. Сили отправился к цирюльнику Джойсу, я услышал, как они переговариваются за стеной. Дождавшись, когда Аннемари закроет дверь, я бросился искать тебя. — Взгляд его по-собачьи преданных глаз остановился на лице Ричарда в ожидании похвалы.
— Дилижанс до Бата! — громко крикнул кто-то.
Что же делать? Черт побери, ему необходима работа! Но, как мужчина, Ричард был взбешен тем, что Аннемари предпочла ему Сили Тревильяна, не кого-нибудь, а именно Сили! Оскорбление казалось нестерпимым. Он выпрямился.
— Ладно, черт с ней, с этой работой в Бате, — грустно произнес Ричард. — Мы отправимся к моему отцу и побудем там. А в шесть вечера мистрис Латур и мистера Сили Тревильяна ждет неприятный сюрприз. Даже если его не привлекут к суду по обвинению в мошенничестве, этот вечер он запомнит навсегда, клянусь тебе!
Охваченный дурными предчувствиями, Дик размышлял: вправе ли он расспрашивать взрослого, тридцатишестилетнего сына? Что происходит, почему Ричард упорно молчит? Эта размазня Инселл с преданным видом вертелся вокруг Ричарда — впрочем, малый он безобидный, но и хорошим другом его не назовешь. А сам Ричард мрачно потягивал ром.
Незадолго до шести часов, перед тем как Мэг начала подавать ужин посетителям, заполнившим таверну, Ричард и Инселл поднялись. «Да он же почти трезв, — думал Дик, глядя, как уверенно Ричард шагает к двери, сопровождаемый Инселлом. — С моим сыном что-то происходит, а он хранит молчание и не дает мне даже рта раскрыть!»
Вечерняя заря еще догорала в небе, стоял чудесный вечер. Ричард шагал так стремительно, что Уилли Инселл с трудом поспевал за ним. С каждым шагом Ричарда все сильнее охватывала ярость.
Дверь новой квартиры была незапертой, Ричард приоткрыл ее и проскользнул в щель.
— Жди здесь, пока я не позову тебя, — шепотом приказал он Уилли и скрипнул зубами. — Она с Сили! С Сили! Сука! — И он стал подниматься по лестнице, стиснув кулаки.
Сцена в спальне была, казалось, целиком взята из классического фарса. Похотливая любовница Ричарда возлежала на кровати, раскинув ноги; одетый в отделанную кружевом рубашку Сили нависал над
