Врачи непрестанно трудятся над сохранением нашего здоровья, а повара – над разрушением его; однако последние более уверены в успехе.
Вся сила нравственной совести заключается в осознании сделанного зла.
В тот момент, когда художник думает о деньгах, он теряет чувство прекрасного.
Где бы ты ни очутился, люди всегда окажутся не глупее тебя.
Где, как не в браке, можно наблюдать примеры чистой привязанности, подлинной любви, глубокого доверия, постоянной поддержки, взаимного удовлетворения, разделенной печали, понятых вздохов, пролитых вместе слез?
Глубокие мысли – это железные гвозди, вогнанные в ум так, что ничем не вырвать их.
Гнить ли под мрамором или под землей – все равно гнить.
Дать обет бедности – значит поклясться быть лентяем и вором. Дать обет целомудрия – значит обещать Богу постоянно нарушать самый мудрый и самый важный из его законов. Дать обет послушания – значит отречься от неотъемлемого права человека – от свободы. Если человек соблюдает свой обет – он преступник, если он нарушает его – он клятвопреступник. Жизнь в монастыре – это жизнь фанатика или лицемера.
Два качества необходимы художнику: чувство нравственности и чувство перспективы.
Для того чтобы растрогать, не нужно быть растроганным.
Если бояться смерти, ничего хорошего не сделаешь; если все равно умираешь из-за какого-нибудь камешка в мочевом пузыре, от припадка подагры или по другой столь же нелепой причине, то уж лучше умереть за какое-нибудь великое дело.
Если ложь на краткий срок и может быть полезна, то с течением времени она неизбежно оказывается вредна. Напротив того, правда с течением времени оказывается полезной, хотя может статься, что сейчас она принесет вред.
Если нет цели, не делаешь ничего, и не делаешь ничего великого, если цель ничтожна.
Есть моральная тактичность, которая у гуманного человека сказывается во всех его поступках и которой не имеет злой человек.
Женщины пьют льстивую ложь одним глотком, а горькую правду каплями.
Живописец и скульптор – оба поэты, но последний никогда не впадает в шарж. Скульптура не терпит ни шутовства, ни паясничества, ни забавного, даже редко комическое. Мрамор не смеется.
Жизнь злых людей полна тревог.
Знание того, какими вещи должны быть, характеризует человека умного; знание того, каковы вещи на самом деле, характеризует человека опытного; знание же того, как их изменить к лучшему, характеризует человека гениального.
Искренность – мать правды и вывеска честного человека.
Искусство заключается в том, чтобы найти необыкновенное в обыкновенном и обыкновенное в необыкновенном.
Истина любит критику, от нее она только выигрывает; ложь боится критики, ибо проигрывает от нее.
Каждое произведение ваяния или живописи должно выражать собою какое-либо великое правило жизни, должно поучать, иначе оно будет немо.
Когда мужчины неуважительно относятся к женщине, это почти всегда показывает, что она первая забылась в своем обращении с ними.
Любовь часто отнимает разум у того, кто его имеет, и дает тем, у кого его нет.
Люди, выдающиеся своими талантами, должны тратить свое время так, как этого требует уважение самих к себе и к потомству. Что подумало бы о нас потомство, если бы мы ничего не оставили ему.
Люди перестают мыслить, когда перестают читать.
Можно обнаруживать постоянство при малодушии и скудоумии; но твердость может обнаруживать только характер, отличающийся силой, возвышенностью, умом. Легкомыслие, податливость и слабость противоположны твердости.
Монастырь – это темница, куда ввергают тех, кого общество выбросило за борт.
Моя дружба слишком осмотрительна, если опасность моего друга не заставляет меня забывать о моей собственной опасности.
Мы считаем трусом того, кто допустил, чтобы в его присутствии оскорбительно отзывались о его друге.
Набросок – сознание пыла и гения, картина – создание труда, терпения, долгого изучения и законченных знаний в искусстве.
Награждая хороших, мы тем самым наказываем дурных.
Наилучший порядок вещей – тот, при котором мне предназначено быть, и к черту лучший из миров, если меня в нем нет.
Напрасно трус бьет себя кулаком в грудь, чтобы набраться храбрости; ее нужно иметь прежде того и лишь укреплять в общении с теми, кто ею обладает.
Народ, который думает, что честными делает людей вера, а не хорошие законы, кажется мне весьма отсталым.
