— Школа кончилась! — подхватил Бен, прыгая вокруг словно совершенный идиот вместе со своим Тампером, который заливался веселым лаем.
Джонни молча улыбался. Он стоял, подставив лицо горячим лучам солнца, и разглядывал наш родной город, раскинувшийся внизу.
— Ну что, ты готов? — спросил меня Бен.
— Конечно, готов, — отозвался я, и мое сердце забилось чаще.
— Все готовы? — выкрикнул остальным Бен. Остальные тоже были готовы — мы давно дожидались этого момента.
— Тогда вперед! Лето началось!
Сорвавшись с места, Бен побежал, описывая широкий круг по краю поляны возле самых деревьев; за ним по пятам несся Тампер. Следом за ним бросились мы с Рибелем. За нами побежали Дэви Рэп и Джонни Их собаки носились взад-вперед через поляну, игриво выясняя отношения друг с другом.
Мы неслись все быстрее и быстрее. Сначала воздух упруго бил нам в лицо, теперь ревел у нас за спиной Отталкиваясь от земли своими молодыми ногами, мы описывали по поляне круг за кругом, слыша, как ветер шелестит ветвями сосен и дубов, которые служили нам стенами — Быстрее! — выкрикнул Джонни, оттолкнувшись от земли и подпрыгнув от нетерпения. — Скорости не хватает Что вы как сонные мухи — прибавьте ходу!
Мы прибавили ходу, преодолевая напор ветра, а потом обогнали его и устремились вперед. Собаки описывали круги вместе с нами и лаяли от возбуждения. Солнце блестело в водах реки Текумсы, небо было чистым и светлым, словно аквамарин, и жар лета наполнял наши легкие.
Решающий момент близился. Это знали и чувствовали все — Бен будет первым! — крикнул я. — Он готов! Давай, Бен!
Бен испустил воинственный клич. Из его спины, прямо из лопаток, прорвав рубашку, неожиданно вырвались крылья.
— Смотрите, у него появились крылья! — крикнул я. — Они становятся все больше и больше. Оперение под цвет волос Бена, но им еще нужно хорошенько размяться, потому что за зиму они застоялись без дела. Вот Бен уже машет своими крыльями и сильно бьет ими в воздухе! Посмотрите на них! Посмотрите, какие красивые у него крылья!
Ноги Бена оторвались от земли, и сильные взмахи крыльев начали поднимать его в воздух.
— Тампер летит за тобой, Бен! — крикнул ему я. — Смотри, Бен, твой пес тоже летит! Подожди немножко, пусть он тебя догонит!
Крылья Тампера уже забились в воздухе. Взлаивая и поскуливая от нетерпения, пес послушно взмыл вслед за своим хозяином.
— Давай-давай, Тампер! — кричал ему Бен — Летим!
— Эй, Дэви Рэй! — крикнул я. — Ты готов? Ты уже чувствуешь крылья?
Дэви Рэю страстно хотелось взлететь, я точно знал об этом. Но он был еще не готов, это тоже чувствовалось.
— Хорошо, пусть тогда будет Джонни! — крикнул я. — Джонни, ты можешь взлететь?
Крылья Джонни, вырвавшиеся из его спины, напоминали ослепительно черный взрыв. Сопровождаемый верным рыжим здоровяком Чифом, он круто взмыл в воздух. Я взглянул вверх на Бена, который уже парил на высоте футов пятидесяти над землей, немного напоминая неуклюжего орла.
— Эй, Дэви Рэй! Бен вот-вот улетит без тебя. Эй, Бен! Позови-ка Дэви Рэя!
— Давай, Дэви Рэй, ты же можешь! — отозвался из поднебесья Бен, кувыркаясь в чистом теплом воздухе. — Здесь так здорово! Воздух просто отличный!
— Я готов, — отозвался, сжав зубы, Дэви Рэй. — Я готов! Скажи, что мне делать. Кори!
— Чувствуешь, Дэви Рэй, как растут твои крылья? Ого, я уже вижу их! Вот это да — они вот-вот вырвутся наружу! Вот, наконец-то они появились! Все, Дэви Рэй, твои крылья свободны!
— Я их чувствую, чувствую! — На блестящем от пота лице Дэви Рэя сияла улыбка. Его рыжеватые крылья забились в воздухе, вначале слабо, а потом все сильнее и сильнее; медленно, но верно, плавательными движениями, он стал подниматься в воздух. Я знал, что Дэви Рэй не боится летать, но эта встреча лета была для него первой — никогда раньше он не приходил с нами на эту поляну. Он страшился одного: первого толчка, когда нужно собрать в кулак всю свою веру, чтобы оторваться от земли и взмыть в воздух.
— Бадди поднимается за тобой! — заорал я им вслед, когда коричневые в белых пятнах крылья собаки наконец развернулись в воздухе. По-собачьи перебирая лапами, Бадди упорно поднимался вверх, к вершинам сосен.
Я почувствовал в спине невыносимый зуд: мои крылья резко, одним толчком, развернулись позади, вырвавшись из лопаток и разорвав рубашку в клочья. Теперь я бежал, размахивая двумя коричневыми флагами, изголодавшимися по ветру. Восторг полной свободы поднялся в моем теле подобно пузырю воздуха, рвущемуся к поверхности воды, и моя плоть внезапно потеряла вес. Легко оттолкнувшись ногами, я стал подниматься вверх, дрожа от ощущения маленькой смерти, подобной тому, что мы испытываем, первый раз за лето бросившись в холодную воду общественного бассейна. В конце августа крылья впадали в спячку и сворачивались, но порой в осенние и зимние дни трепетали, напоминая о себе. Это обычно случалось на Хэллоуин. День благодарения, зимой, в рождественские каникулы, и на Пасху. Кроме этих дней, они лежали совершенно неподвижно, лишь грезя о лучших днях. Со времен нашей первой ритуальной встречи лета на лесной поляне я изредка вспоминал о своих крыльях и, с сожалением ощущая их тяжелыми и непослушными, не понимал, каким образом такое тяжелое сооружение, раз дождавшись своего времени, с легкостью соперничает в игривости, ловкости и волшебной чувствительности с самим ветром и превосходит его, того, которого нет легче и быстрее на всем свете. Когда время приходило, мои крылья наполнялись ветром и, подчиняя его себе, несли меня ввысь, чаруя и поражая мощью мускулов, завораживающей и внушающей благоговейный трепет. Сначала, только почуяв свежий воздух, крылья двигались мелкими рывками, словно вздрагивая от ветра, который пронизывал их до самых корней. Затем взмахи становились более плавными и наливались силой, в них появлялось понимание и осознание власти; после этого наступал период полной эйфории, которая наверняка знакома поэтам, дождавшимся нисхождения своей музы. Теперь уже не ток набегающего воздуха управлял взмахами крыльев, а сами они заставляли вихри заходиться спиралями нужных направлений и силы.
— Я лечу! — громко закричал я, поднимаясь в небо следом за своими друзьями, уже давно дожидавшимися меня со своими верными пажами — собаками.
Позади себя, за спиной, я услышал знакомый лай. Оглянувшись, я увидел, как выросли белые крылья Рибеля, как он отчаянно рвется вверх, силясь догнать меня. Сильными взмахами я настиг друзей под предводительством Бена.
— Не так быстро, Бен! — предупреждающе крикнул я, но ему и дела было мало — он махнул еще выше, на все семьдесят футов. После того, что Бен вынес на земле, он заслуживал полета, подумал я. Тампер и Бадди снова затеяли игру и летали друг за другом широкими ленивыми кругами, Рибель лаял, желая присоединиться к забаве. Чиф, подобно своему хозяину, предпочитал одиночество. Быстро спикировав ко мне, Рибель разом облизал мне лицо. Обняв его за шею рукой, я увлек вслед за собой в небо, выше вершин самых высоких деревьев.
Дэви Рэй уже преодолел свои страхи. Часто дыша, отчего из его рта доносилось мерное кау-кау-кау, прижав подбородок к груди и напряженно выставив перед собой руки, он парил около самой земли, то и дело взрываясь счастливым смехом. Внезапно решившись, он поднялся ввысь, а потом нырнул вниз, сложив за спиной крылья. Напор воздуха исказил и расплющил черты его лица.
— Осторожно, Дэви Рэй! Тормози! — закричал я. Он проносился мимо вместе с Бадди, который кинулся в погоню за своим хозяином. — Давай тормози! Вверх, вверх!
Но Дэви Рэй падал к зеленым просторам леса. И когда у меня уже не оставалось сомнений в том, что еще миг — и он врежется в землю словно метеор, что мгновения его жизни сочтены, крылья развернулись у него за спиной подобно чудесному опахалу. Одним сильным движением он развернул свое тело словно складной нож в обратную сторону, в небо, перпендикулярно земле. Стоило ему пожелать — и он мог бы захватить целую пригоршню сосновых игл с какой-нибудь ветки. Крича от наслаждения своей властью над воздухом, Дэви сильно и плавно поднялся над вершинами деревьев. Бадди повезло меньше — не зная плана
