необыкновенная подвижность и таинственное умение уклоняться от пуль благодаря могучим прыжкам, моментально уносящим его от самых быстрых пуль в глубины лиственной и хвойной обители. Первоснега обкладывали целыми охотничьими бригадами, на него устраивали специальные облавы — но облавы всякий раз возвращались ни с чем, только с рассказами о следах гигантских копыт на первом снегу и свежесодранной коре на уровне выше человеческого роста, там, где рога Первоснега задевали деревья. Белого оленя было невозможно добыть. Думаю, на самом деле никто из охотников и не пытался попасть в Первоснега, потому что белый олень-гигант был для них символом всего удивительного, прекрасного и недостижимого, чем был богат наш лес, но что составляло также основу жизни. Первоснег был тем, что во все времена находилось между летом и началом осеннего охотничьего сезона. Первоснег был вечной молодостью, связующей нитью между дедами, отцами и сыновьями, великим ожиданием будущей охоты, дикой природой, которая никогда не покорится человеку. Мой отец никогда не увлекался охотой; легенда о Первоснеге редко звучала в нашей семье, в отличие от семьи Дэви Рэя, у отца которого, стоило только ударить первому утреннему морозцу, всегда стоял наготове «Ремингтон»
— В этом году отец обещал взять меня с собой на охоту, — сообщил нам Дэви Рэй. — Он твердо обещал мне. Посмотрим, кто будет смеяться последним, когда мы в ноябре принесем с охоты Первоснега.
Я глубоко сомневался в том, что, увидев Первоснега, Дэви Рэй или его отец решатся нажать на курок. У Дэви было собственное небольшое ружье для подростков, из которого он иногда стрелял по воробьям. Ни разу он ни одного воробья не подстрелил.
Жуя травинку, Бен наслаждался прохладным ветерком из приоткрытых дверей Ледяного-Дома.
— Сейчас меня больше всего интересует другое, — мечтательно проговорил он. — Мне здорово хочется узнать, кто такой этот утопленник в автомобиле, что лежит сейчас на дне озера Саксон.
Я подтянул ноги к груди, обхватил колени руками и принялся рассматривать ворон, круживших в небе у нас над головами.
— Таинственная история, — продолжал Бен, явно рассчитывая, что я подхвачу такую соблазнительную тему. — Твой отец видел, как тот парень тонул, а теперь он лежит на дне весь в тине и его мясо едят черепахи. Что скажешь, Кори?
— Не знаю, наверное, ты прав, — отозвался я.
— Но ты-то сам что думаешь об этом? — не унимался Бен. — Ты же был там и все видел?
— Да, конечно, я там был. Но редко об этом вспоминаю. Само собой, я не стал рассказывать им, что не проходит и дня без того, чтобы я не вспоминал об автомобиле, скатившемся в озеро прямо перед носом у нашего пикапа, о том, как отец бросился в воду, о том, как я заметил в лесу зловещую фигуру неизвестного с ружьем в руке и шляпе с зеленым пером.
— Тут что-то нечисто, это наверняка, — высказал свое мнение Дэви Рэй. — Может, и без призраков не обошлось. Почему этого парня никто не знает? Как так вышло? Ведь до сих пор никто не подал на него в розыск!
— Это потому, что он нездешний, — подал голос Джонни.
— Шериф думал об этом, — ответил я. — Он обзвонил кучу городов.
— Да, — отозвался Бен, — но ведь он не мог позвонить во все города? В Калифорнию и на Аляску он ведь не звонил?
— Что парню из Калифорнии или с Аляски делать в нашем Зефире, балбес ты? — с вызовом бросил Дэви Рэй.
— Он вполне мог приехать из любой части света, откуда ты знаешь, мистер Умник?
— Я знаю только, что балбеса я всегда увижу за милю, это точно!
Бен набрал в легкие воздуха, чтобы выпалить достойный ответ, но в этот момент снова встрял Джонни:
— А может, тот парень был шпионом?
Услышав такое, Бен прикусил язык.
— Шпион? — поразился я. — Но что тут делать шпиону? У нас в округе нет никаких секретов!
— Почему нет, а авиабаза? — Джонни один за другим принялся щелкать суставами пальцев. — Может, он был русским шпионом. Может, он шпионил за тем, как наши самолеты сбрасывают на цели бомбы, а может быть, тут у нас вообще происходит что-то такое, о чем мы понятия не имеем.
Мы все потрясенно замолчали. В Зефире убит русский шпион? При этой мысли от сладкого страха замирало сердце.
— А кто же тогда убил этого парня? — спросил наконец Дэви Рэй. — Другой шпион?
— Может, и так. — Джонни на несколько секунд задумался, слегка покачивая головой из стороны в сторону. Его левый глаз чуть подергивался от тика, что после перенесенного сотрясения мозга случалось с ним частенько. — Или, может быть, человек, утонувший в Саксоне, был американским контрразведчиком, а убил его, наоборот, русский шпион, потому что наш парень его раскрыл.
— Вот это да! — засмеялся Бен. — И кто же тогда у нас тут русский шпион?
— Откуда я знаю? — Тон Джонни был таким мрачным, что смех Бена мгновенно исчез. Джонни оглянулся на меня. — Твой отец, Кори, говорил, что этот парень в машине был совершенно голый, верно?
Я кивнул.
— Знаешь, что это может означать? Я отрицательно покачал головой.
— А то, — ответил Джонни, — что тот, кто убил его и отправил в озеро, все предусмотрел, он специально раздел свою жертву, чтобы ничего не всплыло на поверхность. Отсюда интересный вывод: тот, кто совершил это убийство, особенно беспокоился, чтобы не навлечь на себя подозрений, скорее всего потому, что сам — здешний. Ведь он знал, что озеро Саксон бездонное. А убитый его раскрыл. А может, узнал и еще что-то, какую-то тайну.
— Так кто же был этот человек? — переспросил Дэви Рэй. — И о какой такой тайне ты говоришь? О какой тайне, Джонни?
— Я бы тоже хотел это узнать, — ответил Джонни. — Просто есть какая-то тайна, а там поди разберись.
Его темные индейские глаза снова уставились на меня.
— Твой отец сказал, что этот человек в автомобиле был здорово избит, как будто его долго пытали? Кто-то не просто его убил; сначала он хотел что-то выведать и потому пытал. Понятно?
— А что убийца хотел узнать? — тупо спросил я.
— Кори, придумай вопрос попроще, — ровным голосом отозвался Джонни. — Раскинь мозгами, и тебе все станет ясно. Убитого пытали и хотели выбить из него какую-то тайну, это ясно как день. Как в фильмах про шпионов, где плохой парень привязывает хорошего к стулу и бьет, чтобы выпытать секретный код.
— Какой секретный код? — спросил совершенно сбитый с толку Дэви Рэй.
— Это я сказал просто для примера, — объяснил Джонни. — Но я уверен, что если надо кого-то срочно убрать, при этом совершенно не обязательно забивать его до смерти без причины, есть и более простые способы.
— Но ведь могло быть так, что убийце ничего не было нужно, он просто взял и забил этого мужика до смерти, и все. Просто потому, что был зверски жестокий.
— Нет, — ответил я. — У парня в машине на шее была струна, его задушили. Если его забили до смерти, то зачем тогда было душить?
— Господи! — вздохнул Бен и сорвал себе травинку пожевать. Над головой у нас каркали и били крыльями вороны. — Выходит, у нас в Зефире живет убийца! Который к тому же может оказаться русским шпионом!
Внезапно он перестал жевать травинку.
— Эй! — позвал он нас; новая мысль пронзила его мозг подобно разряду молнии. — Если он так жестоко расправился с тем парнем, то это значит, что он не остановится и перед вторым убийством.
Я понял, что пришло мое время. Прочистив горло, я поведал ребятам о том, кого я видел в тот день у озера на опушке леса, о найденном зеленом перышке и о человеке в шляпе с зеленым пером, которого я видел во время наводнения.
— Я не сумел разглядеть его лицо, но я точно заметил зеленое перо на его шляпе и видел, как он вытащил из кармана плаща нож. Я думаю, он хотел подкрасться сзади к моему отцу и ударить его ножом в
