— Иногда хорошо быть разными.
— Конечно.
— Нет, в самом деле. Ты должна гордиться тем, как выглядишь. Это ставит тебя особняком.
— Это уж точно.
— Я имел в виду, что это ставит тебя особняком в хорошем смысле. Это делает тебя особенной. И кто знает? Может быть, ты видишь вещи лучше, чем остальные люди.
— Может быть, — тихо, с тревожными нотками, сказала она. — Это означает то, что я вижу много того, что не хотела бы видеть. — Девушка взглянула на Билли. — Ты разговаривал обо мне с доктором Хиллберн?
— Нет.
— Тогда откуда ты знаешь о Кеппи? Только доктор Хиллберн знает об этом.
Билли рассказал ей, что она говорила перед тем, как пробудилась ото сна, и стало ясно, что это вызвало у нее раздражение.
— Ты не должен был шляться здесь, — сказала Бонни. — Ты испугал меня, вот и все. Зачем ты сюда подкрался?
— Я не подкрадывался. Мне приснился кошмар, который меня разбудил.
— Кошмары, — прошептала она. — Да, я много о них знаю.
— Ты будешь сейчас спать?
— Нет. — Она замолчала и нахмурилась. Ее щеки и нос были обсыпаны веснушками, и Билли представил себе ее, скачущую на лошади под солнцем Техаса. Она была немного худая, но Билли решил, что она всегда сможет позаботиться о себе сама. — Я не люблю спать. Поэтому я и здесь, внизу. Я хотела посмотреть телевизор, а затем почитать столько, сколько смогу выдержать.
— Почему?
— Ну…
Это потому, что я…
Иногда вижу сны. Кошмары. Нечто…
Действительно ужасное. Если я не сплю, то не могу их видеть. Я…
Даже уходила вечером гулять, пока не начался сильный дождь. Я надеюсь, что он полил надолго. Как ты думаешь?
— Я не знаю. Почему это для тебя так важно?
— Потому что, — сказала она и пристально посмотрела на Билли. — Тогда то, что показала мне Кеппи, будет неправдой. Ничто не сможет гореть так, как она мне показала.
Тон ее голоса приблизился к безнадежному. Билли сел в кресло, приготовясь слушать то, что она, может быть, расскажет.
Она рассказала, и Билли слушал не отрываясь. Начала она рассказ неохотно: когда Бонни Хейли было одиннадцать лет, в голой техасской степи ее ударила молния. У нее сгорели все волосы, а ногти почернели, и она лежала при смерти почти месяц. Она помнила темноту, голоса, и желание уйти; но каждый раз, когда у нее возникало желание умереть, она слышала ясный высокий детский голос, говорящий ей «нет, уход из жизни — это не ответ». Голос призывал и призывал ее сконцентрироваться, бороться с болью. Она так и поступила, медленно, но верно выздоравливая.
У нее была нянечка, миссис Шелтон, и каждый раз, когда она входила в палату, в ушах у Бонни возникал тихий звенящий звук. Она начала видеть странный повторяющийся сон: головной убор нянечки, катящийся по движущейся лестнице. Неделей позже Бонни узнала, что миссис Шелтон оступилась на эскалаторе в универсальном магазине в Лаббоке и сломала себе шею. С этого все и началось.
Бонни назвала странный, высокий голос в своей голове Кеппи, в честь невидимой подруги, которая была у нее, когда ей было шесть лет. У нее было одинокое детство, большую часть которого она провела на ранчо своего приемного отца неподалеку от Ламезы. Визиты Кеппи стали более частыми, а с ней и более частыми стали сны. Раз она увидела чемоданы, падающие и падающие с ясного голубого неба, на одном из них она даже смогла прочитать бирку и номер рейса. Кеппи попросила ее быстро кому-нибудь рассказать об этом, но мама Бонни решила, что все это просто дурачество. Менее чем через две недели возле Далласа столкнулись в воздухе два самолета, и багаж разбросало по степи на много миль. Было еще много различных снов и предсказаний, которые Бонни назвала Колоколами Смерти, пока отчим наконец не позвонил в «Нейшнл стар» и оттуда не приехали взять у нее интервью. Ее мать была испугана последовавшим за этим вниманием и потоком ненормальных писем и непристойных телефонных звонков. Ее отчим хотел, чтобы она написала книгу — о, ты только сделай это! — говорил он ей — и стала ездить с лекциями о Колоколах Смерти.
Родители Бонни разошлись, и для нее стало ясно, что мать боится ее и считает ее причиной развода. Пришли сны, и вместе с ними голос Кеппи, настаивающий на действиях. Примерно в это время «Нейшнл Стар» окрестил ее Ангелом Смерти Техаса.
— Со мной захотели поговорить психиатры из Техасского университета, — рассказывала Бонни тихим, напряженным голосом. — Мама не хотела, чтобы я ехала, но я знала, что должна. Кеппи так хотела. Во всяком случае, доктор Каллаген работал раньше с доктором Хиллберн, поэтому он позвонил ей и устроил так, чтобы я сюда приехала. Доктор Хиллберн говорит, что у меня дар предвидения, что может быть молния что-то переключила у меня в голове, открыв меня сигналам тех, кого она зовет «вестниками». Она верит, что в нашем мире остаются сущности тех, чьи тела умерли…
— Бестелесные, — подсказал Билли. — Дискарнаты.
— Правильно. Они остались здесь и остаются помочь остальным, но не каждый может понять, что они стараются сказать.
— А ты можешь.
Она покачала головой.
— Не всегда. Иногда сны недостаточно ясны. Иногда я едва понимаю голос Кеппи. С другой стороны…
Может быть, я просто не хочу слышать, что она говорит. Я не люблю спать, потому что я не хочу видеть то, что она мне показывает.
— И ты совсем недавно опять видела сон?
— Да, — сказала она. — Несколько ночей. Я…
Я еще не говорила доктору Хиллберн. Она снова захочет прицепить меня у одной из этих машин, а мне от проверок становится плохо. Кеппи…
Показала мне здание в огне. Старое здание в плохой части города. Огонь распространяется очень быстро, и…
И я чувствую на лице сильный жар. Я слышу звук подъезжающих пожарных машин. Тут обрушивается крыша, и я вижу, как люди выпрыгивают из окон. Это должно случиться, Билли, я знаю это.
— А ты знаешь, где находится это здание?
— Нет, но я думаю, что здесь, в Чикаго. Все прошлые сны сбывались в радиусе ста километров от того места, где я находилась. Доктор Хиллберн думает, что я что-то…
Вроде радара. Моя дальность действия ограничена, — сказала она с легкой пугающей улыбкой. — Кеппи сказала, что они умрут, если я не смогу им помочь. Она сказала, что это начнется в проводке и быстро распространится. Она еще сказала что-то вроде «колючки», но я не понимаю, что это значит.
— Тебе нужно рассказать доктору Хиллберн, — сказал Билли девушке. — Завтра утром. Может быть, она сможет помочь тебе.
Она едва заметно кивнула.
— Может быть. Но я так не думаю. Я так устала от ответственности, Билли. Почему это произошло именно со мной? Почему?
Когда она взглянула на него, в ее глазах блестели слезы.
— Я не знаю, — сказал Билли и под продолжавший стучать в окно дождь, взял ее за руку. Они долго сидели вместе, слушая бурю, а когда дождь прекратился, Бонни издала тихий вздох безнадежности.
51
В тот момент, когда в институте Хиллберн Билли разговаривал с Бонни, в доме Ходжеса в Файете зазвонил телефон. Джордж Ходжес зашевелился, чувствуя спину жены, прижавшуюся к его спине, и
