исцеляющей руки. Но если он действительно начнет их исцелять, если он заглянет в глубину себя и воспользуется своей очищающей силой, а не будет гримасничать на сцене и притворяться, то боль может разорвать его.
В его голове отдаленным шепотом возник голос:
Он медленно переплыл бассейн. Достигнув глубокой его части, он запыхался и, схватившись за доску для ныряния, чтобы передохнуть, расслабился.
За его спиной тихо забулькала вода.
Пара иссиня-коричневых, наполовину сгнивших рук обвились вокруг его шеи словно в любовном объятии. В нос Уэйну бросился вонючий запах озерной грязи. Черные ногти царапали его по щекам.
Уэйн закричал, отпустил доску и захлебнулся. В его рот хлынула вода. Он размахивал руками и ногами, пытаясь высвободиться из объятий схватившего его существа. В свете подводных ламп он различил смутную фигуру с длинными черными волосами. Ее костлявые руки потянулись к нему, багровое гниющее лицо пододвинулось ближе, губы искали его. Существо поцеловало его, пытаясь просунуть свой распухший язык в его рот.
Уэйн прижал колени к груди и оттолкнул от себя существо. Пока он неистово выбирался на поверхность, из его легких вышел последний воздух. Он бешено поплыл, стараясь закричать. Затем почувствовал под ногами бетон и встал в воде по пояс. Он повернулся в сторону глубокого места бассейна, вытирая воду с волос и лица и стараясь разглядеть то, что на него напало.
Волны ударяли в борта бассейна. Под водой ничего не было; ничего между ним и подводным освещением.
Он тихо всхлипнул. Ничего нет, подумал он, ничего…
Что-то просунулось между его ног и ухватилось за гениталии. Уэйн издал хриплый визг страха и развернулся.
Она тоже была голая, но ее груди сгнили и отвалились так, что Уэйн видел сквозь разлагающую багровую плоть желтые кости ее грудной клетки. Ее глаза уже давным-давно вывалились из глазниц, кожа висела вонючими лохмотьями. Нос провалился или был отъеден рыбами: в центре ее лица чернела дыра. Глазные яблоки были желатинообразные, желтого цвета, готовые промять сгнившие щеки. Но ее волосы были теми же самыми: длинные, черные и глянцевые, будто годы нахождения в воде законсервировали их.
— Уэйн, — прошептал ужасный рот. В том месте, где она ударилась о платформу, в голове зиял пролом.
Он застонал и двинулся назад, по направлению к глубине.
То, что осталось от лица Лонни, улыбнулось.
— Я жду тебя в Файете, Уэйн. Я тааак по теебеее соооскууучилаась. Она подошла ближе, и отлетевшие от нее кусочки плыли за ней по воде.
— Я все еще жду там, где ты оставил меня.
— Я не хотел! — закричал он.
— О, я хочу, чтобы ты вернулся в Файет. Я так устала плавать, и я хочу, чтобы мой милый любовник вернулся…
— Не хотел…
Не хотел…
Не хотел…
Он ступил на глубокое место, захлебнулся и услышал под водой свой крик. Он бешено выгреб на поверхность, и Лонни оказалась рядом с ним, грозя ему багровым когтем.
— Ты мне нужен, милашка, — сказала она. — Я жду, когда ты вернешься домой. Я хочу, чтобы ты излечил меня.
— Оставь меня…
Пожалуйста…
Оставь меня…
Он попытался уплыть, но она заплескалась рядом и снова обхватила его руками за шею. Ее зубы куснули ухо Уэйна и она прошептала:
— Позволь мне показать тебе, что такое смерть Уэйн.
Внезапно ее вес потянул Уэйна на дно так, будто она была из бетона, а не из гниющей плоти и костей. Она тянула его все глубже и глубже. Уэйн открыл рот, и из него хлынула цепочка пузырей унесясь к качающейся поверхности воды. Они все вращались и вращались, вцепившись друг в друга, словно в каком- то ужасном подводном танце. Свет потемнел. Его щека царапнула о бетонное дно бассейна.
А затем его потянули вверх, к поверхности и втащили в лодку. Кто-то повернул его на живот и начал жать на спину. Из его рта и ноздрей хлынули потоки воды, а вслед за ней и его обед и три съеденных кекса. Он застонал, лег на бок и стал рыдать.
— С ним все будет в порядке, — сказал Дорн отходя от тела. Его костюм промок, и он взглянул на стоящих в нескольких футах от него Найлза и Феликса. — Что он хотел сделать, утопиться?
— Я не знаю. — Если бы Феликс не услышал крик Уэйна, подумал Найлз, парень был бы уже мертв. Когда Дорн нырнул, Уэйн лежал на глубине на дне слабо шевелясь, будто борясь с кем-то невидимым. — Принеси мне баллон кислорода, — обратился он к Феликсу. — Быстро. — Тело Уэйна было почти синим, и он ужасно дрожал. — И захвати одеяло. Давай!
Они накрыли Уэйна одеялом и прижали кислородную маску ко рту и носу.
Юноша задрожал и застонал и наконец сделал глубокий вздох. Его глаза, полные ужаса, открылись. По щекам потекли слезы. Он схватил руку Найлза вцепившись в нее ногтями.
— Мистер Крипсин не должен знать о происшедшем, — тихо сказал Найлз остальным. — Это несчастный случай. Уэйн плавал и захлебнулся. — Он посмотрел на них потемневшими глазами. — Мистер Крипсин очень огорчится, если узнает, что мы позволили Уэйну…
Почти убить себя. Поняли вы, оба? Хорошо, теперь он дышит нормально. Черт, что за день! Феликс, я хочу, чтобы ты пошел на кухню и принес большой бокал апельсинового сока. Принеси его в комнату Уэйна.
Юноша сорвал со своего лица кислородную маску.
— Она была здесь, в бассейне, и она схватила меня и захотела, чтобы я умер, она ждала меня, она сказала, что хочет показать мне что такое смерть… — его голос надломился и он уткнулся в Найлза как маленький ребенок.
— Помоги мне с ним, — сказал Найлз Дорну. — Он должен быть готов к утреннему отъезду.
— Нет, не дайте мне вернуться, — застонал Уэйн. — Пожалуйста, не дайте мне вернуться, она ждет меня в озере, она хочет, чтобы я вернулся…
— У него поехала его долбаная крыша! — Дорн поднял пижаму скрипя ботинками.
— Ну и что в этом нового? Давай, отведем его наверх.
— Не дайте мне вернуться! — бормотал Уэйн. — Я хочу остаться с мистером Крипсином. Я хочу остаться, и я буду хорошим мальчиком. Я буду хорошим клянусь, клянусь…
Когда они подошли к стеклянной двери, Найлз оглянулся через плечо на бассейн и ему показалось, что он увидел тень — огромную тень, может быть, семи футов высотой, которая могла быть тенью какого-то животного, стоящего на задних лапах — в углу, где не должно быть никакой тени. Он моргнул; тень исчезла.
— Что? — спросил Дорн.
— Ничего. Черт возьми, эта дверь должна была быть заперта!
— Я так и думал.
— Навсегда, — сказал Уэйн размазывая по щекам слезы. — Я хочу остаться здесь навсегда. Не дайте
