— Твоя правда. Что ж, теперь выслушаем предложение капитана.
Не спуская глаз с иллюминатора, я медленно ответил:
— Сначала ведем концентрированный поиск вдоль вектора, идущего от Солнечной системы. Даже не зная спектра, мы понимаем, что они не могли сместиться слишком далеко отсюда. Значит, свечение выброса будет достаточно ярким, и наш астронавигатор сможет вычленить звезду, которой не место на карте. Я прав?
— Увы, — произнесла Ронда, — астронавигация не моя специальность.
— Брось придуриваться, Бленкеншип! — не выдержал Билко. — Если объект до сих пор выглядит, как яркая звезда, то к чему сомнения? Обязательно получится! Но что потом?
— Потом мы отлетаем под правильным углом на некоторое расстояние — скажем, на несколько астрономических единиц. После этого возвращаемся обратно, снова находим выброс и получаем его местонахождение путем прямой триангуляции.
— Разве возможна такая короткая музыкальная программа? — спросила Ронда. — Даже для тихоходной Синей астрономическая единица — это слишком мало.
— Меньше шести сотых секунды, — уточнил Билко. — Но лететь самостоятельно — немыслимо.
— Зато мыслимо другое: несколько минут назад и почти столько же обратно. Крупные транспортные корабли постоянно этим занимаются для тонкой подстройки. Скомпоновать подобную программу для Джимми не составит труда.
— Во всяком случае, мы на это надеемся, — ввернул Билко. — Музыка не наша специальность.
— Послушай, Билко…
— Играйте дальше, ребятишки, — сказал я. — Включай сенсоры, Билко.
Сенсоры на корабле «Сергей Рок» не так совершенны, как наши программы по юриспруденции и финансам, но и они заслуживают уважения — об этом позаботились транспортные контролеры, заполонившие Пространство, словно саранча. Поэтому мы удивились, когда спустя тридцать минут получили отрицательный результат.
— Здорово! — пробормотал Билко, барабаня пальцами по своему пульту. — Просто здорово! Что же теперь?
— Наверное, они отключили силовую установку, — предположил я, снова просматривая отчет астронавигационного компьютера. — Второй вариант: поломка. Как считаешь, Ронда?
— Было бы странно, если бы они сами ее отключили, — проговорила Ронда с сомнением. — Чего ради так поступать в кромешной пустоте? Что касается аварии, то было бы просто гримасой судьбы, если бы двигатели вышли из строя, проработав целых сто тридцать лет.
— Знакомая ситуация, — проворчал Билко. — Моя судьба выкидывает со мной именно такие трюки. Взять хотя бы последнюю партию на Ангорски…
— Вряд ли Вселенная ополчилась лично на тебя, Билко, — перебила его Ронда. — Напрасно ты о себе такого высокого мнения. У меня есть версия попроще: они могли сменить курс! Достаточно смещения всего на несколько градусов — и выброс уже не будет направлен прямо на нас.
Билко звучно щелкнул пальцами.
— Нет! — Глядя на меня, он изображал улыбку. — Они вовсе не меняли курс! Во всяком случае, не с этого места.
— Разумеется! — До меня тоже дошло. — Надо только перепрограммировать поисковое устройство…
— Уже делаю. — Пальцы Билко бегали по клавиатуре компьютера.
— Когда вы пожелаете посвятить меня в суть дела, милости прошу, — напомнила о себе Ронда.
— Мы предполагали, что они побывали в этой точке на пути от Солнца, — объяснил я, заглядывая Билко через плечо. — А если нет? Вдруг сначала у них был несколько иной вектор; потом они задержались, чтобы изучить какой-то приглянувшийся им объект, а дальше снова сменили курс…
— А через эту точку прошли, следуя по совершенно иной линии, нежели прямая от Солнца, — закончил Билко. — Прошу! Компьютер говорит, что единственная реальная возможность — Лаланд 21185. Тогда вектор будет… вот таким. Повторяем поиск. Постучите по дереву, ребята.
Искать в кабине дерево не пришлось: очень скоро компьютер доложил, что цель обнаружена.
— Я с самого начала не сомневался в успехе! — торжествовал Билко. — Гении — они гении во всем.
— Подожди напяливать себе на голову лавровый венок, — предостерегла его Ронда. — Насколько я понимаю, теперь предстоит самое сложное?
— Ты все правильно понимаешь, — ответил я, отстегиваясь. — Пойду доложу Кулашаве, что мы засекли ее летающий музей. Потом потолкую с Джимми.
Кулашава восприняла мое сообщение с восторгом, но в стиле сильных мира сего: одновременно мне было указано, чтобы я постоянно держал ее в курсе событий, но при этом не терял времени на ненужные промежуточные доклады. По дороге в каюту Джимми я размышлял об этической стороне предложения Билко — повысить запрашиваемую цену.
Как и предвидела Ронда, самое сложное началось только теперь. Две версии «Erlkunig» Шуберта, отличавшиеся одна от другой только длиной (вторая была на пятьдесят сотых секунды короче), — и мы определили свою точку триангуляции. Новый поиск выброса «Мира свободы» — и мы обнаружили их на расстоянии пятидесяти с небольшим астрономических единиц.
— Всего пятьдесят единиц за десять лет! — заметил Билко.
— Видимо, двигатели запрограммированы на небольшое, но постоянное ускорение, — предположила Ронда. — Наверное, они сильно потеряли в скорости, когда задержались в системе Лаланд.
— Нам это только на руку, — заметил я. — Если бы они летели с постоянным ускорением все сто тридцать лет, то мы бы ни за что их не догнали.
— Кстати, с какой скоростью они, по-вашему, перемещаются? — спросила Ронда.
— Ответ готов! — выкрикнул я, вызывая результат вычисления, которое заказал компьютеру. — Я проанализировал спектр их выброса в обеих точках триангуляции. Мы наблюдали смещение красного спектра с двух углов, поэтому… Ладно, не буду мучить вас математикой. Достаточно сказать, что «Мир свободы» тащится со скоростью меньше тридцати километров в секунду.
— В три раза больше скорости, необходимой для отрыва от Земли, — пробормотал Билко. — Наши двигатели справятся, Ронда?
— Легко! — откликнулась она. — Правда, при этом не обойдется без искр. Каков ваш план?
— Мы заложим программу, по которой слегка их опередим, — ответил я. — Потом они пролетят мимо нас, и мы узнаем их скорость и вектор с максимальной точностью.
— Если только они нас не собьют, — пробормотала Ронда.
— Для этого им не хватит скорости, — фыркнул Билко. — Пятьдесят единиц — это еще одна программа.
— Совершенно верно, — одобрил я. — Ты работай над траекторией, а я навещу Джимми.
— Идет, — сказал он, поворачиваясь к пульту. — Небось, заглянешь по дороге к нашей ученой даме, чтобы ее порадовать?
— Нет, пускай это будет для нее сюрпризом.
Спустя четверть часа все было готово.
— Давай, Джимми, — сказал я в микрофон. — Запускай!
— Операция «Колумб-задом-наперед»!
Я выключил связь.
— Какой еще «Колумб-задом-наперед»? — поинтересовался Билко.
Корпус корабля содрогнулся от призыва, предшествующего музыке.
Я покачал головой.
— Это он острит. Не обращай внимания.
Как только отзвучал призыв и раздались первые звуки шумановской увертюры к «Манфреду», звезды исчезли, и я приготовился к короткой прогулке. Впрочем, прогулка получилась еще короче, чем я предполагал. Не успела музыка захватить меня, как в иллюминаторе вновь появились звезды.
— Джимми! — гаркнул я. В такие моменты его имя звучало из моих уст, как проклятие. Нашел, когда
