был мне знаком, но строить догадки было невозможно: недаром Иззи закупорил мне башку.
10. Каково быть ангелом
Дальнобойщик — и тот бросил наводить порядок у себя на столе и вытаращил глаза. У такого братца — эдакая сестричка?! Буквально ничего общего! Как же она была хороша! Очень хороша, причем как-то по- домашнему. На ней были джинсы, заправленные в сапожки, и цветастая майка. Волосы — каштановая лавина с редкими серебряными нитями — падали ей на спину. Большой рот, полные губы, темные глаза. Лицо ее было умыто печалью, подобно тому, как камень становится благородным от плеснувшей на него волны. От нее так и веяло состраданием. В этом и заключался секрет ее красоты.
Походка Норы, движение ее глаз, лишенное аффекта и сладострастия, — все превращало меня в ее поклонника. Это было именно то лицо, которое я выбрал бы из миллиона. Я тотчас в нее влюбился.
Даже Беглый Джо на время оставил в покое пробку у меня в черепушке. По кафе пробежала волна прохлады. Туристы прекратили свой треп, водитель затушил сигарету.
Цыган выдвинул для Норы стул, дождался, когда она сядет, тоже сел, на этот раз — аккуратно.
— Он знает, — предупредил Цыган сестру.
Наши глаза встретились. Мы дышали в унисон. Она чуть замету кивнула, и я понял, что она признает наше родство.
— Откуда? — спросила она. — Пожалуйста, ответь мне, откуда знаешь о нас.
Ее голос меня поражал и одновременно умиротворял. «Вот что значит быть ангелом!» — подумал я.
— Знаю, — ответил я.
Нора чуть заметно наморщила лоб. Озабоченно вздохнула; ее рука скользнула по столу и легла на мою руку. Я едва не зарыдал.
— Расскажи, — попросила она. — Расскажи мне, Мэл. Все.
11. Докладываю
— Мне двадцать три года. Я из… — Так и не вспомнил, откуда я родом. — Я снялся с места, потому что хотел… увидеть тебя, Нора. Она смотрела на меня невозмутимо, как спокойная океанская гладь, как закат, как мать, как луна. — Я хотел увидеть тебя, но тебя не было там, где… Неважно. Тогда я начал бродяжничать. Моя мать… — При чем тут мать? — Себе самому я, конечно, не признавался, что ищу тебя. Мой путь лежал на Юкатан — поглядеть на затмение, в Атланту — посетить фабрику «Кока-Колы», в Британскую Колумбию, чтобы стать земледельцем, в Большой Каньон, чтобы изучить образ жизни индейцев гавасупаи. Так все и шло. Помню, как-то раз… — Я заехал в тупик: у фразы не было концовки. — Одним словом, я тебя люблю. Когда меня подобрал Шаман…
Беглый Джо тужился, пытаясь вырвать из скважины затычку, но пока безуспешно. Я догадался, что отходы этой его деятельности засоряют мой мозг. Попутно он причинял мне мелкие повреждения, создававшие лакуны и белые пятна.
— Продолжай, — молвила Нора.
Я сосредоточился.
— Значит, Космический Народ подобрал меня, дал поесть, привел к себе в лагерь. Это просто палатки, козы и куры где-то в Нью… Не' важно. То ли Нью-Йорк, то ли Нью-Гемпшир, то ли Нью-Мексико, то ли Новый Орлеан. Я уже говорил, что хотел соединиться с тобой, полностью и навсегда?
Она кивнула.
— Вот. Потом я остался наедине с…
— С Шаманом, — подсказал Цыган.
— Благодарю. С Шаманом. Он произнес какие-то слова, продырявившие мне черепушку. Но Иззи залатал дыру.
— Иззи! — Это слово вырвалось изо рта Цыгана, как воздух из продырявленной камеры. Он вскочил, и его челюсть опять отвалилась. На сей раз она долетела до колен. В теле от шеи до пупа появилась дыра, и я увидел желтую лоснящуюся змею, которая извивалась за человеческим фасадом, как кишка, пытающаяся распрямиться. Нора недовольно нахмурилась, ее рука потянулась за подбородком Цыгана. Он пристыженно закрыл рот. Все это было доступно только нашему взору. Косясь на беспечных туристов, расплачивающихся у кассы, я думал о том, сколько еще диковин пропустил просто из-за невнимательности.
Подбородок встал на положенное место. Цыган заправил рубаху и уселся.
— Расскажи нам о своем знакомстве с Иззи, Мэл, — попросила Нора.
— Он и Сарвадука… — Я опасливо покосился на Цыгана, но тот не пошевелился. — Они подобрали меня в этом Нью… Неважно. В общем, усадили меня к себе в вертолет, в машину, в поезд. Внутри у них был слон. С жасмином. Иззи заделал пробитую Шаманом дыру. Теперь мне гораздо лучше, только вот здесь будто засела шрапнель…
От улыбки Норы, адресованной мне, сердце превратилось в тягучий мед.
— Ты ничего не хочешь нам отдать, Мэл? — спросила она.
— Как будто нет. К тому же Иззи предупреждал об осторожности.
— Все, конец! — гаркнул Цыган, ударяя по столу кулаком. Кулак расплющился и оторвался от руки. Я увидел вместо крови серое осми-ножье щупальце. — Всюду он сует свой чертов нос! Я его убью, Нора! В клочья разорву паразита! Мы пропутешествовали почти двести тысяч световых лет, добрались до этой захолустной системы — и нате! Иззи! Все-то ему неймется, все-то он делает по-своему! Нет, Нора! Нет, нет и нет! Хватит!
Тут Цыган вспомнил, где находится, и застыл. Сильно скосив глаза, он попытался оценить обстановку. Туристы и кассир смотрели в нашу сторону. Татуированный дальнобойщик отлучился, но теперь возвращался. Он приближался к нашему столику со свежей красной розой, зажатой в кулаке. Подмигнув Цыгану, он повернулся к Норе.
— Это вам, мэм. Вот, купил в подарочной лавке. Такой красотки, как вы, я не видывал на этом шоссе с 1957 года.
12. Взлет
Уверен, я не говорил этого вслух. Я только подумал: «Помоги, Беглый Джо! Пожалуйста, не исчезай! Помоги мне! Я не знаю, чего от меня хотят. Все так странно…»
В трудных ситуациях я частенько взывал к Беглому Джо. Так было, когда я оказался в школьной раздевалке нос к носу с защитником бейсбольной команды, пожелавшим меня отлупить: ведь я правильно назвал столицу Массачусетса после того, как он осрамился, вякнув: «Айдахо». В другой раз так было, когда я остался в шестнадцать лет наедине со сверстницей. В обоих случаях Беглый Джо советовал мне одно и то же, а я внимал совету. «Беги!» — говорил он.
Правда, теперь ситуация была иной, ибо Беглый Джо вцепился в мой рассудок ногтями. Еще немного — и он меня покинет. «Не приставай, сынок», — пробурчал он. Из меня уже торчала его рука от локтя до кисти. Я смотрел на мир сквозь его манжету. Беглый Джо норовил от меня удрать.
— Бедняга Мэл! — мягко произнесла Нора. — Ты такой храбрец! Мы знаем о твоих терзаниях. Мы для того и явились, чтобы это прекратить, чтобы тебе помочь. Куда это годится? Шаман — дурной человек. Дурной, но могущественный. Как тебе вообще удалось от него улизнуть, Мэл? — Ее рука лежала на моей, большой палец щекотал внутреннюю сторону локтя.
