пальцами.
— Вперед! Пора навести в городе порядок.
Отряд прошел мимо Линн, тщательно обогнув женщину, что не укрылось от ее внимания, и исчез в клубах дыма. Прин постояла, сложив руки на груди, потом сказала:
— Идем.
Торопясь за ней следом, Линн тихо спросила Орэла:
— Ты хоть представляешь, в каком направлении мы движемся?
Ракноид повозился у нее на плече и ответил:
— Насколько я понимаю, обратно в город. Во всяком случае, не к дороге, а от нее.
— Ничего себе! — Линн старалась не отставать от крестьянки. В ее памяти то и дело оживало зрелище разлетающихся на куски голов. Хватило бы одной шальной пули, чтобы уложить ее на месте.
Несколько раз их останавливали патрули, но все патрульные были одеты в светлые фуфайки и знали крестьянку в лицо. Линн видела разбросанные вокруг базара трупы с отстреленными головами, сгрудившихся живых тайшилов, охраняемых вооруженными сородичами. Кажется, она стала свидетельницей заговора, направленного против людей. Тогда почему заодно страдают и тайшилы? Она откашлялась.
— Мисс Прин, позвольте спросить, что все это означает?
— Никаких вопросов, — раздалось в ответ. — Поторопись.
Через несколько минут они достигли кольца складов, миновали их и оказались в деревне. Крестьянка повела Линн мимо соломенных хижин, затянутых дымом, обогнула вместе с ней несколько углов, миновала несколько улочек.
— Ты хоть что-нибудь узнаешь, Орэл? — спросила она.
— Нет, госпожа. Мне знаком только рынок и правительственные здания. Позволю себе предположить, что мы достигли противоположной стороны города.
Вскоре им стали попадаться зажженные факелы на углах и часовые, встречавшие их приветственными жестами и пропускавшие дальше. Обогнув еще один угол, Линн увидела освещенную несколькими факелами хижину, окруженную вооруженной охраной; хижина была раза в два длиннее остальных, зато узкая. Улица перед хижиной была запружена тайшилами в светлых фуфайках. Перед дверью, прямо на земле, сидели четверо людей: супруги Коноверы, их дочь Люси и Малком.
У Линн поникли плечи.
— Орэл, ты можешь связаться отсюда с их ракноидами?
— Попробую, госпожа.
В следующее мгновение все четверо насторожились. Малком попытался привстать, но сразу несколько тайшилов навели на него ружья.
— Пока что они не пострадали, — сообщил Орэл, — но положение угрожающее.
— Дорогу! — покрикивала крестьянка, заставляя толпу расступаться. Тайшилы пропускали ее и Линн, причем некоторые не просто делали шаг в сторону, а отскакивали с испуганным шипением. Наконец, перед Линн выросли тайшилы, стерегущие людей.
— Пополнение, Прин?
Незнакомая тайшилка и крестьянка погладили метинов друг у друга.
— Нет, — ответила Прин. — Она должна предстать перед Толкователем.
— Это еще кто? — вскричал Малком, вскакивая. Остальные тоже поднялись на ноги. — Прекратите! Вы не имеете права…
— Молчите! — прикрикнула крестьянка, шевеля усами. — Вы, люди, сотрудничаете с нашими захватчиками. Теперь у вас остался единственный шанс не разделить с ними их участь. — Она указала на Линн согнутым большим пальцем. — Если она выйдет живой, вы и ваше поселение будете помилованы под ее поручительство. Если нет, вы будете преданы суду вместе с захватчиками. Понятно?
— Линн! — Лысый череп Коновера сиял в отблеске факелов. — Ты что-нибудь понимаешь?
Линн с усилием проглотила слюну.
— Не уверена. Пожелайте мне удачи.
Крестьянка указала на дверь хижины.
— Входи! — приказала она.
Дверь была сделана из тростника, но само плетение оказалось более замысловатым и дрожало в свете факелов. Набрав в легкие побольше воздуха, Линн отодвинула легкую преграду.
Ее взору предстал коридор. Прежде в домах тайшилов она ничего похожего не видела: тайшилы не любили внутренних перегородок. В конце коридора висела еще одна тростниковая циновка. Линн приподняла ее.
Комната за циновкой была освещена несколькими жаровнями с углями. По стенам сновали расплывчатые тени. Привыкнув к полутьме, Линн разглядела несколько десятков метинов, устроившихся в нишах. Торчавшие из ниш антенны отбрасывали зловещие тени. Голоса метинов напоминали Линн шелест веток: она слышала только шум, не различая слов.
— Орэл! — позвала она шепотом. — Что они говорят?
Он оцарапал ножками ее шею.
— Подождите, госпожа… Это очень похоже на язык, на котором изъясняется метин мистера Чоника: скажем, корни глаголов…
— Ты когда-нибудь перестанешь?.. — прикрикнула было она и запнулась, увидев в комнате еще одну фигуру: худого старого тайшила, привалившегося к дальней стене.
Линн получила толчок в спину.
— Иди! — раздался голос Прин, и Линн ступила в комнату. Крестьянка вошла следом за ней.
— Толкователь! — почтительно произнесла она.
Тайшил пошевелил пальцем и молвил в ответ:
— Приветствую тебя, Прин. Кого ты мне привела?
Шелестящие голоса, заполнившие комнату, постепенно приобретали для Линн осмысленность.
— Дух! — услышала она. — Она расхаживает с духами.
Она обратила внимание, что метин Чоника прекратил свой однообразный лепет и покрепче ухватился ножками за ее плечо.
— Я привела человека, Оракул, — сказала Прин. — Она говорит, что может общаться с духами.
— Вот как? — отозвался тихий голос и тут же окреп, чтобы яростно ворваться в уши Линн. Тайшил воздел руки и засверкал глазами:
— Ты это утверждаешь, женщина?
Метины в нишах подались вперед и заверещали:
— Это правда? Говори! Говори с нами! Говори!
У Линн побежали мурашки по спине.
— Получится, Орэл?
— Возможно, госпожа. Главное, скажите что-нибудь простое.
— Это пожалуйста. — Она покашляла. — Я говорю за духа. Он попросил у меня убежища. Я обещала.
Перевод Орэла прозвучал для нее, как сплошной скрип и лязганье, но для метинов, расположившихся вдоль стен, он был сладостной музыкой.
— Убежище! Убежище! — дружно засвистели они. Даже метин Чоника присоединился к хору, раскачиваясь у нее на плече. Тайшил медленно поднялся и с хрустом выпрямился.
— Итак, — тихо проговорил он, даже не стараясь перекричать метинов, — ты Толкователь.
Прин сделала шаг вперед.
— Так ли это? Ты уверен?
— Они ее признали. — Он обвел рукой комнату. — Теперь и я слышу, что она может с ними общаться. — Он поднял руку и обратился к Линн. — Отныне ты принадлежишь к кругу толкователей. Меня зовут Рогатет, а тебя?
— Линн Баден-Тан, — ответила Линн, переведя дух. — Но ведь я не тайшилка, я не родилась на этой планете…
— Никто из нас не рожден тайшилом. — Рогатет погладил Орэла. — Тайшилами мы становимся только
