был голод. И ликование,
Он взглянул вниз. Запустил руку под прилавок.
Я не стал ждать и прыгнул. Уперся руками в край прилавка, перекинул через него тело и ударил мерзавца пятками в грудь.
Он врезался в стену, отскочил, рухнул на колени. Я упал рядом, но поднялся быстрее, выхватил нож и прижал лезвие к его жирной шее.
— Только пикни, — выдохнул я, — и я выпущу из тебя кровь прямо здесь.
Мне показалось, что он меня не услышал. Он хватал ртом воздух. И смеялся.
Я быстро обернулся к прилавку — посмотреть, к чему он так стремился.
Сперва я ничего не понял. На полочке в стороне лежала М-16, но тянулся он в другую сторону.
И тут я ее увидел. Маленькая серая коробочка, вмонтированная в прилавок рядом с тем местом, где он стоял. С большой красной кнопкой и красной лампочкой. Лампочка светилась.
А потом я понял, что слышу звук — очень высокий, на грани слышимости.
Мне был знаком такой звук, но я не сразу вспомнил, что это такое.
Свисток для животных.
Он, издает свист с частотой, почти не доступной человеческому уху, но сейчас этот звук улавливает каждое животное в радиусе десяти километров. И знает, что он означает.
Я убрал нож и взял винтовку. Мне было не до сантиментов. Я передернул затвор и приставил ствол к голове Ашре.
— Выключи.
Теперь он просто негромко смеялся.
— Его нельзя выключить. Его уже ничто не остановит.
Я снова достал нож, отодрал коробочку от прилавка, перерезал провода. Негодяй оказался прав. Красная лампочка погасла, но звук не прекратился.
— Для чего он нужен?
— Угадай!
Он сотрясался от смеха. Я ткнул его стволом винтовки.
— Для чего он нужен?
Трясти его не перестало, но он посмотрел на меня. Глаза у него были ясные и безумные.
— Ты меня не застрелишь, — хихикнул Ашре. — Ты не из таких.
Что ж, на этот счет он тоже оказался прав. Я даже не собирался его убивать. Мне требовалась информация, и я, сделав над собой огромное усилие, постарался говорить рассудительно:
— Все равно скажи. Я не могу его выключить, так почему бы и не сказать?
— Ах-х, — вздохнул он. Мысль ему понравилась. — Можно встать?
Я позволил ему подняться.
— Так гораздо лучше. Спасибо, мистер Браун.
С этой минуты остановить Ашре было уже невозможно. Рассказ доставлял ему наслаждение. Он упивался триумфом. В нем проснулся некий аппетит, о котором он, возможно, и не подозревал, и теперь он этот аппетит удовлетворял.
— Возможно, доктор Парацельс стар и вспыльчив, — начал Ашре, — но по-своему он человек выдающийся. И у него есть вкус к мести. Свою генетическую технику он довел до уровня точного контроля.
Как вы, возможно, знаете, мистер Браун, любое животное можно научить производить некие действия по определенному сигналу — даже такое животное, как человек. Чем развитее мозг животного, тем более сложным действиям его можно обучить — но и процесс обучения усложняется. Когда дело касается людей, трудности процесса часто становятся непреодолимыми.
Ашре настолько упивался своими словами, что чуть ли не расчувствовался. Мне хотелось вопить от отчаяния, но я с трудом подавил свою слабость. Я должен выслушать все, что он скажет.
— Доктор Парацельс — да будет благословенно его жаждущее возмездия старое сердце — научился увеличивать возможности мозга животных в достаточной степени, чтобы добиться весьма удовлетворительного уровня обучения и в то же время не делать процесс обучения излишне трудным. Это заложило основу способа, с помощью которого мы натаскиваем наших питомцев.
Каждое наше животное настроено на этот звук. — Он радостно помахал рукой. — Они обучены реагировать на него определенным образом. Реагировать насилием, мистер Браун! — Он едва не лопался от смеха. — Но не друг против друга. О нет — зачем нам это? Они обучены нападать на людей, мистер Браун, — приблизиться к источнику звука и атаковать.
Даже наши смотрители не обладают иммунитетом. Эта установка пересиливает любую дрессировку. Только доктору Парацельсу и мне ничего не грозит. Методом импринтинга мы заставили их навсегда запомнить наши голоса, поэтому даже в самых критических ситуациях они нас узнают. И подчиняются нам, мистер Браун. Подчиняются!
Меня уже трясло не меньше, чем Ашре, но только не от смеха.
— Ну и что? За ограду они все равно не вырвутся.
— За ограду? Идиот! Ворота давно открыты! Это произошло автоматически, когда я нажал кнопку.
Вот теперь я наконец понял, чего так панически боялся смотритель на поляне. Ашре выпустил животных. Они терроризируют всю округу и убьют множество людей, которые попытаются на них охотиться. Или убежать от них. Или будут сидеть дома, занимаясь своими делами.
Я обязан остановить эту безумную стихию!
Чем? Жалкой винтовкой?
Но я должен попытаться. Спецагент я или нет? Это моя работа. И я согласился на нее сам, без принуждения.
Я сильно ткнул стволом винтовки в живот Ашре. Он согнулся пополам, я схватил его за воротник и рывком поднял свиное рыло.
— Слушай меня, — очень мягко проговорил я. — Я не из тех, кто хладнокровно убивает людей, но сейчас я готов это сделать. На это мне злости хватит. Пошли.
Я заставил его в это поверить. И когда я его подтолкнул, он направился туда, куда мне было надо. К выходу.
Он открыл дверь, и мы вместе вышли в ночь.
В свете фонаря посадочной площадки я ясно увидел ворота. Ашре не блефовал — створки были распахнуты.
И закрывать их было уже поздно. Из резервата выходили десятки животных. Все они щетинились оружием. Они не торопились, не издавали никаких звуков, не мешали друг другу. С каждой секундой прибывали все новые и, казалось, выбегали они из частного ада Фрица Ашре. В темноте полчища их казались бесчисленными. На секунду мне не поверилось, что Ашре и Парацельс вдвоем всего за два года искалечили столько живых существ.
Я был обязан действовать быстро. У меня осталась последняя ставка, и проиграть я не имел права.
Я сильно толкнул Ашре вперед. Он оказался между этой колышущейся массой и дорогой.
Отрезая ему путь к бегству, я поравнялся с ним, схватил за локоть и ткнул в ребра ствол винтовки.
— А теперь, мистер Ашре, — процедил я, — вы прикажете им вернуться. Войти в ворота. Вас они послушают. — Мерзавец не отреагировал, пришлось резко встряхнуть его. — Командуйте!
Что ж, идея была неплоха. Стоило попробовать. Могло даже получиться — если бы я контролировал Ашре. Но он уже был неуправляем. Жажда крови повредила его рассудок.
— Приказать им вернуться?! — воскликнул он, смеясь. — Ты что, шутишь? — В его голосе была кровь — кровь и власть. — Это мои звери! Мои! И они подчиняются моей воле! Они уничтожат всю страну — тебя и таких, как ты. Я тебе покажу, что значит настоящая охота!
— Тогда ты умрешь первым! — рявкнул я, пытаясь пробиться сквозь его безумие. — Здесь и сейчас.
