— Окружаете себя всем этим…
Поколебавшись, чтобы выбрать нужное слово, он добавил:
— Всеми этими вещами.
— Вы имеете в виду «плоды войны»? — спросила Анна с вызовом.
Она не была удивлена, заметив, что он не знает, как заговорить о том, что видел.
— Для воинов главное — слава, честь, завоеванная на поле брани, а вовсе не то, что может последовать в случае поражения. Отсутствующие руки и ноги, дети, потерявшие отцов. Мужчины, отправляясь на битву, не думали об этом.
— Не ожидал, что вам это нравится, — сказал Артур, пожимая плечами.
— Я ненавижу войну! — отозвалась Анна резко. — Не могу дождаться, когда она закончится. Но это не значит, что я не хочу внести свою лепту в приближение мира. Это малое, что я могу сделать. Если несколько спетых мной песен и прочитанных притч или то, что я подержала на руках ребенка, пока его мать хоть чуть-чуть отдохнет и побудет в покое, принесет несколько мгновений облегчения и ободрит ее, то я охотно это сделаю.
Артур окинул ее оценивающим взглядом.
— У вас нежное сердце.
Это прозвучало так, будто он этого не одобрял.
— Старый солдат не заслуживает, чтобы вы тратили на него время. Он убивает себя пьянством.
Анна расслышала в его тоне отвращение и заподозрила, что он счел этого человека слабым.
— Возможно, — признала она. — Но Малколм сражался за моего отца с достоинством и преданностью и служил ему долгие годы.
— Это был его долг.
— А я, в свою очередь, исполняю свой долг.
— Вы сами сделали выбор.
На этот раз плечами пожала она.
Он снова помрачнел:
— Вы измучены.
Анна только рассмеялась в ответ:
— Нуда, немного.
— О чем вы шептались с подругой?
Внезапная перемена темы сбила ее с толку и заставила забыть об осторожности. Однако она быстро пришла в себя и поспешила сказать:
— О всяких женских делах.
— О каких же женских делах?
Анна посмотрела ему прямо в лицо.
— Вы и в самом деле хотите знать? — спросила она дерзко.
Артур отвел глаза.
— Пожалуй, нет.
Ему было неприятно то, что он узнал об Анне Макдугалл. Гораздо проще было сбросить ее со счетов, сочтя наивной избалованной принцессой, живущей в мире фантазий и мало что понимающей в окружающем мире. Но все оказалось совсем не так. Она понимала, что происходит вокруг, возможно, даже лучше, чём он. Артур старался дистанцироваться от отголосков войны. Он не хотел думать о ее последствиях, о том, что будет потом. Но увидеть войну ее глазами… Смерть. Разорение. Люди без конечностей, заглушающие боль выпивкой. Женщины, вынужденные сами о себе заботиться и кое-как перебиваться. Дети без отцов. Настоящая жизнь.
Он помрачнел. Сколько раз он проходил мимо всего этого, не замечая? Проезжал верхом мимо сожженного замка или фермы и никогда не думал о людях, живущих в них?
Всю свою жизнь он воевал и вдруг почувствовал, что устал, выдохся.
— Почему я вам не нравлюсь? — спросила Анна.
Прямота вопроса ошеломила Артура, обезоружила, хотя этого не должно было быть. Анна ни от чего не отгораживалась. Она высказывалась прямо и открыто, излагала свои мысли уверенно, основываясь только на своем жизненном опыте, хотя всю жизнь была любима, лелеема, и всю жизнь ее поддерживали. Эта ее черта была необычной и одной из тех, что поражали и пленяли в ней.
Он заколебался, не зная, что ответить.
— Это не так.
По выражению ее лица он понял, что она ему не поверила.
— Я уже прежде говорил вам, что я здесь затем, чтобы выполнять свою работу. У меня нет времени ни для чего другого.
— Из-за феода?
Он напрягся, не желая говорить на эту опасную тему. Такую беседу он не желал вести ни с кем, а с ней особенно.
— С этой враждой покончено много лет назад.
— Значит, все это в прошлом? И вы не питаете мстительных чувств из-за того, что лишились земель и замка на Лох-Эйв?
Артур почувствовал, как забурлила в нем кровь. Его охватил гнев, но не на нее.
— Эта земля должна была принадлежать моему брату Нилу, а не мне. Это должно было стать конфискацией за бой при Метвене. Король Эдуард компенсировал нам потери и вознаградил моих братьев и меня за нашу верность.
— Тогда из-за вашего отца?
Артур замер. Иисусе! Должно быть, это особенность Макдугаллов — инстинктивно метить в самое уязвимое место. Хотя Анна не имела никаких дурных намерений, слова ее разбередили старую рану.
— Мой отец погиб в бою.
— Но умер от руки моего отца, — возразила она спокойно. — Было бы понятно, что вы ненавидите меня за это.
Он хотел бы, чтобы это было так, но едва ли можно было винить Анну за прегрешения отца.
— У меня нет к вам ненависти.
Напротив, он очень далек от этого. Он желал ее. Больше любой другой женщины за всю свою жизнь.
— Все, что случилось, осталось в прошлом. — Он чувствовал на себе ее взгляд, но продолжал смотреть прямо вперед.
— Почему вы на самом деле здесь?
— Что вы имеете в виду?
— Чего вы хотите?
Справедливости. Отмщения. В данном случае это было одно и то же.
— Того же, что и большинство рыцарей, — земель и наград.
— В, этом случае Брюс обещал возвратить брату Иннис-Хоннел, а Артуру найти богатую невесту, самую богатую в Северо-Шотландском нагорье, Кристину Макруайри, Леди Островов.
— И больше ничего?
— Покончить с войной.
— В таком случае мы хотим одного и того же.
Она не знала, насколько ошибается. Концом войны для него было бы увидеть на троне Брюса, а Макдугаллов уничтожить.
Он искоса бросил на нее взгляд. Она была так прекрасна, что сердце заныло. Но эта красота предназначалась для того, чтобы ввести его в заблуждение. До сих пор он замечал в Анне только невинную свежесть ее лица и нежность улыбки, но не видел силу. Для человека, который гордился своей наблюдательностью и способностью понимать людей, это было непростительной ошибкой.
Сегодня он узнал Анну совсем с другой стороны. Праздник и пир, игры — все это приобрело новую окраску. Возможно, это была не фантазия, а просто средство защиты: делать все возможное, чтобы сохранить образ жизни, который мог рухнуть в любую минуту.
