выпускных экзаменов в университете и продолжались на протяжении учебы в аспирантуре и докторантуре. Он все еще надеялся, что это пройдет, но продвижение по служебной лестнице добавляло хлопот. Путь к холодильнику был проторен.
Что делать, если Белый дом скажет одно, а ООН — другое? Нет, этого не произойдет: сначала они обязательно разберутся сами. Дюбуа сообщит рекомендации Международного союза астрономов одновременно президенту США и генеральному секретарю ООН.
Директор знай себе барабанила по клавиатуре. Сначала Мартинсон недоумевал, чем она могла так увлечься в решающий момент, потом догадался: просто она нашла занятие для пальцев. Все лучше, чем грызть ногти.
Он еще раз посмотрел в окно, надеясь, что вид тропического леса его успокоит. С минуты на минуту он ждал звонка. После этого он отправит инопланетянам Вопрос.
Что будет, если ему не понравится их выбор? Ничего не поделаешь: когда говорит Белый дом, приходится вытягиваться в струнку. Но вот если Вашингтон и ООН не сумеют договориться…
Тишину нарушил рев самолетов. Их было несколько, летели они на низкой высоте и, судя по звуку, относились к категории тяжелых. Мартинсон чувствовал, как дрожит у него под ногами пол.
Директор обсерватории оторвалась от монитора и скорчила недовольную гримасу.
— Каким еще идиотам взбрело в голову утюжить небо? Здесь запрещенное для полетов пространство!
Мартинсон увидел самолеты: шесть огромных четырехмоторных аппаратов, выстроившихся двумя буквами «V».
— Чертовы журналисты! — проворчала директор.
— На шести самолетах? — удивился Мартинсон. — Вряд ли! Больше похоже на военную эскадрилью.
— Что-то я не заметила на них звезд ВВС.
— Они так быстро пролетели…
Слова застряли в горле: в окне он увидел несколько десятков парашютов, усеявших голубое небо. Парашюты опускались медленно и грациозно.
— Что за черт? — Директор стукнула по клавиатуре кулаком.
У Мартинсона стиснуло грудь: он догадался, что происходит.
— У вас есть бинокль? — прохрипел он, удивляясь сухости в горле.
Директор молча выдвинула ящик стола, пошарила в нем не глядя и подала Мартинсону тяжелый кожаный футляр. Ученый открыл футляр дрожащими пальцами.
Мартинсон схватил бинокль и настроил окуляры. Руки у него так отчаянно тряслись, что ему пришлось упереться локтями в подоконник.
Он нашел в небе парашютистов в военном камуфляже и вооруженных до зубов.
— Десант, — прошептал он.
— Зачем армии выбрасывать здесь десант? Что это они надумали?
— Это не наши солдаты, — сказал Мартинсон.
У директора округлились глаза.
— То есть, как? А чьи?
Мартинсон обреченно покачал головой.
— Не знаю. В одном я уверен: это не американцы.
— Кто же, если не американцы? Кто еще посмел бы… — Она осеклась, сообразив, что к чему.
Через секунду директор уже прижимала к уху трубку прямой связи с Вашингтоном и орала в нее, как бешеная. Мартинсон облизнул губы и, приняв решение, кинулся к двери.
— Вы куда? — окликнула его директор.
— Я их остановлю! — крикнул он на бегу.
Пока он мчался по коридору, ведущему к центру управления, сердце норовило выпрыгнуть из груди.
Мартинсон ворвался в центр управления, перепугав и без того взвинченную молодежь, готовившую к работе телескоп.
— Мы подверглись нападению!
— Нападение? Что еще за выдумки?
— Перед комплексом опускаются парашютисты. Через пару минут они будут здесь.
— Парашютисты?! Зачем? Чьи?
Юнцы за пультом были напуганы не меньше Мартинсона. Увидев в углу пустое кресло, он плюхнулся в него, подкатил к главному пульту и проговорил:
— Не знаю, кто их послал, но это не наша форма. Кем бы они ни оказались, их цель — захватить телескоп и передать свой Вопрос. Мы обязаны им помешать.
— Помешать вооруженной армии? Как?
— Передадим Вопрос самостоятельно. Если это произойдет до того, как они сюда вломятся, то их высадка потеряет смысл: они опоздают.
— Вашингтон прислал Вопрос?
— Нет, — признался Мартинсон.
— А ООН?
Он отрицательно покачал головой и, включив пульт, уставился на показания приборов.
— Нагрузка полная?
— Все в абсолютной готовности, — доложил техник, сидевший рядом.
— А как?..
— Мы установили преобразователь речи.
Техник подал Мартинсону наушники с микрофоном. Тот напялил их на мокрую от пота голову и засунул в ухо один головной телефон. Подведя крохотный микрофончик к самым губам, он спросил:
— Как включить трансляцию?
Техник указал на квадратную черную кнопку.
— Но ведь у вас еще нет самого Вопроса! — прозвучал за спиной сдавленный голос.
Вместо ответа Мартинсон с силой надавил на клавишу.
В следующую секунду дверь позади него распахнулась, и голос с сильным акцентом провозгласил:
— Приказываю: руки на стол!
Мартинсон не оглянулся. Он тихо произнес в микрофон четыре слова. Усиленные мощнейшим радиопередатчиком Земли, они понеслись со скоростью света к ускользающему инопланетному кораблю.
Четыре слова. Просьба, мольба, вырвавшаяся из души Мартинсона, призыв, в который вылился единственный осмысленный вопрос, пришедший ему в голову. В нем заключалась вся надежда человечества:
— КАК НАМ ВСЕМ ДОГОВОРИТЬСЯ?!
