придерживает этот подарок до следующего дня рождения, и тогда мой большой бюст и водительские права сделают меня главной «мужеубийцей».
Вечеринки тоже не было, но я умерла бы с тоски, если бы она была. Мама купила морковный торт в кондитерской, которая совершила чудовищную ошибку, использовав простой ванильный крем вместо заварного. Какое чувство удовлетворения я бы испытала, если хотя бы что-то, пусть пустячок, было сделано для меня, как надо. Заварной крем с лихвой удовлетворил бы эти потребности. Ведь я прошу немного, правда?
Но потом я увидела, как мама смотрит на меня. Она сочувствовала мне. В ее глазах я была дочерью, с которой ей не повезло, неудачницей, потерпевшей в жизни полный провал. И мой день рождения никогда бы не мог отмечаться так весело, как ее или Бетани, когда устраивались пышные приемы для нескольких десятков самых близких и преданных друзей. Что может быть более трогательным?
Я струсила и не сказала никакой гадости. Мама с папой спели «С Днем рождения тебя», и я задула свечи, а потом открыла подарки: несколько дисков, слишком открытое платье, которое собираюсь вернуть в магазин, и пару кроссовок от папы. Съев большой кусок торта, я притворилась, что он мне очень понравился. Затем пошла к себе в комнату и стала плакать, чтобы никто не услышал.
Между прочим, Безмозглая команда подарила мне очаровательный серебряный браслетик с цифрой 16, свисающей с замочка. Думаю, что смысл в том, чтобы я смотрела на запястье и всегда вспоминала этот период своей жизни. Так и будет, если только не окажется права Бренди и я не покончу с собой.
Шучу.
Февраль
Пятое февраля
Если бы Бетани ходила бы в среднюю школу со мной, я бы ненавидела ее, а для нее я была бы глупой сестрой, а она слишком «классной», чтобы замечать меня в коридорах школы. Следовательно, разница в одиннадцать лет между нами — настоящее благо.
Я провела целый день в магазине, выбирая платье ко дню ее свадьбы. Невесты — это зло. Они настолько одержимы идеей выглядеть лучше других, что выбирают для подружек невесты такие платья, в которых и красавица будет выглядеть чудовищем. То платье, которое должна была надеть я, было длинным до пола, без бретелек, противного желтого цвета («цвета спелой кукурузы!» — хором поправляли меня мама с Бетани не менее тысячи раз). Я выглядела в нем как банан. Кроме того, оно было велико в груди, и пришлось ушивать на столько, что оставшегося материала хватило бы не только на сумочку в тон платья, но и на целый набор дорожных сумок!
Я стояла посередине магазина в нижнем белье, когда Бетани начала говорить, что она не хочет, чтобы я подстригалась до свадьбы. Пусть, мол, мои волосы отрастут, и тогда можно будет сделать какую- нибудь сногсшибательную высокую прическу.
— Но я никогда не носила высоких причесок, — запротестовала я.
— Ну вот на моей свадьбе и попробуешь, — ответила Бетани.
— Но с такой прической я буду выглядеть ужасно.
— Да, это плохо, потому что всем подружкам невесты обычно делают такие прически.
— Ну почему у нас у всех волосы должны быть причесаны одинаково?
Она тяжело вздохнула:
— Потому что тогда фотографии получаются хорошими.
— Ну почему надо выглядеть одинаково, чтобы фотографии получились хорошими?
Не выдержав, Бетани закатила глаза и скривила рот.
— Мама?! Ты слышишь, что она говорит?
Мама не замедлила вмешаться:
— Когда у тебя будет свадьба, тогда ты скажешь своим подружкам, какую прическу им сделать. Но сейчас не ты выходишь замуж, поэтому слушай сестру.
Я сказала, что, учитывая тот факт, что у меня нет даже парня, с которым я могу прийти на свадьбу Бетани, вряд ли я могу планировать свою в ближайшее время. Это было неразумно с моей стороны.
Потому что тотчас же мама и Бетани по очереди стали набрасываться на меня, расспрашивая про Скотти. Почему я, глупая, не приглашу Скотти на свадьбу? Ведь он такой красавчик и милашка, и я по- настоящему пожалею, если он заведет себе другую девушку. Затем они перестали говорить со мной и стали говорить обо мне, словно меня здесь не было.
— Не понимаю ее, Бетти. Твоя сестра собирается всю молодость хандрить, вместо того чтобы встречаться с таким крутым парнем.
— Она обожает хандрить, мама. Ей надо взбодриться.
— Знаешь, что ей нужно по-настоящему?
— Что, мама?
— Ей нужна небольшая перспектива.
— Точно.
— Полагаю, что самое плохое в твоей жизни — это пытаться решить, следует ли пригласить классного парня-футболиста на свадьбу сестры…
Я давно поняла, что мама и Бетани связаны своими «блондиновыми» узами, и мне туда не прорваться. Лучше буду держаться в стороне и не пытаться установить с ними контакт.
— Боже мой! Свадьба через четыре месяца, — взвизгнула я. — Неужели вы думаете, что я смогу найти себе парня за это время?
Две пары одинаковых голубых глаз буквально буравили меня насквозь и словно говорили, что они на это и не надеются.
Какая-то древняя старушка продолжала делать примерку, закалывая на мне ткань в разных местах, то подтягивая, то отпуская ее. Думаю, в этой примерочной она слышала кое-что похуже. Например, невеста, в день первой примерки слезливым голосом признающаяся в своей беременности от друга жениха, или стервозные подружки невесты, размышляющие о том, когда же молодые разведутся, или мать жениха, подозревающая, что ее сынок — голубой.
Неужели я единственное существо женского пола, считающая свадебные церемонии смешными. Лично я собираюсь сбежать: лишь я, муженек и священник где-нибудь на побережье Ямайки. Намного лучше, чем свадьба Бетани в церкви, полной народа. Невеста, претворяющаяся, что она девственница, с отцом, волочащим ее по проходу к алтарю, словно она мешок с поношенной одеждой. Будучи подружкой невесты (сомнительная честь), я не смогу скучать где-нибудь на задних рядах, мне придется быть в центре внимания на всеобщем обозрении.
Честно говоря, не понимаю, что Бетани и ее жених, Грант, нашли друг в друге. Весь прикол в том, что их нельзя разделить, как игрушечных Барби и Кена на верхушке свадебного торта. И еще он делает супербольшие деньги, проворачивая сделки на Уолл-стрит. (Отсюда его прозвище Г-кошелек.) Уже несколько лет он мечется между Силиконовой Долиной в Калифорнии и Силиконовой Аллеей в Нью-Йорке. После свадьбы счастливая парочка продолжит золотую техно-лихорадку и прочно обоснуется где-нибудь в районе Бей — Клондайк для желающих разбогатеть, вкладывая деньги в рискованные предприятия.
Да, сомнительные причины для заключения брачного союза. Все же мои отец и мать вместе уже двадцать восемь лет, потому что мама была капитаном студенческой команды, а папа судил все матчи с ее участием. Вот так.
Бетани и Г-кошелек напрочь лишены сексуального влечения друг к другу. Между ними никогда не пробегала искра. Конечно, я не хочу сказать, что им следует тереться язычками двадцать четыре с
