– Нет у меня времени на игры. Где он, черт побери?
– А вы не знаете? – спросила я. Женщина снова пожала плечами:
– Почему это я должна знать?
Мы с Берт переглянулись. Может, мы что-то упустили? Может, стоит начать по новой?
– Ну ладно, – вздохнула я. – Давайте с самого начала. Кто вы такая?
Дамочка ответила не сразу. Правда, повернулась к нам, не вынимая правой руки из заднего кармана изучаемых джинсов и с довольно странным выражением на лице. Как будто пыталась на что-то решиться.
– Окей, – наконец сказала она, видимо приняв решение. – Я Максина Ледфорд, жена Глена. Миссис Глен Ледфорд. – Голос ее слегка дрогнул. – И я… э-э… собираю его вещи.
Собирает? Не хотелось бы судить сгоряча, но лично мне показалось, что Максина скорее обыскивает пожитки Ледфорда. И даже наше присутствие ее не остановило. Представившись, она тотчас повернулась к нам спиной и запустила руку в карман брюк, висевших по соседству с джинсами.
– Похоже, вы, подружки, слегка опоздали, – заметила Максина, переходя к следующему предмету одежды – клетчатому пиджаку – и принимаясь сноровисто обшаривать внутренние карманы.
– Вы правы, – откликнулась Берт. – Нам следовало прийти пораньше. Я имею в виду…
Я ошарашенно посмотрела на сестру. О чем это она толкует?
– …наверное, нам стоило зайти, чтобы выразить соболезнования, как только мы услышали о гибели вашего родственника, – продолжала Берт; она и впрямь выглядела несколько виноватой из-за такой оплошности. – Мы так расстроились, когда узнали об этой трагедии. Должно быть, для вас это ужасное потрясение.
Святые небеса! Неужто Берт снова решила поиграть в светский визит к осиротевшим родственникам? Мне казалось, она покончила с этим еще у Элис Мурмен.
– Что-что? – переспросила Максина, не оборачиваясь. – А-а, это вы о Расселе? Ну да. Такое потрясение – передать не могу! Прямо сердце разрывается.
Это душещипательное признание немного потеряло от того, что дамочка произнесла его на одной ноте, продолжая ковыряться в карманах пиджака.
– Слушайте, у меня тут кой-какие делишки Мой… э-э… муженек свалил, и все такое, так что, если не возражаете…
– Ваш муж свалил? – переспросила я. Сердце мое упало. И она даже не знает, где он теперь?
– Я вам очень сочувствую, – проникновение заметила Берт.
На сей раз мы с Максиной уставились на нее уже вдвоем.
– Сочувствуете?
– Ну да, он же вас бросил, – пояснила Берт.
– А-а… – Максина снова нырнула в шкаф. – Ага. Барахло, а не мужик.
Очевидно, крушение семейного корабля глодало нашу новую знакомую изнутри, никак не отражаясь снаружи.
– Вот как… Так вы что, разводитесь?
– Нэн! – одернула меня Берт, явно шокированная.
– Да брось, сестренка, – отмахнулась я, – какие уж тут правила хорошего тона! Не видишь, что ли, – эта женщина обыскивает шмотки Ледфорда!
Максина ничуть не обиделась. Переминаясь с ноги на ногу, она смотрела на меня все с тем же странным выражением – будто взвешивая все «за» и «против».
– Ну ладно, – вздохнула она наконец, – да, мы с Гленом разводимся. И я пытаюсь отыскать его… э-э… чековую книжку. Прежде чем он… э-э… вернется за вещами. – И снова ее голос дрогнул.
– Когда вы виделись с Гленом в последний раз? – спросила Берт.
Максина перешла к обуви: начала остервенело трясти башмаки. Она подняла на нас раздраженный взгляд.
– Что? Слушайте, нет у меня времени отвечать на ваши дурацкие вопросы! Я знаю одно: Глена здесь нет. А все остальное меня не касается.
– А вы знали, что Глен вел какие-то дела с Расселом? – спросила я.
Миссис Ледфорд окинула меня оценивающим взглядом, и глаза ее сузились.
– Дела? Нет. Об этом я ничего не знаю. – Последнюю фразу она произнесла так быстро, что все слова слились воедино.
Но почему, черт возьми, почему же я ей не поверила?
– Вы уверены? – настойчиво спросила я. – А вот жена Рассела об этом знала. Она-то и рассказала нам об этом самом деле.
– И об этом мотеле, – вставила Берт. Максина заметно смутилась:
– Жена Рассела? Вы виделись с женой Рассела?
– Ну да, – кивнула я. – Элис сказала, что Глен и Рассел вместе проворачивали какое-то дельце, которое должно было обогатить обоих. Чтоб жить потом в свое удовольствие и забот не знать.
– Забот не знать? Ха-ха! – Максина изучала внутренности домашних тапочек. – Много у Рассела теперь забот? – В голосе ее сквозила злоба, и почему-то он по-прежнему дрожал.
Внезапно до меня дошло. Я поняла, что это за дрожь. То был страх. Максина была до смерти напугана.
– Что происходит? – спросила я. – Чего вы боитесь?
Женщина резко обернулась, ее зеленые глаза вспыхнули.
– Это вы меня спрашиваете? Старине Расселу перерезали горло, а вы недоумеваете, чего я боюсь? У вас хоть капля мозгов имеется?
Я лишь тупо смотрела на нее, не зная, что сказать.
– О чем это вы? – растерянно вопросила Берт.
– Бедняга Рассел решил, что все просчитал, – продолжала Максина. – Ну еще бы! Одного он не знал: с кем связался. Но я-то ему говорила, я его предупреждала! – Для пущей убедительности Максина ткнула пальцем в мою сторону. – Но куда-а там! Рассел у нас самый умный, он все и без меня знает! Так оно и было. Слишком много знал. А если мы тоже будем много знать, то и схлопочем, как и он. Упаси боже!
Метнувшись от шкафа к крохотной сырой пещере, которую в мотеле «Блуберри-Хилл» потешно величали ванной комнатой, Максина принялась выворачивать карманы банного халата.
– Эй, вы двое, – бросила она через плечо, – вы бы лучше поостереглись, а? Если, конечно, вы знаете не так много, как Рассел. А уж коли так – тогда неважно: все равно вам крышка.
Она что, нам угрожает?
– Слушайте, Максина…
– Ой, что это? – вскрикнула вдруг женщина, оборачиваясь к окну. Мы с Берт тоже повернули головы.
Как и в большинстве мотелей, окна в номере шестом были снабжены плотными шторами, плюс тюлевые занавески под ними. Разумеется, в «Блуберри-Хилл» тюль отличался сероватым налетом, однако свет все-таки пропускал. Правда, ничего пугающего сквозь эти грязные
