Герцог не обернулся, словно еще раз увидеть лицо Клио было для него невыносимо.
- Я думаю, на сегодня с нас хватит мелодрам. Вору Лилии достаточно просто исчезнуть. Когда будете уходить, не забудьте захватить инструменты. Комната и так загромождена.
Он вышел, и на лестнице раздались его шаги. А в комнате наступила тишина. Каллиопа не находила слов. Это был тот редкий случай, когда ее благоразумие, здравомыслие оказались бесполезными.
- Ты меня ненавидишь, Кэл? - спросила Клио.
Каллиопа покачала головой и зажмурилась, словно желая изгладить из памяти все происшедшее.
- Зачем ты крала эти вещи, Клио? Мы не нуждаемся в деньгах. И коллекцию папа не согласился бы пополнить таким способом.
- Кэл! Ты меня достаточно хорошо знаешь, как ты можешь думать, будто я делала это из-за денег!
- Я думала, что знаю тебя. Но оказалось, что не так уж хорошо. Ты все от меня скрывала. Ты же знала, как я ненавижу Вора Лилии, как невыносимо для меня исчезновение всех этих сокровищ, навсегда потерянных для науки. И ничего мне не говорила. Ты выставила меня полной дурой!
- Как я могла рассказать? Мне поневоле приходилось скрывать, но это было невыносимо трудно. Ведь ты моя сестра, и я так хотела поделиться с тобой. Сознаться во всем!
- Так почему ты не созналась?
- Потому что эта работа слишком важна! Я не могла позволить личным чувствам помешать мне. - Клио перевела полные слез глаза на Камерона: - Вы-то меня понимаете, лорд Уэствуд? Ведь вы отправили коллекцию вашего отца назад в Грецию.
- Да, - сказал он. - Но она была моей собственностью.
Клио вскинула подбородок.
- Те, кто владел этими предметами, не были их настоящими владельцами. Они их украли.
- Клио, но неужели ты не подумала о нас - о папе, девочках? - спросила Каллиопа грустно, внезапно чувствуя огромную усталость. - Что, если бы тебя поймали?
- Поймал кто-то другой, а не эксцентричный герцог, ты хочешь сказать? Я думала об этом, конечно. Я даже каждый раз оставляла письмо для тебя в своей спальне, где все объясняла. Но я хорошо справлялась, и потом, я была не одна, у нас целая сеть единомышленников. - Она улыбнулась цыгану-аристократу. - Правда, Марко?
Он улыбнулся ей в ответ, и Каллиопа впервые разглядела, что сообщник ее сестры очень хорош собой.
- Si, signorina. Синьорина Каллиопа, ваша сестра - самый ловкий контрабандист во всей Англии.
- Будет чем похвастаться в Альмаке, - пробормотала Каллиопа.
- Мне ужасно жаль, что я расстроила тебя, Кэл, - снова заговорила Клио. - Пожалуйста, поверь мне! Но дело надо было сделать. - Она подошла к Марко, чтобы помочь ему сложить инструменты.
- Пойдем, Каллиопа, - тихо позвал Камерон, беря ее за руку. - Здесь холодно, а у тебя такой вид, что тебе не помешала бы чашка горячего чая.
- Мама всегда считала чай лучшим лекарством, - согласилась Каллиопа, покорно идя с ним к двери.
- Наверное, она была права, если в чай к тому же добавить хорошую порцию бренди.
Они поднялись по лестнице и двинулись назад по пустому коридору. Когда они шли этим путем всего полчаса - или сто лет? - назад, Каллиопа испытывала напряженное ожидание. Теперь же - усталость и оцепенение.
- С самого начала это была Клио, - повторила она. - Как же я могла ничего не замечать? Как могла быть такой слепой?
- Ты, скорее всего, замечала что-то, но отказывалась это признавать. Даже наедине с собой. Трудно признавать ошибки людей, которых любишь. Почти так же, как свои собственные.
Каллиопа вспомнила, как сестра сжигала, свой костюм Медузы, как показала ей список прозвищ. И она все время опасалась герцога. Замечала ли Каллиопа странное в ее поведении? Или отказывалась признавать факт, что вор-то совсем рядом?
- Не знаю. Я ничего не понимаю. Но не хочу, чтобы ей было плохо.
- Конечно, ведь она твоя сестра. Она просто взялась за дело не с той стороны.
- Еще бы!
- Но у нее имелись основания. Она была уверена, что поступает правильно.
Каллиопа остановилась и вгляделась в лицо Камерона. Он ответил ей твердым взглядом, его темные глаза были полны тревоги и жалости. Он жалел ее и считал, что Клио права!
И внезапно его спокойствие, его сочувствие разозлили Каллиопу. Ей вдруг вопреки всякой логике захотелось поколотить его, сбить с ног, как он сбил герцога.
- Тебя как будто не очень удивило признание Клио, - сказала она.
Его взгляд стал настороженным.
- Каллиопа, послушай меня. Помнишь, я обещал что-то рассказать тебе?
- Получается, что ты знал? Про Клио?
- Узнал совсем недавно. Помнишь имя - Лиловый Гиацинт?
- Так ты об этом собирался мне сказать?
- Да.
- Почему ты не сказал сразу же? Оставил меня в неведении, пока мы не наткнулись на Клио с ее цыганом в этой ужасной комнате. Ты позволил мне…
Позволил ей соблазнить себя! Внезапно она почувствовала, что больше не выдержит. Захотелось рыдать, кричать, колотить кулаками в стену. Все, кого она больше всех любила, кому верила, лгали ей. Скрывали от нее правду
- Я хочу домой, - выговорила она, отворачиваясь от Камерона. - Я устала. Устала от всего и от всех.
- Каллиопа, пожалуйста, дослушай! - настойчиво произнес Камерон.
Но она уже бежала по коридору туда, где было светло и весело. Скорее снова в привычный мир, подальше от этих холодных подвалов, полных сокровищ и лжи! Тогда она снова станет собой, обретет почву под ногами.
Но она знала, что прошлого уже не вернуть.
Камерон смотрел вслед убегавшей Каллиопе, чье белое платье быстро таяло в темноте. Всем своим существом он хотел броситься за ней, обнять и не отпускать, заставить выслушать себя и понять. Но он успел хорошо узнать Каллиопу и догадывался, что такая тактика на нее не подействует. Он вспомнил, как герцог держал Клио за руки, как впивался в нее горящими глазами, а она отказывалась слушать. Сестры Чейз упрямы и несговорчивы, и силой от них ничего не добьешься. Подействовать можно только мягкими, разумными доводами. Авертон этого понять не мог, а Камерон только начинал понимать.
Он любил Каллиопу не в последнюю очередь за упрямство и сильную волю. За убежденность, за страстность, с которой она защищала справедливость, даже пусть это была не та справедливость, в которую верил он. В ней был внутренний огонь, который она считала надежно укрытым за безупречными манерами, за изящными белыми платьями, но который постоянно горел в ее глазах. Прорывался в смехе. Его жадно влекло в тепло этого огня, он слишком долго скитался один в холодном мире.
Каллиопа нужна была ему рядом, на всю жизнь. Чтобы ссориться, досадовать, целоваться и любить. Если бы только ему удалось завоевать ее любовь, выпустить этот огонь на волю!
Но черт побери ее упрямство! Камерон пнул стену, даже не почувствовав удара. Она просто не станет его слушать.
- Где Каллиопа? - услышал он голос Клио. Она шла к нему по коридору с фонарем в руке. Невозможно было представить, что она только что пыталась похитить алебастровую статую. Каждый волосок ее рыжих кудрей аккуратно лежал в прическе, коричневое платье выглядело безупречно. Вся она была спокойной и элегантной.
И ее спокойствие, как ни странно, дало Камерону надежду. Одна из черт, присущих музам, - переменчивость. Может быть, Каллиопа не будет сердиться долго?
- Она вернулась к гостям, - ответил он.
