- Я знаю. Если есть бог, защищающий женщин, то он, несомненно, твой покровитель. Но ты все-таки должен был сказать мне, тогда я не испытала бы такого потрясения, как вчера ночью.
- Я догадался, только увидев картину в библиотеке аббатства. И тогда не был до конца уверен. До тех пор, пока мы не застали ее с Алебастровой Богиней.
- Я говорила с Клио. Она поклялась, что о Воре Лилии больше никто не услышит. Но когда я думаю о том, какому риску она себя подвергала!…
- Это вполне в духе муз. Если вы что-то отстаиваете, то беззаветно, страстно, до конца.
Каллиопа засмеялась:
- Никогда не подозревала, что во мне есть страстность. Я думала, что просто умею отличить правильное от неправильного. До того…
- До чего?
- Как встретила тебя. Ты помог мне открыть во мне, во всем мире такое, о чем я не подозревала. Если во мне есть сейчас смелость и страсть, то это ты их разбудил. Ты сам - настоящая муза, только в мужском воплощении…
Его маска невозмутимости, наконец, дала трещину, и он посмотрел на нее глазами, полными надежды, страха, желания. Те же самые чувства переполняли сейчас и саму Каллиопу.
- Каллиопа, я никогда…
- Нет. - Она прижала палец к его губам, как в прошлый раз, когда они стояли на террасе. - Дай мне досказать, пока я не струсила. Я вчера была не права, отказавшись тебя выслушать. Я не поверила тебе. Для меня это не такое простое дело - доверять. Но теперь я точно знаю, что ты всегда скажешь мне правду, независимо от того, хочу я ее знать или нет. Я могу быть уверена, что ты защитишь меня и мою семью, что поддержишь меня, даже если не будешь со мной согласен. Как согласился, например, помочь мне искать Вора Лилии.
Он с улыбкой взял ее за руку и прижал к своему сердцу, и она почувствовала сквозь одежду его сильные удары.
- Каллиопа, я согласился помогать тебе ловить Вора Лилии, только чтобы иметь предлог проводить с тобой время.
Каллиопа радостно рассмеялась:
- Ты хотел проводить со мной время? Даже после того, как я с тобой спорила, ругалась?
- Мне казалось, что только так ты будешь общаться со мной. Но ты оценила, на что мне пришлось пойти ради тебя? Блуждать по подземным коридорам. Якшаться с преступниками, цыганами и даже герцогами. Жуткая компания!
- Но почему ты хотел… быть ко мне ближе?
- Ну, во-первых, потому, что ты красивая, - сказал он с лукавой улыбкой и, обняв ее за талию, приподнял и закружил, погрузив в водоворот смеха. - И еще из-за твоей страстности, которую ты в себе не сознавала. Но я почувствовал, увидел ее в твоих глазах. Она притягивала меня, и я не мог устоять. По- моему, ты вообще не столько муза, сколько сирена.
- Упрямая сирена!
- Я обожаю твое упрямство. Меня восхищает, как отчаянно ты защищаешь тех, кого любишь, как отстаиваешь идеи, которые считаешь справедливыми.
Каллиопа снова и снова смеялась от счастья и, наконец, переведя дыхание, крепко обняла его за шею.
- А раньше мое упрямство никому не нравилось. Но ты в самом деле считаешь меня красивой?
- Самой красивой женщиной в Англии.
- Но не в Греции? Я уверена, что там ты встречал потрясающих красавиц. Настоящих богинь.
- Но с тобой им не сравниться, о главная муза. Ты та, кого я всегда искал. Я так долго скитался по миру, а ты все время была здесь. Моя неистовая Афина!
- А не воззвать ли нам к еще одной богине прямо сейчас? - прошептала она.
- К какой же? - улыбнулся он.
- К Афродите. Разве она уже не показала нам свою благосклонность? - Она с улыбкой взяла его за руку и повела к роще. Только там на их полянке она могла открыть ему все то, что было у нее на сердце. Но не окажется ли это труднее, чем в прошлый раз?
Он молча пошел за ней. На лужайке она повернулась к нему с сильно бьющимся сердцем:
- Кэм, я должна сказать тебе…
Но его губы заглушили ее робкие слова, завладели ее дыханием, чувствами, и вот она уже перестала ощущать землю под ногами. Кругом был только он. Ее пылкое желание, пробудившееся на этом памятном месте, встретило его желание, такое же - нет, куда более сильное. Он увлек ее на траву, и она со стоном обвила его руками, ощутив на себе его сладостную тяжесть. Изгибы их тел идеально соответствовали друг другу. Как она пыталась заглушить, подавить свои чувства к нему, отрицала то, что было у нее в сердце! Но чувства заупрямились и не позволили от себя избавиться. И теперь они вырывались наружу россыпью искр, радужным калейдоскопом, необузданной радостью.
Она любила его, вот и все.
Когда Каллиопа открыла глаза, то увидела, как сквозь ветви пробивается серовато-желтый свет. Кажется, уже вечерело, но она не могла стряхнуть с себя чудесную истому, лень было даже пошевелиться. Их одежда была разбросана по полянке кучками шелка и льна, и ветер слабо шевелил ее. Она приподнялась на локте и увидела, что Камерон лежит с закрытыми глазами, и на его губах блуждает улыбка. Какой он милый и какой спокойный он сейчас! Отдыхает, словно Аполлон, пробудивший солнце.
Каллиопа нежно прижалась к нему, коснулась губами его щеки. Он, не открывая глаз, привлек ее ближе.
- Спасибо, - прошептала она.
- Это мне надо благодарить тебя, Афродита, - хрипло выговорил он.
- А когда в церкви огласят наше бракосочетание и тебе уже поздно будет бежать, ты все еще будешь меня благодарить?
- Тебе тоже будет поздно бежать! Музы так переменчивы, что я, пожалуй, испрошу специальную лицензию. Чтобы тебе меньше оставалось времени передумать.
- Я и не подумаю бежать. Я собираюсь следовать за тобой повсюду.
- Прекрасно. Так я всегда буду знать, когда ты замышляешь ловить воров и подвергать себя опасности.
Каллиопа погладила его руку, ощущая дремлющую силу его мышц.
- С ловлей воров покончено раз и навсегда. Мне не понравилось то, что я обнаружила в конце охоты.
- Очень рад это слышать.
Она приподнялась, и заглянула ему в лицо, и залюбовалась его ленивой, непринужденной полуулыбкой, которую так обожала.
- Но я вовсе не хочу, чтобы наши приключения на этом закончились. Я же только что открыла в себе авантюристку и пока не готова снова становиться степенной и благоразумной.
Он намотал ее длинный черный локон на палец.
- Разве ты была когда-то степенной и благоразумной? Я этого не заметил. Но я-то теперь старый домосед. Старый граф, а скоро буду женатым старым графом. Мои скитания закончились.
- Лучше бы они все-таки еще не совсем закончились, потому что мои только начинаются. А если я пущусь на поиски приключений в одиночку…
- Никогда! - Смеясь, он поцелуем не дал ей договорить. - Ну хорошо, моя муза. Что ты скажешь о медовом месяце в Греции?
- Подойдет - для начала.
- Но когда мы вернемся, то начнем создавать собственную ватагу муз. Или маленьких божков и богинек.
Каллиопа рассмеялась:
- Неужели ты хочешь иметь столько дочек? Это не просто, уверяю тебя. Особенно если они унаследуют чейзовское упрямство.
