Иден окинула взглядом стены, от пола до потолка заставленные редкими изданиями в кожаных переплетах. Даже воздух здесь пах чем-то дорогим и изысканным. Желание, чтобы Джереми снова поцеловал ее, равносильно желанию влезть на скалу, спуститься с которой можно, только прыгнув на острые камни. Это совсем не мудро, но…
Тень промелькнула на улице. Иден автоматически повернулась, потом аж подпрыгнула в кресле и бросилась к окну. Сердце забилось сильнее.
Мимо бежал Джереми. Не по дорожке, как обычно, а по газону. Он бежал очень быстро. Впереди, метрах в двух, что-то темнело. И вероятно, он не видел этого.
Иден открыла окно, высунулась и выкрикнула его имя. Слишком поздно! Он споткнулся, заскользил, покатился и налетел на дерево.
— Джереми, нет! Нет! Ох, нет! — закричала она и бросилась к двери.
Ее бег, казалось, тянулся целую вечность. Она ничего не замечала вокруг. Только молилась, чтобы с Джереми было все в порядке.
Джереми сидел на земле, прислонившись могучей спиной к дереву. Одно колено поднято. Другая нога вытянута. Поза расслабленная. Глаза закрыты. Он выглядел совершенно здоровым и спокойным.
— Иден, — произнес он всего одно слово.
— Ты в порядке? Я видела… и решила… Как ты узнал, что это я, если даже не открыл глаза?
В легкой улыбке поднялись уголки губ.
— Я могу тебя чувствовать, — засмеялся он. — Ты мне не веришь?
— Не… знаю, может, и верю.
Джереми продолжал улыбаться.
— Хорошо. Не верь всему, что говорят тебе мужчины. Но я, — продолжал он, — и правда чувствую тебя. Когда ты рядом…
— Почему?
— Ты хорошо пахнешь. Я всегда знаю, когда ты входишь в комнату. — Голос низкий, хриплый.
Иден чуть не задохнулась, припомнив вкус его губ. И вдруг нахмурилась.
— Ты пытаешься отвлечь меня?
— К чему мне это?
— Я видела, как ты упал. И ты ушибся. Правильно?
— Пострадала только моя гордость. Я раздвигал границы своих возможностей и не вовремя задумался. Неудачный опыт.
Иден помолчала.
— Ты всегда раздвигал границы своих возможностей. Даже когда мы были почти детьми. Почему? Что заставляло тебя это делать? — С минуту ей казалось, что он не собирается отвечать. — Впрочем, это не имеет значения, — решила она облегчить ему задачу.
— По-моему, это происходит только в тех случаях, когда ты смотришь на меня. Кстати…
— Что? — Она склонила голову набок.
— «Астон-мартин».
— Ммм. Симпатичная машина.
— Думаю, она в гараже. Ты можешь ездить на ней.
Иден чуть не подавилась.
— Я? Нет, я не могу.
Джереми поднялся на ноги. Она заметила, что он поморщился, но ничего не сказала. Он явно не хотел ее сочувствия. Джереми приблизился и нежно коснулся ее щеки.
— Наслаждайся жизнью, маленькая Иден. Воспользуйся возможностью и поиграй. Если хочешь, возьми «астон» и покатайся на нем. Таким образом, ты окажешь мне любезность.
Иден подозревала, что все до последнего слова ложь, однако улыбнулась.
— Окажу, — сдавленным шепотом подтвердила она.
— Я могу и приказать.
— Ну не будешь же ты…
— Не буду. — Джереми покачал головой. Пальцы его обводили ее лицо. — Не беспокойся обо мне, Иден. — Он убрал руку. — Я раздвигаю границы, потому что знаю — это правильно. Это позволяет мне чувствовать себя живым. И надежным. И у меня есть причины так поступать.
В детстве и юности я не хотел быть под каблуком у тети и сопротивлялся изо всех сил. А тетя Роза согласилась воспитывать сорванца исключительно из чувства долга перед семьей. Фактически она ненавидела меня. Когда она была молодой, то влюбилась в моего отца, а он, очевидно, в нее. Они обручились. Но он… В общем, моя мать, сестра тети Розы, забеременела. И он женился на ней. Мои родители умерли молодыми, а я приехал сюда. Тетя Роза смотрела на меня и постоянно видела во мне отца. Мы с ним очень похожи. Легче всего было где-нибудь спрятаться от ее гнева. Но я этого не сделал. Теперь проще всего уйти в отставку и укрыться в безопасном месте. Но я не могу. Я должен раздвигать границы. Это меня спасает.
Иден посмотрела ему в глаза и увидела в них решимость. Да, Джереми всегда боролся со своей тетей и не позволял той заметить, как его мучает ее несправедливая жестокость. И ныне он тоже не собирался сдаваться.
— Если ты не будешь раздвигать границы, то перестанешь быть самим собой, — мягко начала она. — Все это должно помочь тебе. — Она улыбнулась. — Мне Доналд рассказывал, что в университете ты считался, чуть ли не гением. Бизнесмены в очереди стояли, чтобы получить у тебя консультацию. И ты добивался успеха.
— Доналд немного пристрастен, — улыбнулся Джереми.
— Да, конечно, он пристрастный, но еще мудрый и честный. Продолжай раздвигать границы, — проговорила она. — Ты можешь еще много чего сделать. Только другого.
Джереми нахмурился. Иден поняла: он не хочет делать ничего другого.
— Пойми, когда испытываешь судьбу, лучше найти себе партнера, — продолжала Иден. — Кто-то должен предупредить тебя, что впереди препятствие. У тебя уже есть Доналд, с которым ты играешь в баскетбол. Найми кого-нибудь еще. У тебя же зелени куры не клюют.
— Зелени? — Он засмеялся. — Люди еще говорят «зелень»?
— Конечно.
— Ладно. У меня куча зелени. И ты думаешь, что мне следует нанять кого-то, чтобы он стал моим напарником, скажем, в преступлении? — развеселился он.
— Почему бы и нет? — Иден, похоже, не слышала его последних слов. — Я видела, как ты пытался залезть на специальную стенку. Есть слепые люди, которые ездят на велосипеде. Некоторые даже учатся ориентироваться по звуку. Или можно кататься на скейтборде. Конечно, не в одиночку…
— На скейтборде? — с невероятно хитрым выражением лица переспросил Джереми.
— Не в одиночку, — повторила Иден, удивляясь, что на нее нашло? Почему она так себя ведет? Возникло ужасное чувство, что Джереми немного подтрунивает над ней. И еще более ужасное ощущение, что она излишне заботится о нем. Неважно, похож он на своего отца или нет, но Джереми способен сильно обидеть. А ее уже и так не раз обижали. С Фултоном следует быть очень осторожной.
Иден отошла, потом оглянулась, почувствовав на себе взгляд Джереми, и, нахмурившись, шагнула ближе.
— Нет, не делай этого. — Пальцы Джереми отвели ее руку в сторону. — Ты запачкаешься в крови.
— Ты ушибся! — воскликнула она. — Я не заметила. Мы должны что-нибудь сделать.
— Я в порядке, спасибо. Но обещаю подумать над твоим предложением.
Стало ясно, что он серьезно пострадал.
— Тебе не обязательно быть одиноким, точно остров в океане, — не смогла удержаться Иден.
— Объясни.
— Ты знаешь, о чем я говорю. Когда мы учились в школе, ты встречался с множеством хорошеньких девушек. Но, ни одну никогда не подпускал близко. Ни одной из них не дорожил. Ты вел себя, как надменный
