— Героиня — бедная сирота. Ее приютило государство, доброе, справедливое, предусмотрительное государство. Неблагодарная героиня убегает. Ее ловят. У предусмотрительного государства есть заведения для неблагодарных сирот. Она убегает еще много раз. Это рассматривается как черная неблагодарность. К моменту последнего побега ей исполняется двенадцать лет. Когда ее поимка кажется неизбежной, из тени неожиданно выходит спаситель. Он довольно невзрачный, этот новый герой. Бродяга, пьяница, вдобавок хромой. Если бы он не был пьян, то ни за что бы не вмешался. Впрочем, позднее он не раз повторял ей это… Продолжать?.. Наша героиня погружается на самое дно вслед за своим спасителем, становится ради него фальшивой калекой, попрошайкой, в совершенстве усваивает искусство воровства. Короче, всячески поддерживает его в старости. Ему не удается изнасилование, когда ей еще нет и четырнадцати; впрочем, это происходит скорее случайно, чем для разнообразия сценария. Она вырастает на помойках, становится предводителем банды подростков, расправившись с ее прежним вождем в не слишком рыцарском поединке. Это — короткий период ее славы… Но вот в квартале появляется организованная преступность, настоящая преступность. Нужно сотрудничать или уходить. Она выбирает сотрудничество, потому что ее спаситель, окончательно опустившийся, не хочет трогаться с насиженного места. Какая преданность со стороны нашей героини, какая самоотверженность!.. Теперь ей остается только стать проституткой, чтобы обеспечить несчастному благородному старцу те несколько ежедневных бутылок спиртного, которые необходимы ему для счастья. Но нет, в последний момент происходит очередная неожиданная развязка: появляется еще один спаситель. Он молод, силен, уродлив, это восходящая звезда трущоб. Он видел ее поединок, она забавляет его, и он предлагает ей свое бескорыстное покровительство. Она соглашается. Еще один период процветания. Ей шестнадцать. У нее имеется ежедневный кусок хлеба и не только хлеба; она может спать, когда и сколько ей хочется, у нее шикарные наряды. К тому же она может читать книги. И она читает, читает, читает.
В неожиданно наступившем молчании Эгон бросает быстрый взгляд на девушку. Ее лицо искажено гримасой, руки судорожно стискивают гриф гитары, но она продолжает, звонко и насмешливо:
— Тем временем благородный старец умирает, погубленный слишком высококачественными напитками, которыми его в избытке обеспечила неожиданно достигшая успеха воспитанница. Наступает день, когда юный и уродливый главарь банды требует с нее должок — разумеется, его покровительство было не бесплатным. Испорченная прочитанными романами, наша героиня еще раз проявляет самую черную неблагодарность и отказывает ему, ожидая, что он поведет себя по традиционному сценарию, согласно которому отрицательный герой с великодушным сердцем уходит и возвращается влюбленным, очарованным ее невинностью. Однако отрицательный герой, не знакомый с этим сценарием, пытается воспользоваться ее беспомощностью. Возмущенная, она убивает его и исчезает.
Казалось, Меланэ полностью исчерпала заряд гнева; она заканчивает лишенным выражения голосом:
— Девушка покидает родину-мачеху с полицией и бандитами на хвосте. К счастью, она встречает верующую женщину, которая рассказывает ей про Центр. Она записывается прихожанкой ближайшей Церкви Моста и в течение трех месяцев скрывается от преследователей, постоянно ощущая за спиной их дыхание. Продолжение в следующем номере.
Эгон не торопится нарушить молчание, не столько по расчету, сколько из необходимости оценить все, что он узнал, заполнить пробелы, восстановить рассказ, исходя из отрицательных его аспектов: унижения презрением, виновности в насилии, любви в ненависти и, может быть, ненависти в любви. И эта свирепая ирония… Он никогда не подозревал ничего подобного у Меланэ… О нет! Это не обычная Талита. Обхватив гитару обеими руками, она сидит, не открывая глаз.
— Все это так важно? — негромко спрашивает наконец Эгон. Девушка вздрагивает, но он спокойно продолжает: — Как это может быть важным для того, что ты делаешь здесь, для твоего пребывания здесь, для того, что ты хочешь сделать, для того, кем ты хочешь стать? Однажды ты не обратилась в бегство с помощью Моста, Меланэ. Ты не позволила преследованию продолжаться дальше.
Она смотрит на него расширившимися глазами. Эгон встает и оставляет ее наедине со своими вопросами.
Через несколько дней она возобновляет тренировки с предназначенными для этого наставниками, а Эгон возвращается к своей обычной работе — рассказывать стажерам о принципах действия Моста и способах его изготовления. Все это время, как и остальные наставники, он поочередно дежурит по неделе у Моста, в центре управления, в лазарете, на кухне, в саду.
Меланэ находит его именно в саду. Ничто в ее поведении не говорит, что она искала его. Он видит, как девушка небрежной походкой, раздвигая руками свисающие над аллеей ветки, постепенно приближается к нему. Он продолжает поливать цветы, не поднимая головы, когда она останавливается возле него. «Добрый день», — говорит она наконец. Он отвечает: «Добрый день». Неужели она улыбнулась? Нет, конечно, но в ней не чувствуется обычного напряжения. Она присаживается на одну из каменных глыб, искусно расставленных вокруг фонтана.
Продолжая работать, Эгон время от времени поглядывает на девушку, которая смотрит в сторону, на горы. Приближается вечер, и темно-синее небо за стенками купола, защищающего сад, кажется монолитным и в то же время загадочно хрупким. Слабеющий солнечный свет оставляет на вершинах ледников вокруг Центра таинственные эфемерные знаки, сверкающие на вечных снегах.
Эгон заканчивает поливку, ставит лейку на бордюр фонтана и пьет воду, зачерпнув ее в пригоршню. Под куполом сегодня жарко, несмотря на хорошую вентиляцию. Меланэ сбросила комбинезон и на ней только короткая туника без рукавов, прихваченная поясом вокруг талии. Он любуется отдыхающим юным телом, непринужденностью позы, женственной округлостью ног и рук, которые уже не кажутся такими сухощавыми, как раньше. Его взгляд поднимается выше… чтобы наткнуться на иронический ответный взгляд голубых глаз.
— Довольны мной? — спрашивает Меланэ.
Он проводит влажными руками по своим щекам и кивает головой.
— А ты?
— О, я очень довольна вами.
Ответ застигает его врасплох; особенно удивительным кажется подобие улыбки на ее лице.
Через несколько мгновений девушка отворачивается — нельзя же рассчитывать сразу на слишком многое — и долго созерцает горные вершины.
— Там, снаружи, наверное, сильный мороз?
— Минус двадцать, не меньше.
— А здесь?
— Плюс двадцать шесть на этот час.
Меланэ протягивает руку, зачерпывает немного воды и смотрит, как она стекает назад в фонтан.
— Две вселенных. Если купол исчезнет, сад тут же погибнет. Если генераторы остановятся, Мост перестанет действовать, и Центр умрет.
— Мост перестанет действовать, и сад исчезнет, но Центр не умрет. Конечно, жить в Центре станет гораздо труднее. Но ведь здесь раньше был обычный монастырь. Основатели Центра изменили очень немногое, стараясь лишь облегчить адаптацию человека к жизни в условиях высокогорья. Мы не погибнем, и к нам, как прежде, будут прибывать Путешественники.
Она упирается локтями в колени, опустив подбородок на ладони, и вдумчиво смотрит на струящуюся воду фонтана.
— Что бы вы сами делали, если бы Мост остановился? А если бы его не было вообще? — неожиданно спрашивает она.
Он старается не показать своего удивления — атака с этой стороны оказалась для него неожиданной:
— Если Мост перестанет действовать, я останусь здесь, по крайней мере на некоторое время. У меня еще много дел в архиве. Но если бы его не было… Здесь не было бы и меня.
— И где бы вы находились? Кем бы стали?
Она его удивляет — такие прямые вопросы личного характера!
— Я жил бы в Нью-Бедфорде на востоке Конфедерации северян и занимался бы продажей яхт, как и мой отец.
