Совместимы ли два популярнейших жанра — детектив и фантастика — на экране? В номере, посвященном фантастическому детективу, вполне логично выглядит попытка критика ответить на этот вопрос.
По правилам математики, плюс на плюс — всегда плюс. Если плюсы одного популярнейшего жанра (зловещие тайны, преступные интриги, темные страсти) соединить с достоинствами другого (опять же тайны, только с разгадками вне обыденной реальности, опять же интриги, но перенесенные в запредельные миры и эпохи, те же темные страсти и намерения, но присущие представителям внеземных рас и цивилизаций), то… Не торопитесь с ответом: в итоге «плюс» на мировом киноэкране будет не настолько большим, чтобы его мог заметить самый близорукий зритель из самого последнего ряда.
Для начала уточним, что англоязычная терминология жанров мирового кино не жалует привычное для нас слово «детектив». В справочниках и электронных базах данных фильмы о преступлениях, преступниках и тех, кто с ними борется, будут иметь жанровые ярлыки «crime» («преступление») и «mystery» («тайна»), но никак не «detective». Не меньше картин на ту же тему будут обозначены как «thriller» («триллеры»), «action» («фильмы действия» или «боевики») и «horror» («фильмы ужасов»), однако в идеале и первые, и вторые, и третьи имеют одну важную особенность: в отличие от «чистого» детектива в их сюжетах сам процесс совершения преступления и борьбы с преступником заведомо важнее, чем развязка.
Лучшим индикатором подлинной природы детектива, своеобразным свидетельством его соответствия жанровому канону будет уточняющее словечко-фразеологизм «whodunit»(искаженное английское «кто это сделал?»), нередко мелькающее в аннотациях и рецензиях. Если досмотрев фильм почти до конца, вы все еще ломаете голову над этим вопросом, можете быть уверены, что вам показывают именно детектив. И напротив, появление космического монстра («Чужой») или репликанта-убийцы («Бегущий по лезвию») задолго до их решающей схватки с положительными героями однозначно переводит сюжет в русло НФ- триллера.
То, что любой детектив, в том числе и фантастический, немыслим без триады «борец с преступностью — жертва — преступник», кажется азбучной истиной (тем не менее, как мы увидим позже, и это простейшее требование канона оказалось для кинофантастики не всегда выполнимым). Нетрудно понять, что главным звеном в этой триаде для детектива всегда была фигура того, кто стоит на стороне закона и справедливости. Фантастический триллер начинался со злодеев — Фантомаса, Зигомара и вампиров из немых фильмов французов Л.Фейада и В.Жоссе (1913–1917). Детектив, где лицо злодея могло открыться только после развязки, начинался с харизматических борцов с преступностью — сыщиков, криминалистов, полицейских инспекторов.
В отличие от «серийных злодеев», самые известные «серийные сыщики» стали появляться на экране позднее, в конце 20-х годов[1]. В 1926-м в Голливуде был снят первый фильм о частном детективе из Гонолулу Чарли Чэне Флегматичный, плотно сложенный сыщик в котелке и строгом костюме, китаец по происхождению (хотя первым исполнителем этой роли был швед Уорнер Оланд) проходил в героях больше двадцати лет и фигурировал почти в сорока детективных сюжетах. Примечательно, что в некоторых из них в криминальной интриге присутствовали и фантастические элементы. Например, расследуя загадочное самоубийство в фильме «Чарли Чэн на Острове сокровищ» (1939) детектив обращался к магу, с чьей помощью и находил убийцу.
Не менее колоритным персонажем был доктор Ордуэй из киносериала «Уголовный доктор» («Crime Doctor») — специалист в области психологии преступников, который в соответствии с фантастическими обстоятельствами своей биографии сам некогда был главарем преступной шайки, но, получив тяжёлую травму, напрочь забыл о своем криминальном прошлом и оказывал бесценную помощь полиции. В криминальных историях, расследуемых другими детективами из сериалов 30—40-х гг. — Фило Вэнсом, Бульдогом Драммондом, Майклом Шейном, — к сфере фантастического можно было отнести разве что неправдоподобные коллизии сюжетов.
Интересно, что героем фантастического детектива на экране Предстал и Шерлок Холмс. В фильме 1932 г. «Шерлок Холмс» режиссера Уильяма Хоуарда он раскрывал преступление в современном Лондоне, а десятью годами позже, в фильме «Шерлок Холмс и секретное оружие» переносился в Америку времен второй мировой войны, где не позволял доктору Мориарти завладеть новейшим авиационным прицелом для бомбометания. По-видимому, из-за дефицита культовых сыщиков в 1987 году Холмса оживали еще раз — в фильме Кевина Коннора «Возвращение Шерлока Холмса», причем сделала это праправнучка доктора Ватсона, ставшая его напарницей в распутывании криминальной аферы. Другого знаменитого борца с преступным миром, Ника Картера, вновь призванного на экран в 1978 году в фильме чехословацкого режиссера Олдржиха Липского «Обед для Аделы», в иные эпохи не переносили, зато заставляли расследовать гротескное убийство, совершенное плотоядным тропическим растением по имени Адела.
Все же едва ли кто-то будет спорить, что расцвет и «Золотой век» экранного детектива в 40—50-х годах связан не с фантастикой, а с психологической драмой Хичкока («Веревка», «Окно во двор», «Головокружение») и «черными фильмами» Джона Хьюстона («Мальтийский сокол») и Джорджа Кьюкора («Газовый свет»). Классический детектив делал ставку на слово — многозначительные и многословные диалоги, психологию, обыгрывание деталей, а кинофантастике во все времена требовалось действие, динамичные сюжеты, герои-маски, аттракционные эпизоды. Детектив стремился как можно дольше оставить злодея за кадром, но для фантастического кино это было неприемлемо: зачем придумывать злу фантастическое обличье, если показать его можно только в последний момент?
Именно поэтому кинофантастика 30-х годов и первых послевоенных десятилетий испытывает повальное увлечение хоррором. Многочисленные экранизации Эдгара По, в том числе знаменитая «Черная кошка» (1934), поставленная на студии «Юниверсал» с участием Бориса Карлоффа и Белы Лугоши, а также фильмы о Джекиле-Хайде и Франкенштейне и целые циклы картин о вампирах, «методом непрерывного литья» снимавшиеся в 50-х в Англии Т.Фишером, а в Италии — М.Бавой, по сути монополизировали в кинофантастике столь ценимую зрителем тему агрессивного зла и преступных деяний. С конца 70-х хоррор более активно использует мотивы и темы научной фантастики, ярким примером чему стали фильмы Джона Карпентера. Так, в знаменитом и ныне культовом хорроре «Нечто» (1982) носителем инфернального зла становится инопланетный ген-вирус, поражающий людей и животных на удаленной от цивилизованного мира полярной станции. Вызывая в организме землян страшные мутации, «инопланетянин» не просто убивает земные существа, но, приняв их обличье, как бы приобретает все новых союзников и остается неразоблаченным. Этот сюжетный ход, который обычно называют «кви про кво» («один вместо другого»), не раз использовался и классическим детективом, но только в кинофантастике с ее безграничными возможностями сверхъестественных визуальных превращений и «обменов масками» достиг подлинного расцвета.
Однако и у хоррора был один серьезный недостаток. Не жалея пленки на изображение исчадий ада, он мог просто пренебречь борцами со злом, передать их функцию жертве или, в лучшем случае, оставить их на втором плане. В детективе борец с преступностью всегда был на главных ролях, но профессиональный статус (сыщик, инспектор, полицейский «под прикрытием») делал его, скорее, аналитиком, наблюдателем, исследователем. Знаменитый Хэмфри Богарт, игравший полицейских агентов в классических детективах, если и дрался, то не выпуская изо рта сигареты, а стрелял только одиночными выстрелами. Другое дело — крутые ребята из вестернов Джона Уэйна и Клинта Иствуда: таким бороться с преступным миром будущего было куда сподручнее. В итоге образ слуги правосудия в сюжетах фантастического кино стал эволюционировать по линии быстроты бега, силы удара и точности выстрела.
Так, если в 1981 г. космический шериф О'Нил (Шон Коннери) из фильма «Запредельная земля» еще раздумывал над вопросом «кто виноват?», то его последователи — Робокоп из трех одноименных триллеров, лос-анджелесский «коп» Мэтью Сайке из «Нации пришельцев» (1988), путешествующий во времени полицейский Макс Уокер из «Тайм-копа» (1994) — размышлениями себя уже не утруждали. Венцом всему стал судья Дредд из одноименного фильма Дэнни Кэннона (1995) — надежная и флегматичная человекообразная машина для защиты граждан мегаполиса будущего от преступных посягательств. Но даже иронизируя над всеми этими героями, не надо забывать и о тех, кому они противостояли. Монстры-
