- Знаю. Ужасно, когда столько женщин пристально наблюдают за тобой. У них что, нет никакого самоуважения?
Саймон не смог удержаться и покосился на Эмили. Она с любопытством смотрела на дамочку в облегающих шортах, отчаянно махавшую в направлении их машины. Эмили сдвинула брови и надменно отвела взгляд.
- Она так замерзла? - спросил Саймой, едва сдерживая радость (теперь было на что свалить свою промашку со светофором). Загорелся красный свет, и они снова поехали.
- Немного посинела по краям, - проворчала Эмили и вернулась к своему блокноту.
Саймон осклабился, невероятным образом вытянулся и легким ударом захлопнул книжечку, подрагивавшую в пальцах его очаровательной пассажирки.
- Не волнуйся. Никто не будет сомневаться, что ты взялась за дело решительно. У меня такое чувство, что ты справишься великолепно.
У нее, впрочем, было точно такое же чувство.
Когда Саймон остановил машину возле почты и купил целый ворох приглашений, Эмили вышла из салона и стояла рядом, молча записывая что-то в свой блокнот. В супермаркете, где на них глазели со всех сторон, она сделала ему замечания относительно выбора покупок.
Чуть позже, уже возле машины, Эмили легонько дотронулась пальцами до его руки.
- Если действительно жаждешь преподнести сюрприз тете, может, тебе стоит оповестить всех через газету о том, что ты собираешь прощальную вечеринку? - предложила она.
- Вот именно - прощальную, - улыбнулся Саймон.
Ее серо-голубые глаза широко раскрылись.
- Ведущий аукциона, зрители... они все, как мне показалось... очень уважают тебя. Ты и впрямь навсегда покидаешь город?
Да. Вот только устроит праздник для тетушки. В сущности, Саймон давно отдалился от дел «Кантрелл индастриэл», которую его отец обожал не меньше своих любовниц. Мать Саймона негодовала сразу и на фирму и на женщин, отнявших у нее мужа. Родители знали, что Саймону все известно, но его переживания не заботили их. Он очень любил родной город, но сейчас готовился к отъезду из него навсегда. В Европе Саймон был совсем другим человеком, который справлялся с товарными потоками в рамках сразу нескольких многообещающих проектов, попутно меняя женщин как перчатки. Его дни там были однообразными, но по крайней мере эти монотонные воспоминания не походили на те, из-за которых он вынужден был здесь задержаться. Он не кичился своим происхождением и, к счастью, еще не успел выступить в роли неверного мужа. Но Эмили ждала от него ответа.
- Да, я покидаю город навсегда.
Эти грустные слова впервые сорвались с его губ. Саймон вдруг заметил беспокойство в глазах Эмили.
- Но я не допущу, чтобы люди потеряли работу из-за моих капризов, - пообещал он и добавил: — Тетя Делла будет управлять компанией.
- Тогда это действительно будет ее праздник. А мы ведь хотим сделать его особенным, не так ли?
Он кивнул.
- Несмотря на ее потуги взять контроль над моей жизнью в свои руки, она великая женщина. Когда я был ребенком, она всегда была рядом, если я в ком-нибудь нуждался. Она способна создать музыку из тишины...
Делла врывалась в запутанный мир, запятнанный скандалами родителей, и на некоторое время превращала его почти что в рай. Теперь, подобно Саймону, она избрала одиночество. Недавно мужчина, с которым она встречалась несколько лет, уехал из Элдоры, устав от ее отказов на его предложение о замужестве. Делла без него растерялась, впала в депрессию, и возвращение Саймона оказалось для нее неожиданным подарком.
Он посмотрел в глаза Эмили, глаза, которые сквозь линзы очков, казалось, говорили, что она теперь понимает, почему ему так необходимо подарить радость тете.
- У нее, вероятно, есть друзья вне города, мы сможем отыскать их, - мягко сказала она. - Если мы собираемся отправиться к ним и раздать приглашения, нам лучше поскорее приступить к делу.
- Эмили, я не нанимал тебя, чтобы ты всем этим занималась...
- Я знаю. Ты нанял меня, чтобы я неодобрительно смотрела на женщин, которые тебя домогаются. Тогда им станет ясно, что ты не ищешь жену, несмотря на уверения твоей тети.
Он усмехнулся, слегка обескураженный ее оскорбленным тоном.
- Тебе не нравится заниматься чем-то, что звучит так легкомысленно, не так ли? - спросил он, наклонившись к ее уху, чтобы ни один из случайных прохожих в городе, где его все знали, не смог бы услышать. - Ты предпочла бы, чтобы я попросил тебя потушить пожар, или заслонить меня от пуль своим телом, или убрать мой дом. А просто провести время со мной кажется тебе излишним? И ты удивляешься, что я не просто какой-то богатенький парень, мающийся из-за скуки.
- Прошу прощения, но если для тебя все, что ты задумал, только забава, то мне лучше вернуться. - Она отвела взгляд в сторону, тревожно посмотрев на пешехода, переходящего улицу.
Саймон услышал в голосе Эмили смущение. Что ж удивляться! Она ведь из тех женщин, которые отказываются от отпуска, чтобы помочь больным детям. Ее не прельщает веселое лето с каким-то богатым холостяком. И то, что он попросил ее сделать, она воспринимает как пустую, бесполезную игру.
- Эмили, посмотри на меня. Может, внешность у меня и легкомысленная, но к браку я отношусь весьма серьезно, - прошептал он едва слышно, пристально глядя в ее глаза, когда она наконец повернулась к нему. - Когда два человека вступают в брак и один из них не способен хранить верность, люди причиняют друг другу боль. Это безобразно, и порой больше всех страдает невинный младенец. Зная это, я приучил себя к осторожности. Боюсь, кое-кто в Элдоре воспринял инсинуации моей тетушки всерьез, а мне не хотелось бы ранить чьи-то сердца. Можно сколько угодно шутить об этом, но я не играю в игры, Эмили. Я просто пытаюсь прожить последние три недели в городе без ущерба для всех, не совершить нечто, о чем впоследствии буду сожалеть. - Саймон глубоко вздохнул и попытался не вспоминать детали своего детства.
- Я тоже постараюсь никого не обидеть, - произнесла Эмили, слегка коснувшись его руки. — Но возня с твоими женщинами не займет у меня много времени, а мне нравится быть полезной, Саймон. Ведь ты сказал, что хочешь устроить самую лучшую вечеринку, которая когда-либо была у твоей тети. Не выношу быть в центре внимания, да и на сцене я, по правде сказать, нехороша, зато я прекрасный организатор. Позволь мне попытаться разыскать ее старых друзей. Кроме того, ты не должен беспокоиться, что заэксплуатируешь меня до смерти.
— Хорошо, если это сделает тебя счастливой, - согласился Саймон.
Они вышли из машины. Взяв Эмили за руку, чтобы проводить в офис, где обосновались редакции местных газет, Саймон с наслаждением сжимал эти маленькие пальчики. Ее ладонь была изящной, белой, теплой, она превосходно бы смотрелась на мужской груди... Ненужные мысли опять появились ниоткуда, застав его врасплох.
Саймон надеялся, что Эмили поймет его намерения достаточно хорошо, чтобы рядом с ним быть бдительной. Если она сообразительна, то не ограничится ледяными взглядами на «соперниц» из Элдоры. Она с таким же успехом заморозит и его.
Да и ему следует не думать о ней. Ведь даже та просторная одежда, которую она носит, недостаточна для того, чтобы убить любую вспышку жизни внутри него, мгновенно возникающую в теле, едва он смотрел в ее сторону.
Наверное, ему следовало остаться в этом году в Париже. Или в Лондоне. Или в Вене. Или даже в Нью-Йорке. Где угодно, только не в Элдоре.
Но Саймон очутился здесь, и у него сделка с Эмили, а не с дьяволом. Но если он прикоснется к ней, если только подумает об этом, то сразу почувствует, что имеет дело с дьяволом в себе самом...
Итак, решено: он не будет вожделеть прелестную Эмили, не будет мечтать, каковы на вкус эти надутые губки. И нет причин изменять положение вещей только потому, что он собирается провести время со строгой, сверхсерьезной женщиной, у которой взгляд, наповал сражающий мужчин, и восхитительная склонность краснеть от малейшего мужского внимания.
