Глава 20
Кристи пила сок со льдом через тонкую трубочку, играясь босыми ножками с маленьким камешком. Еще не стемнело, и темно-розовое небо окрашивало заснеженную горную гряду в цвета сновидения.
— Небо похоже на сказочный шатер, (
— Ты такая красивая, Кристи:)
Она немного помолчала, не смутилась и не начала нести всякую чушь и говорить что-то натянуто- лестное в ответ.
— Я думала о тебе. — Кристи говорила задумчиво, неторопливо подбирая слова. — Ты не такая как все. Не знаю, что в тебе такое есть, чего нет в других… А может это и нельзя понять? Но мне нравится пытаться:), — от этого ты становишься еще загадочнее… Здесь классный кофе и тирамису, будешь?
— Буду… Ты тоже путешествуешь одна?
— Первый раз я приехала сюда пять лет назад со своим бой-френдом, и это было ужасно! После двух месяцев совместной жизни я поклялась себе, что никогда не выйду замуж. Мне тогда все время хотелось с кем-то знакомиться, развлекаться, но у него были другие планы. Он запрещал мне все. Однажды он нашел у меня гашиш и выгнал прямо ночью из отеля… Я так разозлилась на него, что и вправду ушла, даже не стала забирать некоторые свои вещи, так он меня достал… Сейчас я другая. Сейчас я редко с кем-то знакомлюсь, не хожу на транс-пати, не курю гашиш — уже не интересно. Многие сюда едут только за этим — дешевые наркотики, дешевая еда и жилье, секс, музыка, горы… Сначала тебя это восхищает, — после вылизанной законопослушной Европы ты чувствуешь себя просто в раю для таких как ты, для тех, кто живет тем же, чем живешь ты. Но потом понимаешь, что это не дверь к свободе, а очередная ловушка. У всех этих транс-пати, марихуаны, однообразно смазливых мальчиков есть пол, стены и потолок, а за пределами этой уютной камеры нет ничего… И можно конечно всю жизнь в ней пытаться просидеть, но мне надоело, и сейчас чаще всего нравится быть одной… Твоя очередь рассказывать, каким ветром тебя сюда принесло. Ты ведь тоже одна?
— А мне надоело жить всем тем, что построили для меня родители и общество, и я решила поставила точку на всей своей прошлой жизни… ну или точку с запятой. Хотя чем дольше я здесь, тем более определенно понимаю, что не хочу возвращаться к старой жизни. … Иногда даже бывает страшно при мысли, что вот сейчас проснусь, и окажется, что Индия мне только приснилась, и опять надо идти на работу.
Она заливисто рассмеялась.
— Да уж, точно — кошмарная мысль! Что же ты ищешь здесь? Только не говори, что просветления.
— Ну если честно, то можно и так сказать. Индия — это моя давняя мечта, и мечтой она стала потому, что меня всегда влекло к чему-то, чего нет на Западе, чего нет в России. Я сейчас не могу точно сказать, к чему именно меня тянет, просветление — это слишком расплывчатое понятие… Знаешь, иногда читаешь книгу, и вдруг ухватываешь что-то живое, как будто за нить хватаешься, которая может привести куда-то туда, где ты будешь жить счастливой, интересной, полной жизнью. И чаще всего это какие-то короткие всплески, и нить так и обрывается… Но иногда через сюжет проступает такая громада, такая мощь! У меня такое было, когда я читала Кастанеду, причем это возникало не обязательно при каких-то замысловатых описаниях, даже наоборот — чем проще были описания, тем ярче проступало нечто, что вроде бы не вытекает ни из какого сюжетного поворота.
— Ну так они же сами говорили, я имею в виду и Кастанеду, и Тайшу Абеляр с Флориндой Доннер, что их книги писал дух, вот это и проступает через сюжет…
— Ты так говоришь об этом, как будто это что-то объясняет:) Так вот, в Индию меня тоже влекла эта живая нить. Я конечно же думала, что стоит мне только сюда попасть, как жизнь сразу изменится, и уж больше всего я не ожидала здесь столкнуться со скукой, с обыденностью. Я думала, что здесь всегда будет захватывающе интересно, и не только потому, что я буду много путешествовать, а еще и потому, что сама Индия мне представлялась не просто куском земли, населенным простыми людьми… Ну, ты же наверняка слышала всю эту муть про то, что здесь какие-то особые магнитные поля, что здесь твое состояние сразу меняется, что именно здесь особенно много просветленных, потому что здесь какие-то такие условия…
— Ты считаешь это мутью? — очередной кусочек тирамису исчез за ее припухлыми губами. — А может, это и правда есть? Я могу про себя сказать, что Индия меня очень изменила. Я определенно чувствую разницу в своих состояниях, когда я возвращаюсь в Европу и когда прилетаю в Индию. Здесь каждый день — это мистический опыт, каждый день возникают новые состояния сознания.
— Может быть так происходит именно потому, что ты в это веришь? Что-то типа плацебо… Может быть, здесь ты просто позволяешь себе испытывать что-то мистическое, в то время как Европа — это что-то привычное, обыденное, и там ты привыкла испытывать что-то другое?
— Смелая мысль!
— Мне самой часто не хочется убеждаться в том, что нет ничего такого «вне», что бы могла повлиять на меня, что все зависит только от того, как я сейчас воспринимаю мир, только от меня самой. Такая идея пугает… Но если честно взять и проанализировать мои наблюдения, не приукрашивая их, не дорисовывая, то я должна признать, что не вижу никакого такого влияния извне, которое бы меняло мое состояние. Сегодня я могу смотреть на эти горы и переживать нечто мистическое, как ты говоришь, а завтра ничего этого не будет, будет просто обыденность.
— Значит, ты просто не в состоянии воспринимать дух этих гор, есть какое-то препятствие. Например, ты можешь начать сомневаться в том, что есть это влияние извне, и это и будет препятствием. Посмотри на меня, я в этом не сомневаюсь:)
— И что же ты переживаешь?
— Ты и вправду хочешь это узнать? — в ее темно-вишневых глазах вспыхнули страстные искорки. — Идем скорее!
