Северная буря

колени, и глядел через голову Йере, оценивая скорость далекой галеры.

— Мой господин, не худо бы увести оба наши судна в эту бухту, — Дев указал на один из немногих клочков суши, где тендровые деревья в союзе с железными, высокими, серо-ствольными, бросали вызов вездесущей узловатой мелюзге.

— Для чего? — Кейда озадаченно поглядел на чародея.

— Чтобы ты сошел на берег и поглядел, не растет ли где-то там птичий перец, — веско заметил Дев. — Ты говорил, он тебе понадобится, если начало года принесет червовую лихорадку. Для такого дела нужны лишь мы двое, и вряд ли это задержит нас надолго.

— Что? — Кейда на миг вытаращился на чародея, но тут же сообразил, к чему бы это. — Да, верно. Хорошая мысль, Дев. — Он с неловкой улыбкой бросил взгляд на корабельщика: — Позволь, Шайам, не то боюсь, что в наступающем году предвидится нехватка целителей.

— Мой господин, — по кивку начальника Йере налег на руль, поворачивая корабль к берегу.

Кейда отрывисто кивнул Деву, и оба прошли за кресло старшего, а там оперлись спинами о крепкое дерево крутого изгиба кормы, вздымающейся над головами.

Хорошая мысль, Дев, если я правильно догадался, но можно бы высказываться и поосторожней. Телует бы непременно пошутил, что кое-кто высаживается якобы для поиска растений, лишь бы скрыть истинные намерения.

Он стал изучать ничего не говорящий затылок Шайама.

И Джатте нашлось бы что сказать, он ведь водил мою трирему шесть лет, если не больше. Он ходил по морю точно в танце скользил, а сейчас напомнил бы мне, почему лучше бы поскорей вернуться домой, избегая любых задержек. Будем надеяться, он продолжает так же верно служит Дэйшам.

Кейда бросил взгляд на Дева, но тот сосредоточился на «Желтом Змее», с которого заметили, что «Туманный Голубь» повернул и теперь галера шла следом. Расстояние между кораблями быстро сокращалось.

Ваш народ всегда колеблется, если надо высказаться: на этом корабле, в усадьбе вождя, в людной деревне. Почему? Чейзен Сарил не был самодуром. Хотя о его отце ходила молва, что крут, а безрассудство деда вошло в пословицу, если верить Дэйшу Рейку. Вряд ли кто учил Сарила, что поощрять дружбу или просто честное несогласие — значит укрепить верность народа, а вовсе не ослабить свою власть над ним. Но как поощрить открытость и честность, если мне так много надо таить, если я несу бремя обмана?

«Туманный Голубь» замедлил ход, гребцы ловко повернули судно, прежде чем табанить его к месту удобной высадки. Ил заколыхался под неглубоко сидящим судном, якоря с плеском упали в воду по приказу Шайама, раздался крик помощника с бака.

Дев сбросил веревочную лесенку за борт рядом с ахтерштевнем. Безупречный внимательный раб.

— Поспешим, мой господин, и тогда успеем вернуться прежде, чем к нам подойдет с новостями «Желтый Змей».

— Верно. — Кейда слез по веревочным перекладинам и обнаружил, что вода за кормой ему по пояс. Он помедлил, продевая руку через поперечину лесенки, снял боевой пояс и поднял на высоту плеч, а затем зашагал вброд, нащупывая босыми стопами больше ила, чем песка. Прохладная морская вода освежала. Добравшись до кромки прибоя, вождь помедлил, опять надел боевой пояс с двойной петлей и поправил оружие, следя за приближением Дева.

— Наконец-то мы одни, — волшебник удовлетворенно ухмыльнулся, тоже остановившись на грани моря и суши. — Я-то думал, ты до самого заката станешь разгадывать мой намек.

— Весь остаток дня ты проведешь, начищая броню после того, как она побывала в воде, — указал вождь с легким злорадством.

— А что ты на себя наденешь, мой господин? — Ехидство наполнило голос северянина. — Прохудившийся синий шелк или желтый с пятном на спине?

Кейда скорчил рожу.

— Будем надеяться, что Итрак удастся пополнить мой чулан подобающими нарядами к тому времени, как мы вернемся. Ну, так что ты такого хотел сказать, чего не стоит слышать Шайаму?

— Пошли искать неподвижную воду, — и Дев зашагал в зеленый мрак под деревьями тандры. Воздух был спокоен, напоен ароматом желтых цветов лианы «кошачьи когти».

— Нирала можно найти, не прибегая к чарам, — резко заметил Кейда, не двигаясь с места.

— Вряд ли. Без них ты не успеешь вернуться домой к новому году. — Дев оглянулся через плечо: — Пошли. И не забудь высматривать птичий перец, — добавил он игриво.

Кейда нехотя последовал за ним, они углубились в заросли высоких деревьев, в развилках которых набухали зеленые стручки. Изумрудные и сапфировые пташки ловко порхали кто куда мимо злобных колючек лозы стриола, чтобы добраться до щедрого ягодами куста сарда. Алчные рубиновые бабочки трепетали меж алых цветов, пока блестящие жуки насыщались палыми плодами. За густой тенью, отбрасываемой могучими железными деревьями, трилистники и ало-золотые огненные кинжалы ковром устилали почву.

— Годится, — Дев задержался у впадины, где буря содрала почву с толстенных корней железного дерева и осталась лужица для барахтающихся в блаженстве лягушат, покрытых желто-бурым узором, почти неотличимым от лесной подстилки. — Нет ли тут знака для тебя? — с легкой подначкой спросил колдун. — Или мне сразу приступить и найти что-то для нас?

— Может, у тебя и нет убеждений, Дев, но не насмехайся над теми, кто видит намеки, где прочие замечают лишь разрозненные предметы. — Кейда изучил воду в опавших листьях. — Вообще-то лягушки многое могут означать. Доброе предвестие, что они благоденствуют в этой луже после конца дождей, особенно учитывая, что дожди так мало продолжались. — Он передернулся. — Однако кваканье лягушки может означать кого-то, кто несет чушь. Кваканье можно толковать как намек на чьи-то глупые притязания или напоминание, что надо держаться близ дома и места рождения.

Ты несешь вздор, колдун, когда пытаешься убедить меня пойти тебе навстречу. Или я сам обманываюсь, думая, что могу успешно править владением, где не рожден? Была бы наша жизнь лучше, если бы мы оба оставались близ дома и никогда не впутывались в такие дела?

Дев хихикнул, изумрудный свет потек из его пальцев на воду, а лягушата распрыгались, как безумные, во всех направлениях.

— Не хотят болтаться рядом. Истолкуй это как хочешь, Кейда, а я пока сделаю кое-что полезное. — Чародей присел у лужи на корточки, вода приняла цвет мха.

— Только быстро, — вождь повернул к нему спину, пытаясь понять, не сошел ли кто-нибудь на берег с «Туманного Голубя». — Если увидишь Нирала, попытайся придумать предлог для поворота туда, где мы сможем его повстречать.

Я хочу услышать, что он мне скажет, прежде чем покинуть эти воды.

У береговой черты никого не оказалось, и вождь стал шарить в подлеске, ища птичий перец или еще какое-нибудь лекарственное растение.

Лучше что-то найти, чтобы оправдать эту прогулку на берег. Будь проклят Дев, но он прав. А как еще мне узнать, что творится на этих островах? Но слишком долго этим заниматься не следует. Я сплету надлежащую сеть из глаз и ушей, чтобы поддерживать свое правление. И восстановлю цепь сторожевых огней, и мы вырастим достаточно голубей-вестников, чтобы рассылать их по всему владению. Чейзены, конечно, возродятся. Эти люди сильны и связаны столь многим. Они знали друг друга и торговали деревня с деревней с тех пор, как достаточно возмужали, чтобы бороздить внутренние воды. Более того, они прошли через страшнейшее испытание в истекающем году и спаслись не в последнюю очередь потому, что каждый из них помог другим, кто нуждался в помощи перед лицом безжалостных захватчиков.

Будем надеяться, связи их достаточно прочны, чтобы владение не распалось, пока они не примут меня как чтеца знамений, дарителя законов и целителя больных. Будем надеяться, они достаточно сильны, чтобы справиться с любой угрозой, какую я ненароком принес в эти воды, пойдя на соглашение с колдовской силой.

— Я не могу найти Нирала, — медленно проговорил Дев, — но тебе следует на это взглянуть. В твоих