Северная буря

призвала из бури, разительно отличалось от белого и невинного, которого она бросила в тот первый бой. Новый облачный дракон был крупней, длинней и сильней, ярый боец каждой чертой и движением. Хребет его был густо-сизым, точно грозовая туча, и лишь слегка бледнел на голове в броне цвета сумерек. Белизна виднелась под нижней челюстью и на горле, но загривок, спину и бока покрывала чешуя, напоминающая свинец. Брюхо было цвета белой пены, что взбивает на море смерч. Дымчато-сизые ноги, крепкие, с тугими мышцами, завершались когтями, ослепительными, точно молния. И теперь когти задних лап драли уныло- багровую шкуру огненного соперника. Темный грозный хвост облачного дракона оплетал хвост красного, крепко удерживая. Оба существа уже получили нешуточные раны, кровь струилась из разодранных зубами, когтями и чарами боков. Они срывали чешую с груди друг у друга, кое-где плоть была разодрана до кости. На туманных крыльях тучедракона, мерцающих всеми цветами радуги, виднелись проплешины — следы укусов. У огненной твари оказалось раненым лишь одно из крыльев. Перепонки меж длинных расходящихся костей были изрезаны на окровавленные ленты. И тварь хлопала уцелевшим крылом, чтобы избежать падения, отчаянно обороняясь чем и как могла. Безжалостно увлекая противника своей тяжестью, тучедракон с легкостью и презрением пресекал каждый новый натиск медных когтей. Зато всякий удар сизого, достигавший цели, вызывал сноп синего огня, с треском проносящийся по красной шкуре, вынуждая врага цепенеть от муки. Облачный поводил широкой головой на длинной жилистой шее. Он разверзал пасть с зубами, похожими на жуткие кристаллы в темно-синей пещере. Только глаза не отличались от первого творения Велиндре, сияющие живые сапфиры под щетинистыми бровями. Сизый вновь и вновь выбрасывал голову, норовя вцепиться в горло красному. По красной шее текла рубиновая кровь и шипела, испаряясь на сизых чешуях. Мало-помалу сопротивление огненного превратилось всего лишь в проявление упрямства. И вот его вяло машущий хвост задел верхушки высоких железных деревьев. Тут сизый, исступленно метнувшись, расплелся с огненным и взмыл круто вверх, мрачно громыхая крыльями. Огненный падал, слишком изнуренный, чтобы удержаться на лету. За боевым кличем сизого последовала молния, ударившая из вьющихся в небе туч, словно копье, и поразившая красного. Спина раненого круто выгнулась, хвост чуть не поразил его же голову. Он горестно вопил. Затем рухнул наземь, ломая деревья, и беспомощно покатился по склону. Кое-где стволы удерживали его, прежде чем согнуться и пропустить мимо. Хвост колыхался, сметая кусты, лианы волочились, зацепившись за обломанный шип. Дракон вонзал когти в землю, тщетно пытаясь прекратить падение. Но рыхлая почва оказалась плохим союзником, дракон лишь оставлял борозды на темной пахучей поверхности. По его следу загоралась раздавленная листва. Птицы в ужасе срывались с веток и взлетали, вереща. Одни спасались, менее проворные гибли в грозных вспышках огня, сгорая дотла.

Где чародейка? Где Ризала?

Он стоял, пораженный страхом, а тучедракон чертил в небе ленивый круг, торжествующе кукарекая. Потом ринулся вниз, точно сокол, а красный шевельнулся, пытаясь подняться среди пламени, устремившегося ему на выручку. Облачный с громогласным шипением выдохнул облако тумана, загасившего огонь, обугленные пни и обломки деревьев покрылись льдом. Сизый описал новый круг; на этот раз поднялся покорный его воле ветер и закружил обломки сучьев и вывороченные древесные корни. На побежденного обрушились земля и лиственная прель. Ветер бежал по кругу, витки его становились все уже и выше, затем стали расширяться, втягивая в воронку все новые обломки деревьев, а то и большие камни. Сизый непрестанно вился. Всякий раз, когда он поднимал разверстую пасть к тучам и ревел, оттуда била молния, пронзая смерч. Когда сизый дракон нырнул к темной воронке и хлестнул по ней хвостом, смерч исчез, явив красного, избитого и потрепанного. Его шкура была измазана грязью и кровью, ему едва хватало сил приподняться. И все же он посмотрел затуманенными рубиновыми глазами вверх и прошипел гордый вызов. Сизый ответил почти таким же шипением. И сверху посыпался лед. Не мелкие градины, которые порой приносила на острова буря, — как знаки они вызывали лишь недоумение, — но огромные неровные осколки с острыми краями. Они прицельно падали на красного, и только на него, заставив затихнуть. А лес стоял вокруг, ничем не потревоженный.

Кейда наблюдал. Он не смог бы сдвинуться с места, даже если бы смертоносный лед угрожал ему.

Кто-то должен стать свидетелем, даже если я никогда никому не расскажу, что я видел.

Облачный дракон гордо взлетел в небеса, с каждым взмахом крыльев поднимаясь все выше и выше. Облака раздались под его напором, явив пятно ясной сини. Чудесное существо стало крохотным, едва различимым, и тогда тучи начали рассеиваться, клочья их бледнели и пропадали быстрей, чем при любой обычной перемене погоды. Засияло теплое и яркое солнце. Весело заискрился водопад, с ревом низвергавшийся в бездну.

Красный дракон лежал неподвижно, огонь в его глазах угас окончательно. Над ним поднимался пар, так как лед в ранах на боках и брюхе таял. Темно-багровая кровь больше не отсвечивала рубином. Она лениво стекала наземь и покрывала лесную подстилку несмываемой чернотой. Кейда наблюдал.

Так он и впрямь мертв? Как мне убедиться? Охотники что ни год погибают, когда кот или хлыстоящерица оказываются лишь оглушенными. Не стоит тыкать палкой в это создание, судорожный взмах хвоста или лапы пришибут меня насмерть.

Он осторожно двинулся к хрупкому мостику из лиан и коры хакали, непрерывно оглядываясь и держа наготове меч.

Не дикарь ли соорудил этот мост? Но вряд ли один, наверное, ему помогали. Чем они займутся теперь, когда дракон убит?

Кейда замер, уловив едва заметное движение на дальнем берегу. Он отвел взгляд от места, где остался рухнувший дракон, и почувствовал несказанное облегчение:

— Ризала!

От этого вопля стайка птиц лир, трепеща крыльями, покинула скалу. Ризала вышла из тени железного дерева и махнула рукой.

— Где Дев? — прокричала она. Кейда, не в силах ответить, покачал головой. Ризала молча глядела на него, затем поманила: — Иди сюда!

На этот раз Кейда двигался по мостику еще медленней. При мысли о разверзшейся под ним пропасти у него ухало в животе. Он не сводил глаз с Ризалы. Она стояла, протягивая к нему руки. Очутившись на твердой земле, он немедленно побежал к ней, скользя по крошеву листвы. И заключил ее в пылкие объятия, а она уперлась лицом ему в грудь, обвив руками у пояса. Он сбился с дыхания.

— Осторожней, еще ребро мне сломаешь.

— Все кончилось? — она подняла глаза. По ее лицу была размазана грязь, в черных волосах застряли влажные листья. — Вся эта кровь не твоя? — Она отстранилась и поморщилась, глядя на его перепачканную кровью рубаху.

— Нет, — он опять привлек ее к себе. — В пещере был дикарь. Он охранял… — Кейда запнулся, — камни. Те, что собрал дракон. И создал нечто вроде яйца. Оно было средоточием волшебства.

— И его больше нет? — Ризала опять подняла расширенные от испуга глаза.

Вождь кивнул:

— Дев, — он с трудом прочистил горло. — Дев уничтожил яйцо. А оно Дева.

— О-о, — и она уронила голову Кейде на плечо. Так они и стояли, от ее теплого тела струился покой. На торжественную песнь водопада стали неуверенно откликаться пташки, почуявшие, что все в мире вновь идет своим чередом: кривоклювы, лесные курочки и птицы славки с причудливыми хвостами. Стрекот и гудение лесных насекомых вновь наполнили подлесок.

Это и есть жизнь. Обычная, повседневная. За нее я сражался, сходясь лицом к лицу с чудовищным и немыслимым. Она-то мне и нужна. Для себя и для Чейзенов.

Боль в спине и в боках напоминала о цене, которую он заплатил.

Посмотрим, как все разрешится.

— Где Велиндре? — спросил он наконец.

— Там. — Ризала не шелохнулась в его объятиях. Долгое мгновение он ждал, закрыв глаза. Затем вздохнул:

— Пошли.

Она нехотя высвободилась и, взяв его за руку, повела по черной полосе гари, пересекавшей лес,